Собрание сочинений в 9 тт. Том 4 - Уильям Фолкнер
— А черт их знает, — сказал лейтенант. — Может, гоняют с одного корабля на другой за горячей водой для бритья. Или за сдобными булками. А может, если забыли подать салфетку или еще в этом роде…
— Ерунда, — сказал капитан. Он снова посмотрел на молодого англичанина.
— Уверяю вас, — настаивал лейтенант. — Город ими всю ночь напролет так и кишит. Все канавы полны, а военная полиция разводит их по домам, словно няньки младенцев из парка. Может, французы для того и дают им моторки, чтобы разгрузить от них на день канавы.
— Ага. Понятно, — сказал капитан. Но ничего ему не было понятно, да он и не слушал и не верил тому, что слышит. Он снова поглядел на мальчика. — И все же, — сказал он, — вы не можете бросить его в таком виде.
Пьяный снова попытался взять себя в руки.
— Все в порядке, уверяю вас, — сказал он, уставившись стеклянным взглядом на капитана. Голос у него был приятный, веселый и говорил он очень вежливо. — Я привык, хотя мостовая тут дьявольски жесткая. Надо бы заставить французов что-нибудь сделать. Гости заслуживают более приличной площадки для игр, а?
— Вот он и занял эту площадку всю как есть, — с яростью вставил полицейский. — Видно, думает, что он — целая футбольная команда.
В это время к ним присоединился пятый. На этот раз из английской военной полиции.
— Ну-ка, — сказал он, — что тут такое еще? Что тут еще?
Потом он заметил капитанские нашивки и отдал честь. Услышав его голос, молодой англичанин обернулся, покачиваясь, вглядываясь.
— Ах, это ты, Альберт? Пр-ривет, — сказал он.
— Опять, мистер Хоуп? — сказал полицейский и бросил через плечо: — Что тут еще?
— Да вроде ничего, — ответил американский полицейский. — Здорово вы воюете! Но мое дело — сторона. Нате. Возьмите его себе.
— А что, капрал? — спросил капитан. — Что он натворил?
— Да вот этот, верно, скажет, что ничего особенного. — Американец мотнул головой в сторону английского полицейского. — Покуражился парень, пошутил… Заглядываю я тут на эту улицу и вижу: вся забита грузовиками с пристани, а водители вопят, не поймут, отчего пробка. Иду вперед — стоят на целых три квартала, и на перекрестках стоят; подхожу к тому месту, где пробка, а там собрались посреди мостовой человек десять шоферов и не знают, что делать. Крикнул им: «Что тут у вас?» Вижу: валяется этот самый тип…
— По легче, мой милый, это офицер его величества… — перебил американца английский полицейский.
— Выбирайте выражения, капрал, — поддержал его капитан. — Итак, вы нашли этого офицера…
— Улегся баиньки прямо посреди улицы, подложив пустую корзину вместо подушки. Лежит себе, скрестив ноги, засунув руки за голову, и препирается с шоферами, — надо ли ему давать им дорогу или нет. Говорит, грузовики могут объехать по другой улице, а вот он не может лежать на другой улице, потому что его улица — эта.
— Его улица?
Мальчик прислушивался к ним вежливо, с интересом.
— На постое я тут, понимаете? — сказал он. — Порядок должен быть и на войне. На постое, по жребию. Моя улица, посторонним вход запрещен, ведь так? Следующая улица — Джимми Уотерспуна. Но по его улице могут ездить, пока Джимми ею не пользуется. Еще не лег спать. Бессонница. Я же знал. Говорил им. По той улице грузовики еще ходят. Понимаете?
— Так было дело, капрал? — спросил капитан.
— Да, он ведь и сам говорит! Не пожелал вставать. Лежит, препирается с шоферами. Приказал одному из них, чтобы тот куда-то сходил, принес воинский устав…
— Устав его величества, — поправил капитан.
— … и прочитал, кто имеет право на эту улицу — он или грузовики. Тогда я его поднял, а тут и вы подошли. Вот и все. С вашего разрешения, капитан, я сейчас передам его на руки кормилице его королевского вели…
— Довольно, — прервал его капитан. — Можете идти. Я сам займусь этим делом.
Капрал откозырял и пошел дальше. Теперь мальчика поддерживал английский полицейский.
— Может, отвести его домой? — спросил капитан. — Где они расквартированы?
— Толком не знаю, сэр, расквартированы ли они вообще. Мы… я обычно вижу их тут в кабаках до самого рассвета. Не похоже, чтобы у них были квартиры, сэр.
— Значит, они живут у себя на судах?
— Как вам сказать, сэр… Можно их назвать и судами… Но надо здорово хотеть спать, чтобы заснуть на таком судне.
— Понятно, — сказал капитан. И он взглянул на полицейского. — А что же это за суда?
На этот раз тон у полицейского стал решительным и бесстрастным. Словно наглухо заперли дверь.
— Точно не могу вам сказать, сэр.
— Понятно, — сказал капитан. — Но сегодня он вряд ли сможет просидеть в кабаке до рассвета.
— Постараюсь найти кабак, где ему дадут поспать в задней комнате на столе, — сказал полицейский. Но капитан его уже не слушал. Он глядел на другую сторону улицы, где тротуар пересекали огни кафе. Пьяный отчаянно зевал, как зевают дети; рот у него был розовый и бесхитростно открытый, как у ребенка.
Капитан обратился к полицейскому:
— Если не трудно, зайдите в кафе и вызовите водителя капитана Богарта. Я сам позабочусь о мистере Хоупе.
Полицейский удалился. Теперь капитан сам поддерживал пьяного, взяв его под руку. Тот снова зевнул, как усталый ребенок.
— Потерпите, — сказал капитан. — Сейчас подойдет машина.
— Ладно, — произнес мальчик сквозь зевоту.
II
Едва усевшись в машину между двумя американцами, он безмятежно заснул. Но хотя езды до аэродрома было всего минут тридцать, проснулся еще в дороге, с виду совсем свежий, и стал просить виски. Когда они входили в офицерскую столовую, он казался трезвым в своей щегольски заломленной фуражке, криво застегнутом кителе и намотанном на шею выпачканном белом шелковом шарфе, на котором был вышит какой-то значок. Он только слегка мигал от яркого света. Богарт узнал значок клуба учеников аристократической английской школы.
— Вот! — воскликнул мальчик уже совсем трезвым и звонким голосом, так что люди в столовой стали на него оглядываться. — Замечательно! Глоточек виски, а?
И, словно гончая по следу, он направился прямо к бару в углу. За ним двинулся лейтенант, а Богарт подошел к столику в противоположном конце столовой, за которым пятеро офицеров играли в карты.
— Каким же это флотом он командует? — спросил один из них.
— Когда я его нашел, он командовал целым бассейном шотландского виски, — сказал Богарт.
Другой офицер поднял голову.
— Где-то я его видел, — сказал он, приглядываясь к гостю. — Наверно, сразу не узнал потому, что он на ногах. Обычно они валяются в канавах.
— Один из тех самых ребят? — спросил
