Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 15. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Часть третья
Он любил мужиков и потому усвоил себе этот прием хозяйства, общий тогда большинству хороших русских помещиков. Но он бы счел за мечтателя того, кто сказал бы ему, что он — добродетельный помещик, забот[ящийся] о благе своих подданных.
— Избави господи, — говорил он Пьеру, хотевшему ему внушить его добродетель. — Мне чорт их возьми всех этих п....... Мне нужно, чтоб мои дети не пошли по миру, мне надо устроить мое состояние, пока я жив, вот и всё. А для этого нужен порядок, строгость, вот что, — говорил он, сжимая свой сангвинический кулак. — И справедливость, разумеется, — прибавлял он, — потому что все мы отдадим ответ богу.
И должно быть потому, что Nicolas не позволял себе мысли о том, что он делает что-нибудь для других, для блага, то, что он делал, было плодотворно, и в нем была такая твердая уверенность, что, действуя так, как он действует, он действует хорошо, что эта уверенность невольно передавалась другим.
В дворянском обществе он был любим и уважаем и принимал живое участие в делах дворянства, крича на собраниях, давая обеды и стараясь руководить выборами. Ему предлагали баллотироваться в предводители — губернские и уездные, но он отказывался за недостатком времени.
Время его проходило в занятиях по хозяйству.1251 Только осенью он с той же деловой серьезностью, с которой он занимался хозяйством, занимался охотой.
Усадьба Лысые Горы была вновь отстроена, но вовсе не на ту ногу, на которой она была при покойном князе. Постройки, начатые во времена нужды, были более чем просты. Дом на старом каменном фундаменте был огромный деревянный, который Nicolas всякий год сбирался и откладывал оштукатурить. Внутри большой поместительный дом, с некрашенными досчатыми полами, был меблирован самыми простыми жесткими диванами, креслами, столами и стульями, работы своих столяров из своего леса.1252
Но дом был поместительный, полный дворни, с отделениями для приезжих. Гостеприимство Лысогорского дома было таково, что многие семьями, на своих 16 лошадях, с 10 слугами приезжали и жили месяцами у графов Ростовых и, кроме того, 4 раза в год в именины и рождения хозяев съезжалось до 100 человек гостей на один и два дня. Остальное время года шла ненарушимо-правильная семейная жизнь (гости, живущие месяцами, не нарушали ее), с обычными чаями, завтраками, обедами, ужинами из домашней провизии. Но не было тех гостей, которые неожиданно бы приезжали в середине рабочего дня.
Было 5 декабря 1820 года. Дом Ростовых в Лысых Горах был полон гостей, съехавшихся к именинам графа. В числе их был1253 <Вас[илий]> Денисов — отставной генерал и Наташа, гостившая с своими детьми и мужем с начала осени у брата. Пьер был в Петербурге, куда он поехал по своим особенным делам, как он говорил, на три недели и где он теперь уж проживал 7-ю. Его ждали каждую минуту.
У Николая было уже трое детей: старший мальчик Андрюша в память дяди, вторая дочь Наташа — любимица отца и меньшой — любимец матери Николинька. Графиня Марья была беременна 4-м.
Дом был полон гостей, но еще до 6-го числа, дня торжества, в который он снимет бешмет1254 и наденет сюртук и с узкими носками узкие сапоги и поедет в новую церковь, построенную им, и потом будет принимать поздравления и предлагать закуски, и говорить о дворянских выборах и урожае, Nicolas еще считал себя вправе провести канун этого дня обычно.1255 До обеда Николай проверил счеты бурмистра из Богучарова по именью племянника жены, которого он был опекун, прошел по усадьбе, исправив несколько неисправностей и, приняв меры против ожидаемого на завтра по случаю престола праздника, он пришел к обеду и, не успев глаз на глаз переговорить с женой, сел за длинный1256 стол в 301257 с чем-то приборов, за которым собрались все домашние. За столом были: мать, ее старушка, жена, трое детей, гувернер, гувернантка, племянников гувернер,1258 М-lle Bourienne, Соня, прижившаяся, как кошка, к дому и баловавшая детей,1259 Денисов, Наташа, ее трое детей, гувернантка, Михаил Иванович — 5 человек домочадцев и 10 гостей.
