Джейн Остен - Леди Сьюзен
Клара приехала в Сэндитон вместе с леди Денем и благодаря своему здравомыслию и другим достоинствам завоевала ее стойкое расположение. Полгода давно прошло, но ни о каких переменах или заменах и речи нет. Клара сделалась всеобщей любимицей, влияние ее спокойного поведения и кроткого, ласкового нрава ощутили все. Поначалу некоторые испытывали к ней предубеждение, но теперь оно рассеялось. Оказалось, что Клара достойна доверия, что она именно такая компаньонка, которая может воздействовать на леди Денем и смягчать ее нрав, расширять кругозор старой дамы и способствовать ее щедрости. Она столь же благожелательна, сколь хороша собой, а с тех пор, как ей выпало счастье дышать воздухом Сэндитона, стала совершенной красавицей.
Глава 4
— Какой славный дом! Чей он? — спросила Шарлотта, когда они проезжали по защищенной от ветра долине, милях в двух от моря, мимо небольшого дома с добротной оградой, аккуратными посадками, с парком, садом и лугами, которые очень украшали жилище. — Мне кажется, здесь все так же хорошо устроено, как в Уиллингдене.
— Ах, это мой старый дом, — отозвался мистер Паркер, — место, где родились мои предки, где выросли я и все мои братья и сестры, а также трое старших моих детей. Мы с миссис Паркер жили здесь до тех пор, пока два года назад не достроили наш новый дом. Я рад, что мой добрый старый дом вам понравился, Хилльер отлично за ним следит. Я сдал его основному арендатору моих земель. Он таким образом улучшил свое жилье, а я — свои доходы.
Сейчас повернем за тот холм, и прибудем в Сэндитон — теперешний Сэндитон, прекрасное место. Наши предки, приходится признать, всегда строили в низинах. И вот, зажатые в тесном пространстве, люди жили без свежего воздуха, без красивых видов — и это меньше чем в двух милях от величественного морского простора! — абсолютно не пользуясь морем. Когда мы доберемся до Трафальгар-хауса, вы убедитесь, что я не прогадал. Кстати, я почти жалею, что не назвал свой новый дом Ватерлоо, это, как теперь ясно, подошло бы больше. Впрочем, Ватерлоо остается у нас в запасе, и, если в этом году мы отважимся на постройку небольшого дома полукругом (а я думаю, мы рискнем), мы назовем его Полумесяц Ватерлоо — прекрасное название для здания такой формы, подобные вещи всегда привлекают постояльцев. В удачный сезон желающих будет больше, чем мы сможем принять.
— Какой это был чудесный дом, — произнесла миссис Паркер, глядя в заднее окно; лицо ее выражало нежность и сожаление. — И такой красивый сад… замечательный сад.
— Да, любовь моя, но ведь мы, можно сказать, все это унесли с собой. Как и прежде, он дарит нам фрукты и овощи, и получается, что мы пользуемся всеми преимуществами отличного огорода, не утруждая себя необходимостью видеть, как его возделывают, или каждую осень наблюдать, как на нем гниет ботва. Разве можно вынести вид увядающей капусты в октябре?
— О да, дорогой. Разумеется, сейчас у нас не меньше овощей, чем раньше. Конечно, их больше нет под рукой, но в Сэндитон-хаус можно купить все, что нужно. Садовник охотно нас снабжает. Но зато сколько там было места для игры детям! И так тенисто летом!
— Дорогая, на холме у нас будет достаточно тени, а через несколько лет — более чем нужно. Молодые посадки растут на удивление быстро. Пока же у нас есть парусиновый тент, под которым очень удобно сидеть на воздухе, а для малышки Мэри ты можешь в любой момент купить зонтик от солнца у Уитби или шляпу у Джебба, что же касается мальчиков, то должен сказать, я сторонник того, чтобы мальчики бегали на солнце, а не в тени. Думаю, дорогая, мы оба хотим, чтобы они выросли закаленными.
— Да, да, конечно, я совершенно с тобой согласна. Я куплю Мэри зонтик, она будет гордо расхаживать с ним, воображая себя маленькой женщиной. Ах, у меня нет ни малейшего сомнения, что здесь нам жить гораздо лучше. А захочешь искупаться — до моря меньше четверти мили. Но знаешь, — все еще оглядываясь назад, — всегда приятно повидать старого друга, место, где был счастлив. Кстати, прошлой зимой Хилльеры, кажется, совсем не ощущали штормов. Помню, я как-то виделась с миссис Хилльер после одной ужасной ночи, когда нас буквально качало в собственной кровати, а она даже не почувствовала, что ветер был сильнее обычного.
— Да, да, это-то и замечательно. Мы ощущаем все великолепие шторма, не испытывая какой-либо реальной опасности: буря, не встречая преград, просто свирепствует близ нашего дома и уносится дальше, тогда как в этой низине о ветре можно догадаться, лишь глядя на вершины деревьев, и ужасный порыв ветра способен причинить больше бедствий в долине, застигнув тамошних обитателей врасплох, чем самый сильный ураган на открытом месте.
