Жены и дочери. Мэри Бартон [сборник 2023] - Элизабет Гаскелл
Чарли расхохотался:
— Сразу видно, что вы недолго пробыли в Ливерпуле. Лодочные станции! Нет, конечно. Просто надо пойти на пристань — на любую пристань — и нанять лодку: их там сколько угодно. Вы это сразу увидите, как придете туда. Но поторапливайтесь.
— Об этом мне можно не говорить. Только я не знаю, куда идти, — сказала Мэри, вся дрожа от нетерпения. — Вы правильно заметили: я здесь раньше никогда не была и не знаю, где пристань. Скажите, как туда пройти, и я больше не потеряю ни минуты.
— Матушка, я пойду покажу ей дорогу, — заявил бойкий мальчуган. — Я вернусь через час или попозже, — уже тише добавил он.
И прежде чем сердобольная миссис Джонс собралась с мыслями и поняла хотя бы половину наскоро составленного плана, ее сын уже вприпрыжку мчался по улице, сопровождаемый не отстававшей от него Мэри.
Однако вскоре он несколько замедлил свой бег и вступил в разговор с Мэри: теперь он уже не боялся, что мать может окликнуть его и вернуть, и решил попытаться удовлетворить свое любопытство.
— Хм-хм!.. Скажите, как вас зовут? А то как-то неудобно называть вас «барышня».
— Меня зовут Мэри, Мэри Бартон, — сказала она, не желая обидеть того, кто так охотно пришел к ней на помощь, иначе она не произнесла бы ни слова, чтобы не замедлять шага, хотя ей и сдавило грудь, а в висках стучало.
— И вы хотите, чтобы Уилл Уилсон доказал алиби, так?
— Да-да, конечно… Нам нельзя тут пройти?
— Нет, обождите минутку. Не надо так спешить — ведь как раз у вас над головой поднимают груз… А кого же это судить собираются?
— Джема. Ах, милый мальчик, неужели мы не можем пробежать?
Они проскочили под огромными тюками, колыхавшимися в воздухе над самой их головой, и в течение нескольких минут продолжали бежать, пока Чарли не решил, что надо убавить шаг и задать еще два-три вопроса.
— Скажите, Мэри, Джем — это ваш брат или жених, что вы так стараетесь спасти его?
— Нет… нет, — ответила она не совсем уверенным тоном, отчего бойкому мальчику еще больше захотелось проникнуть в тайну.
— Тогда он, видно, ваш двоюродный брат? У многих девушек нет женихов, зато есть двоюродные братья.
— Нет, он мне совсем не родственник. Что случилось? Почему ты вдруг остановился? — в страхе и волнении вскричала она, когда Чарли вдруг кинулся обратно и заглянул в боковую улочку.
— Да ничего особенного, Мэри. Я слышал, вы говорили матушке, что никогда раньше не были в Ливерпуле, так вот: если вы заглянете в эту улочку, то увидите задние окна нашей биржи. До чего же красивое здание! Там стоит скелет, накрытый одеялом, а посреди двора — адмирал лорд Нельсон и еще всякие люди. Пойдите же сюда! — воскликнул он, видя, что Мэри, стремясь угодить ему, уставилась на первое попавшееся окно. — Вот отсюда вам будет виднее. Ну, теперь вы можете сказать, что видели Ливерпульскую биржу.
— Да, конечно… окно, по-моему, очень красивое… А до лодок нам еще далеко? Я непременно загляну сюда на обратном пути, а сейчас нам, пожалуй, лучше не задерживаться.
— Ну, если ветер попутный, ручаюсь, вы мигом спуститесь по реке и захватите Уилла, а если нет, так эта минута, которая прошла, пока вы глядели на биржу, все равно ничего не изменит.
И они побежали дальше, пока не добрались до одного из перекрестков у порта, где им пришлось остановиться, пропуская повозки, благодаря чему Мэри получила возможность передохнуть, а Чарли — продолжить свои расспросы:
— Вы мне так и не сказали, откуда вы приехали.
— Из Манчестера, — ответила Мэри.
— Ну, тогда вам есть на что у нас посмотреть. Ливерпуль, говорят, бьет Манчестер по всем статьям. Не город, а дрянная закопченная дыра, правда ведь? И вам непременно нужно там жить?
— Да, это мой родной город.
— Ну не знаю, как бы я мог жить в сплошном дыму. Взгляните-ка! Вот и река! У вас в Манчестере, наверно, дорого бы дали, чтоб иметь такую реку. Да посмотрите же на нее!
Мэри посмотрела в том направлении, куда он указывал, и в просвете между лесом мачт, возвышавшихся над судами у пристани, увидела прославленную реку, по которой скользили под флагами всех наций белокрылые суда, приплывшие сюда не в поисках бранной славы, а чтобы поведать о дальних странах, знойных или холодных, пославших их на этот крупнейший рынок за предметами необходимости или роскоши; увидела Мэри и мелкие суденышки, шнырявшие по этой сверкающей глади, а кроме того, она увидела такие столбы и клубы дыма над бесчисленными пароходами, что немало подивилась, почему Чарли возмущается манчестерским дымом. Пройден разводной мост, пройден пирс — и перед ними открылся весь великолепный порт, где, дожидаясь погрузки или разгрузки, стоят неподвижно сотни судов. Крики матросов, многоязычный говор вокруг, новизна этого зрелища, не сравнимого ни с чем, что Мэри доводилось до сих пор видеть, испугали ее, и она растерянно вцепилась в своего юного проводника, который, разбираясь во всем этом гораздо лучше, чем она, один только и мог служить посредником между нею и окружавшими ее людьми какой-то иной породы, ибо матросы вполне могли показаться людьми иной породы девушке, которая встречала лишь жителей суши, да и то по большей части фабричных рабочих.
Но в этом мире новых для нее зрелищ и звуков одна мысль продолжала властвовать надо всем остальным, и, хотя взор Мэри был устремлен на суда и на широкую реку, она думала только о том, как добраться до Уилла.
— Зачем мы пришли сюда? — спросила она Чарли. — Здесь нет маленьких лодок, а, как я понимаю, мне нужна именно маленькая лодка. Ведь эти корабли не ходят на короткие расстояния, правда?
— Конечно нет, — с легким презрением ответил он. — Но «Джон Кроппер» стоял как раз в этом доке, а я знаю многих матросов, и если я увижу кого-нибудь из своих знакомых, то попрошу его залезть на мачту и посмотреть, не видно ли в устье «Джона Кроппера». Если он уже поднял якорь, значит вам его не догнать.
Мэри спокойно кивнула, словно ей, как, очевидно, и Чарли, было безразлично, нагонит ли она Уилла, но сердце у нее упало, и она уже не чувствовала прилива той энергии, которая совсем недавно поддерживала ее. Силы покинули ее; ей было холодно, и она дрожала, хотя полуденное солнце изрядно пекло, а там, где она стояла, не было