Княжна Марья сидела на противуположном конце, и лицо ее неприятно было мужу без всякой видимой причины. Всё, что она ни говорила, мужу казалось что-то неловкое и неестественное. В тоне, которым он отвечал ей, графиня Марья слышала верно присутствие этого неудовольствия и сама чувствовала, что ее речи были неестественны. «Как досадно, мне Соня пометала переговорить с ним», думала она. «За что он сердится? ».1260
Разговор не умолкал за обедом благодаря Денисову. Но, когда вышли из-за стола и пришли благодарить старую графиню, графиня Марья поцеловала, подставив свою руку мужу, и спросила, не сердится ли он на нее.
— У тебя всегда странные мысли — ни крошечки.
Но слово всегда отвечало графине Марье: «Да, сержусь и не хочу сказать».
Николай жил с своей женой так хорошо, что даже Соня и старая графиня не могли найти предлога для упрека, но им одним было известно то, что совершалось между ними. Иногда после самых счастливых, любовных, искренних, не всегда продолжающихся периодов на них находило вдруг чувство отчужденности и враждебности, в особенности со стороны Nicolas. Это чувство являлось чаще всего во времена беременности графини Марьи. Теперь они находились в этом периоде.
[Далее от слов: Ну, messieurs et mesdames, кончая: Соня всегда была первым предлогом, который избирала графиня Марья для своего раздражения близко к печатному тексту. T. IV, эпилог, ч. 1, гл. IX.]
Но она только в душе избирала этот предлог, на словах и в обращении она ни с кем не была так нежна, как с Соней, именно потому, что она чувствовала себя1261 склонной быть с ней несправедливой. Она первая пригласила Соню жить в своем доме, настояла на этом, была с ней на ты и называла ее сестрою.
[Далее от слов: Посидев с гостями кончая: дети, которых надо было носить, рожать, кормить, воспитывать близко к печатному тексту. T. IV, эпилог, ч. 1, гл. IX, X.]
Наташа жила в таком отсталом веке и была так недоразвита, что ей простится то, что чем больше она вникала, не умом, а всей душой, всем существом своим в занимавший ее предмет, тем более предмет этот разрастался под ее вниманием и1262 тем слабее и ничтожнее казались ей ее силы, так что она все сосредоточивала их на одно и то же и не успевала делать другое, что требовали от нее. Наташа не любила общество вообще, но она тем более дорожила обществом родных — графини Марьи, брата и матери (с которой она теперь была особенно нежна, чувствуя перед ней свои вины).1263 Она дорожила обществом тех людей, к которым она, растрепанная, в халате, могла выдти большими шагами из детской и с радостным лицом показать пеленку с желтым вместо зеленого пятна и выслушать утешения о том, что теперь Лизаньке гораздо лучше, или тех людей, как Nicolas, с которым она, уложив спать детей, могла часок поговорить задумчиво о прошедшем, и тех, как графиня Марья, с которой она могла посмеяться над чудачеством и рассеянностью мужа, зная, что за этим смехом та же, хотя не по силе, но по направлению та же любовь и уважение к ее Пьеру.
Наташа до такой степени опустилась, что ее костюмы, ее прическа, ее невпопад сказанные слова чужим, ее ревность — она ревновала к Соне, к М-Іlе Bourienne — были обычным предметом шуток всех ее близких.1264 Общее мнение было то, что Пьер был под башмаком своей супруги, и действительно это было так. С самых первых дней их супружества Наташа заявила свои требования. Пьер удивился очень этому, совершенно новому для него, воззрению жены, был польщен этим и подчинился. И в этой подвластности Пьер нашел для себя новые силы. Вместо езды по клубам и обедам он сидел дома и работал. Он за эти 7 лет женитьбы перечитал огромное количество книг, приобрел огромное количество новых знаний и избрал своею специальностью социальные науки вообще и в особенности новую, зарождавшуюся тогда науку — политическую экономию.
[Далее от слов: Подвластность Пьера заключалась в том, что он не смел, кончая: Так приезд Пьера было радостное важное событие и таким оно отразилось на всех1265близко к печатному тексту. T. IV, эпилог, ч. 1, гл. XI и XII.] Скрытные [?] подразделения миров в доме Nicolas были следующие: 1) мир слуг, 2) детских: нянек, кормилиц, детей маленьких, 3) мир гувернанток и больших детей, 4) мир Николиньки 15-летнего, Десаля и русского учителя, 5) мир гостей, 6) мир взрослых: Nicolas, графини Марьи, Наташи, Сони, 8) мир старушек: графини, Беловой и др.1266
