Райнер Рильке - Флорентийский дневник
80
…в силах попытаться совершить «воскрешение Диониса». — «Маргиналии» были наверняка написаны до мая 1900-го (когда Рильке уехал во вторую поездку по России), но, вероятнее всего, в марте этого года, а Ницше умер 25 августа 1900 г. С другой стороны, Рильке не могло не быть известно, что к этому времени автор «Рождения трагедии» был уже давно не в состоянии что-либо писать, так что это место выглядит очень странным.
81
Об одинокихПер. по: SW. Bd. 10.
Не датировано. Написано самое раннее в начале 1903 г. в Париже, вероятнее зимой 1903–1904 гг. в Риме. Впервые опубликовано в 1955 г. Считается, что этот фрагмент — одна из подготовительных ступеней к роману «Записки Мальте Лауридс Бригге», писавшемуся в течение 1904–1910 гг. В текст романа он, однако, не вошел.
82
Подробности читатель найдет в биографии Рильке: Хольтхузен Г.Э. Райнер Мария Рильке. «Урал LTD» [Челябинск], 1998.
83
После этой, описанной в «Флорентийском дневнике», поездки Рильке еще не раз посещал Италию, а иногда подолгу живал там — но уже не во Флоренции.
84
Связь этих имен не случайна; она несколько забавным образом оттеняется тем обстоятельством, что прозаическую часть собрания сочинений Рильке открывает его гимназическое сочинение 1893 г. «Скиталец. Сюжет и смысл гётевского стихотворения» — разумеется, восторженное. В нем он предполагает «символический смысл»: противопоставление косной природы (в образе женщины) движущемуся духу (страннику), смысл, который чужд Гёте и в этой маленькой драматической сцене 1772 года (разворачивающейся, между прочим, в Италии), и позже. Оттуда же Рильке мог бессознательно заимствовать (через пять лет) символы роста — завязь, сияющая весна, опадающие околоплодники, зреющий плод, — но как же иначе он ими воспользовался, чем первоисточник (который воспользовался ими вполне тривиально)! Из этого же текста следует, что Рильке уже тогда читал или по крайней мере знал «Путешествие в Италию». Позже он развернутых суждений о Гёте не высказывал, но воспоминания или даже обыгрывания гётевских стихов можно обнаружить в его поэтическом творчестве — и раннем, и позднем.
85
Из этих почти двух лет Флоренции он пожелал уделить только три часа — и два абзаца в своей книге. Отсюда видно, насколько Гёте расходился во вкусах с Рильке. Милее всего ему был Рафаэль и даже его эпигоны; Раннее Возрождение (не говоря уж о средневековье) для него было варварством и безобразием.
86
Гёте. Собр. соч. В 13 т. T. IX. М., 1935. С. 160 сл. (пер. H.А. Холодковского).
87
А раз объективированную, значит, искомая гармония уже заранее нарушена в пользу внешнего. В результате Гёте, в отличие от романтиков и Рильке, понимает и переживает мир и человека как данность, а не как задание.
88
Гёте. Собр. соч. T. IX. С. 577 (пер. Н.А.Холодковского).
89
Гёте. Собр. соч. T. IX. С. 558 (пер. Н.А.Холодковского). В дальнейшем, если не указано иное, все цитируемое переведено мной.
90
Отношения между двумя поэтами не сложились, хотя оставались вполне уважительными. Вероятно, открытая горячность юного Рильке (однажды посвятившего Георге стихотворение) натолкнулась на холод и замкнутость старшего коллеги, вообще отличавшегося надменностью.
91
Идея метаморфозы — одна из основных в позднем творчестве Рильке (в «Сонетах к Орфею»), но он делает с ней нечто совсем другое, чем Гёте.
92
У Гёте, в полном соответствии с его «двоедушием», было, судя по всему, и другое представление о природе — не как о феноменальной поверхности, доступной сознанию, но и как о неисследимой и непознаваемой глубине, и даже более высокие предчувствия (ведь бормотал же он что-то время от времени о «демоническом»). Но глубину он принес в жертву поверхностной ясности и порядку. Если у Гёте и впрямь было какое-то тайное учение (на что он намекает), то мы вправе о нем не думать. Поздний Рильке, в свою очередь, приходит к интуиции природы как «открытого» — но насколько же она у него иная, чем у Гёте!
93
Он собирался даже написать роман «Эгоист», да так и не написал; в высказывании Гёте выражена основная мысль романа.
94
Одно из самых трудных испытаний, какие выпадают на долю одиноких, если они решаются сообщать свое творчество публике, — испытание славой, самой пошлой на земле вещью. Рильке его выдержал… Правда, ему было много легче, чем популярным художникам. Другое — почти неизбежное ощущение собственной избранности: бессознательное, предвосхищая, может навязать его сознанию одинокого уже в раннем детстве (как это было, к примеру, с Гёте). Одинокий, которому не удастся вовремя поставить это ощущение на место, в лучшем случае увязнет посреди своего пути. Но оно же, поставленное на место, может и помогать ему в пути. Все дело в том, на что обращено ощущение избранности — на утверждение себя вовне или внутри.
95
Это одна из возможных модификаций определения культуры, выбранная потому, что лучше подходит к нашему случаю.
96
«Любая национальная поэзия пуста и неминуемо будет пустой, если она не зиждется на самом важном — на великих событиях в жизни народов и их пастырей, когда все, как один человек, стоят за общее дело», — писал Гёте в «Поэзии и правде» (пер. Н. Ман).
97
Этот путь — путь воли — Мартин Хайдеггер в эссе, посвященном позднему Рильке, называет «самопроведением-в-жизнь».
98
Что он уже в это время отлично осознавал саму ситуацию влияния, показывает одно место из его письма к Александру Бенуа от 28 июля 1901 г. (да будет мне позволено не цитировать, а лишь сослаться на него: Rilke und Rußland. Briefe, Erinnerungen, Gedichte. Berlin und Weimar, 1986. S. 293ff.).
99
Разбирательство с Ницше не могло не быть у Рильке осознанным хотя бы уже потому, что оба были связаны через Лу — женщину, которую они любили.
100
Существуют и другие освобождения — но о них здесь сказано не будет.
101
Цитата все из того же письма к А.Бенуа, только вместо одиноких речь в нем идет о философах.
