Портрет леди - Генри Джеймс
– Вы хотите сказать, наш план не годится? – спросила Изабелла. – В чем здесь нарушение приличий? С Генриеттой мне ничего не страшно. Она объездила весь Американский континент, и уж с вашим островом справится.
– О, в таком случае, – попросил Ральф, – позвольте и мне присоединиться к вам и поехать в Лондон под ее защитой. Когда еще представится шанс путешествовать в полной безопасности!
Глава 14
Мисс Стэкпол стала бы готовиться к отъезду в Лондон немедленно, но Изабелла, получившая известие от лорда Уорбартона о том, что он собирается посетить Гарденкорт, сочла своей обязанностью остаться и встретиться с ним. Несколько дней он не отвечал на ее письмо, потом написал очень коротко, что через два дня приедет на ланч. Для Изабеллы в этих промедлениях и отсрочках было что-то трогательное. Он старался быть сдержанным и терпеливым, лишь бы у нее не возникло ощущения, что он давит на нее, – а ведь она чувствовала, что он увлекся ею не на шутку. Изабелла поставила своего дядю в известность, что написала лорду Уорбартону, и упомянула о том, что он посетит Гарденкорт, – и старый джентльмен покинул свои апартаменты раньше обычного, спустившись к ланчу. Это ни в коем случае не свидетельствовало о его намерении приглядывать за племянницей. Наоборот, мистер Тачетт таким образом намеревался помочь «сгладить» временное отсутствие гостя за столом в случае, если Изабелла посчитает необходимым удалиться с лордом Уорбартоном для переговоров. Тот, в свою очередь, приехал из Локли вместе со своей старшей сестрой – мера, очевидно, продиктованная теми же причинами, что и поведение мистера Тачетта. Гости были представлены мисс Стэкпол, занимавшей за столом место рядом с лордом. Изабелла нервничала – ей вовсе не хотелось опять обсуждать тот вопрос, который лорд поднял так решительно; и в то же время девушка не могла удержаться от восхищения самообладанием, которое тщательно скрывало бушующие, как предполагала Изабель, в его душе чувства. Лорд не смотрел в ее сторону, не разговаривал с ней, и единственным признаком его эмоций было только то, что он избегал встречаться с ней взглядом; однако лорд Уорбартон много беседовал с остальными и ел с хорошим аппетитом. Мисс Молинью – лоб у нее был высокий и чистый, как у монахини, и с шеи свисал большой серебряный крест – была очень увлечена разговором с мисс Стэкпол, глядя на нее так, будто жадное любопытство боролось в душе достойной дамы с чувством отчужденности. Из двух сестер лорда, живших в Локли, эта нравилась Изабелле больше – в ее характере чувствовалось отточенное спокойствие, веками передававшееся по наследству. К тому же девушка была уверена, что гладкий лоб и серебряный крест имели таинственный романтический смысл: например, значили, что мисс Молинью являлась членом религиозной сестринской общины той ветви англиканской церкви, которая тяготела к католицизму и давала какие-то красивые обеты. Изабелла подумала, что бы гостья сказала, если бы узнала, что мисс Арчер отказала ее брату, – она была уверена, что мисс Молинью ни о чем не догадывалась. Лорд Уорбартон никогда не рассказывал ей о подобных вещах – он очень нежно относился к сестре, но мало разговаривал с ней… Такова была теория, выстроенная Изабеллой, – обычно, если она не участвовала в общей беседе, она разрабатывала теории относительно соседей по столу. Согласно ее теории, если бы мисс Молинью вдруг узнала о том, что произошло между мисс Арчер и лордом Уорбартоном, то, вероятно, была бы шокирована равнодушием девушки к такому предложению или, скорее всего (на этом и решила остановиться Изабелла), она почувствовала удовлетворение от того, что у этой юной американки вполне разумные представления о невозможности столь неравного брака.
Но как бы ни распорядилась Изабелла внезапно возникшими перед ней возможностями, мисс Стэкпол совершенно не собиралась упускать свои.
– Знаете, вы первый лорд, которого я встречаю в жизни, – торжественно заявила она своему соседу по столу. – И вы, конечно, считаете это верхом невежества.
– Ничего подобного. Просто вы избежали неприятности увидеть достаточное количество уродливых мужчин, – отвечал лорд Уорбартон, рассеянно оглядывая стол и улыбаясь.
– Уродливых? В Америке нам твердят, что английские лорды все сплошь восхитительные красавцы и носят чудесные мантии и короны.
– О, мантии и короны вышли из моды, – сказал лорд Уорбартон, – так же, как ваши томагавки и револьверы.
– Очень жаль. Я считала, что аристократия должна купаться в роскоши, – заявила Генриетта. – Если нет роскоши, то что она может собой представлять?
– Даже в лучших случаях ничего особенного, – ответил лорд Уорбартон. – Могу я предложить вам картофель?
– Мне европейский картофель не нравится. Кстати, я не сказала бы, что вы чем-то отличаетесь от обычного американского джентльмена.
– Сделайте милость, обращайтесь со мной так, как если бы я и впрямь был таковым, – отозвался лорд Уорбартон. – Не понимаю, как вы обходитесь здесь без картофеля. Осмелюсь предположить, что вам вообще здесь мало что по вкусу.
Генриетта несколько секунд молчала. У нее закралось подозрение, что собеседник говорил с ней не очень серьезно.
– С тех пор, как я здесь, у меня вообще пропал аппетит, – продолжила она наконец, – поэтому для меня не имеет особого значения, что я ем. Я, знаете ли, должна сказать вам нечто серьезное. Я не одобряю вас.
– Не одобряете меня?
– Да, не думаю, чтобы вам приходилось слышать такие вещи раньше, не так ли? Я не одобряю лордов как социальный институт. Мне кажется, история давно уже оставила его позади.
– Совершенно с вами согласен. И даже более – я и сам себя не одобряю. Иногда мне приходит в голову… как бы я не любил себя, если бы я был не я. Кстати, это даже и неплохо – во всяком случае, исцеляет от тщеславия.
– Тогда почему бы вам не бросить все это? – резко спросила мисс Стэкпол.
– Бросить… э-э-э… что? – переспросил лорд Уорбартон, ответив на грубоватые интонации американки весьма сладким тоном.
– Почему бы вам не отказаться от титула лорда?
– О, я так мало соответствую этому понятию! Все давно забыли бы об этом, если бы вы, несносные американцы, постоянно не напоминали об этом. Однако я подумываю о том, чтобы отказаться и от той малости, что еще осталась.
– Хотелось бы мне посмотреть, как вы сделаете это, – отозвалась Генриетта весьма сурово.
– Я приглашу вас на торжественный обряд. Мы поужинаем и устроим танцы.
– Отлично, – сказала мисс Стэкпол. – Я люблю рассматривать явления со всех сторон. Я не одобряю привилегированные классы, но мне любопытно, что они могут сказать в свое оправдание.
– Как видите, очень
