Том 4. Пьесы. Жизнь господина де Мольера. Записки покойника - Михаил Афанасьевич Булгаков
Входят Латорильер и г-жа Дебри.
Г-жа Дебри. Дорант, я боюсь, что поступила опрометчиво, придя с вами в незнакомый дом.
Латорильер. О милая Доримена, это пустяки. Согласитесь сами, где же бы мы могли пообедать с вами, избежав огласки?
Г-жа Дебри. И, кроме того, маркиз, я попрошу вас перестать покупать для меня подарки. Например, это дорогое кольцо, к чему это...
Латорильер. О Доримена!
Входит Бежар.
А вот и наш милейший Журден!
Бежар. Сударыня... как благодарить мне вас за ту честь... которую я имел честь... когда вы оказали мне честь... меня посетить... такая честь, маркиза...
Латорильер. Довольно, господин Журден. Маркиза не нуждается в таких комплиментах.
Г-жа Дебри. Господин Журден вполне светский человек.
Латорильер (тихо, Бежару). Вы... вот что... не говорите маркизе ни одного слова о кольце, которое вы ей подарили.
Бежар (тихо). Но мне хочется все-таки узнать, понравилось ли оно ей?
Латорильер. Ни-ни-ни. Это будет совершенно не по-светски. Сделайте вид, что вы его даже не замечаете.
Бежар. Вот досада...
Усаживаются.
Г-жа Дебри. Вы смотрите на мое кольцо? Не правда ли, оно великолепно?
Бежар. Даже и не думаю смотреть. И притом это такой вздор, пустяковое колечко...
Латорильер. Кхе-кхе-кхе...
Г-жа Дебри. Пустяковое? Я вижу, что вы очень избалованный человек.
Бежар. Такие ли бывают кольца, маркиза?
Г-жа Дебри. Гм...
Латорильер (тихо). Черт тебя возьми!
Входит Брэндавуан с мокрой тряпкой и кладет ее на лоб Бежару.
Бежар. Это что такое?
Брэндавуан. Компресс, сударь.
Бежар (тихо). Вылетай к черту!
Брэндавуан уходит.
Не обращайте внимания, маркиза, это мой сумасшедший слуга. Брэндавуан!
Брэндавуан входит.
Брэндавуан. Чего изволите?
Бежар. Ну что же обед?..
Брэндавуан. Все готово, сударь.
Бежар. Сударыня, разрешите мне просить вас... такая честь... отобедать... мой скромный обед...
Г-жа Дебри. С большим удовольствием, господин Журден.
Бежар. Эй! Музыкантов! Обедать!
На эстраде возникают музыканты, а из-под пола появляется роскошно накрытый стол и четыре повара. Повара танцуют, начиная подавать кушанья.
Маркиза, прошу вас!
Г-жа Дебри. Как великолепно все устроено у вас!
Латорильер. Маркиза, господин Журден славится своими обедами.
Бежар. Такие ли еще бывают обеды!
Г-жа Дебри. Повторяю, вы очень избалованный человек.
Латорильер. Маркиза, вина?..
Г-жа Дебри. Какой аромат!
Латорильер. Прелестное винцо!
Брэндавуан. Такие ли еще бывают вина!
Бежар. Ты ошалел, Брэндавуан!
Брэндавуан. Никак нет, сударь.
Бежар. Вели подавать следующее блюдо.
Латорильер. Интересно, каким это следующим блюдом угостит нас наш милейший хозяин?
Бежар. А вот увидите. Это секрет моего повара.
Из-под пола вылетает стол, и на нем сидит Юбер.
Ой!..
Юбер. А-а! Честная компания! Вот оно что! Когда хозяйки нет дома, хозяин проматывает свое состояние в компании с какой-то развеселой дамочкой и ее поклонником! Очень хорошо! Очень хорошо!
Бежар. Зарезала.
Латорильер. Сударыня, что с вами! Какие выражения! Во-первых, этот обед даю я, а не господин Журден...
Юбер. Молчите, дорогой проходимец!
Латорильер. Сударыня!!!
Юбер. Да что — сударыня! Сударыня! Двадцать три года я сударыня, а вот вам, сударыня, не стыдно ли врываться в чужой семейный дом!