А что касается овощей, моя дорогая, ты говоришь, что любой недостаток овощей можно тут же восполнить у садовника леди Денем. Мне, однако, кажется, в подобных случаях нам следует обращаться к старику Стрингеру и его сыну. Я уговорил его открыть собственную лавочку и боюсь, дела его пока не слишком хороши, то есть прошло еще мало времени. Он, несомненно, будет процветать, но поначалу это требует усилий, и потому мы должны всячески ему помогать. И когда нам понадобятся какие-либо фрукты или овощи, то кое-что можно брать у старины Эндрю, чтобы он не остался без работы, но в основном лучше покупать у Стрингеров.
— Разумеется, дорогой, так будет лучше, да и кухарка, слава Богу, перестанет ворчать. А то сейчас она все жалуется на старого Эндрю, говорит, он приносит не то, что нужно. Ну вот, старый дом остался позади. Правда ли, что там устроят больницу, как говорил Сидни?
— Мэри, дорогая, мой брат в очередной раз пошутил. Он в шутку советует устроить в этом доме больницу. Делает вид, что смеется над моими усовершенствованиями. Сидни может сказать все, что угодно. Он всегда говорит любому из нас, что ему заблагорассудится. Я думаю, мисс Хейвуд, почти в каждой семье есть такой человек. Тот, кто толковее и энергичнее других, позволяет себе говорить все, что ему придет в голову. У нас это Сидни, он весьма умен и умеет нравиться. Но он ведет слишком светский образ жизни, чтобы успокоиться на чем-то одном; это его единственный недостаток. Сидни то здесь, то там, словом, везде. Мне бы хотелось, чтобы он появился у нас в Сэндитоне. Я был бы рад вас с ним познакомить. А уж как бы это пошло на пользу курорту! Такой молодой человек, как Сидни, модный, с изящным экипажем — мы-то с тобой, Мэри, знаем, какое это может произвести впечатление. Множество почтенных семейств, заботливых мамаш и их хорошеньких дочек откажется от Истборна и Гастингса в пользу Сэндитона.
Они приближались к церкви, за которой начинался Сэндитон, чистенький городок, расположенный у подножия холма, по которому им предстояло подняться. Склон холма был покрыт лесом и огороженными угодьями Сэндитон-хауса, а на плоской вершине располагались новые дома, предназначавшиеся для отдыхающих. По оврагу, наклонно спускавшемуся к морю, стекала небольшая речка, в устье которой лепились рыбацкие хижины.
Сам городок представлял собой просто скопление домов, но, как с удовольствием отметил мистер Паркер, обращаясь к Шарлотте, здесь ощущался дух времени, а окна двух-трех домов, что получше, были украшены белыми занавесками и табличками «Сдается внаем». Еще дальше, в маленьком зеленом дворике старинной фермы, две женщины в элегантных белых платьях сидели с книгами в руках на легких переносных стульях, а если вы поворачивали за угол булочной, то слышали, как из окон второго этажа лились звуки арфы.
Эта картина и звуки ласкали глаз и ухо мистера Паркера. Не то чтобы он лично был озабочен процветанием самого Сэндитона, поскольку он ничего там не предпринимал, полагая, что городок слишком далеко от взморья, но это были ощутимые свидетельства того, что курорт входит в моду. Если уж сам городок мог привлекать приезжих, то на холме их будет предостаточно. Мистер Паркер предвкушал потрясающий сезон. Ведь в такое же время в прошлом году, в конце июля, в городке не было никого из отдыхающих! И, насколько он помнит, в течение всего лета тоже никого, кроме одного семейства из Лондона — детей привезли подышать морским воздухом после коклюша, однако мать не пускала их на берег из боязни, что они упадут в воду.
— Прогресс, настоящий прогресс! — восхищенно восклицал мистер Паркер. — Мэри, дорогая, посмотри-ка на витрины Уильяма Хили. Синие туфли, нанковые ботинки! Кто бы мог ожидать этого от башмачника в старом Сэндитоне! Витрину обновили совсем недавно. Когда мы проезжали здесь месяц назад, никаких синих туфель в помине не было. Чудесно! Что ж, в свое время и я приложил кое к чему здесь руку. Ну, а теперь скорее к нашему холму, где так привольно дышится.
Поднимаясь по склону, они миновали главные ворота Сэндитон-хауса и увидели среди деревьев лишь крышу дома. Это был последний дом прежней постройки. Чуть выше начинались современные дома, и Шарлотта с интересом и любопытством разглядывала Проспект-хаус, Бельвю-коттедж и Денем-плейс, а мистер Паркер смотрел на них ищущим взглядом в надежде, что все эти дома уже сняты. Однако в окнах виднелось больше объявлений, чем он рассчитывал, а на холме оказалось меньше экипажей и пешеходов. Он полагал, что в это время всем пора возвращаться с прогулки к обеду. Но видимо, пляж и бульвар, как обычно, привлекали народ, к тому же было время прилива, — должно быть, вода уже значительно поднялась.