Бежар. Боже мой!
Г-жа Дебри. Что она мне говорит! Благодарю вас, Дорант!
Латорильер. Успокойтесь, Доримена!
Г-жа Дебри. Сию минуту уведите меня отсюда!
Латорильер (Юберу). Стыдитесь, сударыня!
Бежар. Убит... Зарезан...
Латорильер уводит плачущую г-жу Дебри.
Брэндавуан. Убирать стол, сударь?
Бежар. Убери... (Указывает на Юбера.) И ее... и стол... все убери... я опозорен...
Брэндавуан. Компресс принести, сударь?
Бежар. Пошел ты к черту!
Брэндавуан. К черту — с удовольствием, сударь, тем более что... конец второго действия.
Занавес
Действие третье
Вечер. Бежар один.
Бежар (расстроен). Да, угостила меня любезная супруга... Боже, боже... Стыдно людям на глаза показаться... и все меня забыли как-то сразу... и никто не идет... и проклятые учителя провалились как сквозь землю... философией, что ли, заняться? Замечательный человек этот Панкрасс... утешительный человек... и философия — великая вещь... А в самом деле, может быть, никакого скандала за обедом и не было, а мне только показалось... надо будет себе это внушить. Не было скандала, и шабаш. Не было скандала. Не было скандала... Нет, был скандал. Не веселит меня философия... менуэт, что ли, протанцевать? Эй, Брэндавуан!
Брэндавуан (входит). Что прикажете, сударь?
Бежар. Мне скучно, Брэндавуан.
Брэндавуан. А вы закусите, сударь.
Бежар. Нет, не хочу. Супруги моей нету дома?
Брэндавуан. Нету, сударь.
Бежар. Ну и слава богу. Вели-ка, чтоб мне сыграли менуэт.
Брэндавуан. Музыкантов сейчас нету, сударь.
Бежар. Вот... видишь... все меня бросили на произвол судьбы... Брэндавуан, спой ты мне менуэт.
Брэндавуан. Я, сударь, очень плохо пою.
Бежар. Ничего, давай вдвоем.
Поют вдвоем менуэт. Бежар при этом подтанцовывает.
А-ла-лала-ла-ла... Нет, все равно не весело. Уходи, Брэндавуан, от тебя еще скучнее.
Брэндавуан. Слушаю, сударь. (Уходит и через некоторое время возвращается.) Сударь, вас там какой-то турок спрашивает.
Бежар. ...Ла-ла-ла... Турок? Уж не пьян ли ты, голубчик? Откуда может быть турок?
Брэндавуан. Не могу знать, сударь, откуда турок.
Бежар. Ну проси его сюда.
Брэндавуан уходит и сразу же возвращается. Входит одетый турком Ковьель.
Ковьель. Сударь, я не знаю, имею ли я честь... быть вам известным?
Бежар. Нет, сударь.
Ковьель. А я, сударь, знал вас вот таким крошкой...
Бежар. Что вы говорите?
Ковьель. Да, вы были увлекательнейшим ребенком. И все дамы брали вас на руки специально с тем, чтобы облобызать вас.
Бежар. Благодарю вас. Облобызать? Но вы, сударь, производите впечатление довольно молодого человека.
Ковьель. Это неудивительно, сударь, я в последнее время жил в Турции.
Бежар. Ага... Ага...
Ковьель. Да-с, сударь, я был в большущей дружбе с вашим батюшкой. Покойник был настоящий дворянин.
Бежар. Как, сударь, вы и с покойником были знакомы?
Ковьель. Еще бы!
Бежар. И вы говорите, что он был дворянин. Вы не ошибаетесь?
Ковьель. Неподдельный дворянин.
Бежар (жмет руку Ковьелю). Вы меня радуете, сударь. Прошу вас покорнейше, садитесь. Вы знаете, нашлись дураки, которые распустили по Парижу слух, что будто бы мой отец был купцом.
Ковьель. Какая глупость! Ваш отец был вежливый человек, понимавший толк в сукнах и других материалах. Он покупал разные товары, а потом раздавал их, за деньги
