Рю Мураками - Токийский декаданс
— Может, Гэнгу довольно деликатный и только кажется таким уж дружелюбным? Такая уж его сущность. Я не очень-то понимаю, но он застенчивый пес и не из тех собак, что может привязаться к любому. Риэ-сан временами бывает довольно безразличной и невнимательной, не так ли? Когда моет посуду, часто разбивает, например, какую-нибудь дорогую чашку, которую так любила мама…
— Ничего страшного, ведь это всего на три дня.
Перед отъездом Сигэ положил в багажник восемнадцатидюймовый телевизор со встроенным видеомагнитофоном. Кроме того, взял в прокате более десятка видеокассет с военными фильмами. Собрался посмотреть их вместе с отцом. В машине звучала популярная песня из репертуара «Битлз». Аояма хотел послушать классическую музыку, но наткнулся на возражения Сигэ, выбором которого оказался Тэцуя Кому-ро вместе с «ТМ нетуорк». Компромиссом стали «Битлз». Зазвучала их песня «АН You Need is Love», Сигэ сменил тему разговора с Гэнгу на военные действия в джунглях Вьетнама, а Аояма постоянно думал о двух тысячах девушек. Представить себе две тысячи девушек он не мог, но пребывал в таком приподнятом настроении, словно обладал безграничными возможностями. Да, летом того года, когда умерла Рёко, у меня было совершенно другое настроение, подумал Аояма. Тогда он вел машину и размышлял только о том, что ему ни в коем случае нельзя показывать Сигэ своих слез. От любой, даже самой тяжелой травмы когда-нибудь можно освободиться. Случается, что судьба разом дарует тебе новый шанс. Это вполне естественное умозаключение было для Аоямы довольно новым и приятным. Совсем скоро они пройдут процедуру регистрации в отеле, сыграют три сета в теннис один на один вместе с Сигэ, залягут каждый в своем номере в огромную ванну из кипариса, в китайском ресторанчике на берегу, где подают самобытные блюда, закажут суп из акульих плавников и морские ушки. А потом, снова в мыслях о двух тысячах девушек, Аояма вместе с сыном будет смотреть «Высоту «Гамбургер»», «Взвод» и «Рэмбо»… Вот так очень просто, с пользой для здоровья и удовольствием.
— Слушай, я не очень силен в этой теме, а что, Вьетконг и впрямь был настолько могуч?
— В джунглях они были непобедимы!
— И зеленые береты не шли ни в какое сравнение, правда? Интересно, а спецназ тоже бы проиграл?..
— Спецназ не воевал с Вьетконгом.
— Но спецназ тоже проиграл бы, да? Если бы они воевали?..
— Ну, в джунглях, что ни говори, Вьетконгу, пожалуй, не нашлось бы равных.
— Ловушки и западни у них были что надо, верно?
— Да уж, в ловчих ямах высаживали бамбуковые пики. Были еще маленькие ловушки, куда достаточно было угодить только ногой. Стоило наступить туда, и доска, подскакивая, вонзалась в грудь шпиона.
— А еще шпионов вымазывали ядами и экскрементами, да?
— Экскременты — это не пики и не пули, так просто…
— Ужасно! Наверное, использовали самые отвратительные экскременты. Скорее всего, делали анализы и выбирали кал каких-нибудь больных людей, у которых много бактерий…
Диск «Битлз» закончился, Аояма взглянул на часы и настроил радио на волну «Токе Дайити FM». Зазвучал мягкий женский голос.
— В чем дело? Почему мы слушаем радио? — возмутился Сигэ.
Интересно, где ты сейчас… В жизни случается даже самое невероятное. Нужно только быть немного смелее…
«Когда вернусь домой, сразу начнется отбор анкет. Неужели две тысячи?..» — чтобы не услышал сын, тихо бормотал Аояма.
3
В первый вечер на озере Яманака было решено посмотреть три части «Рэмбо».
— Это хороший фильм. Рэмбо жалко, — заключил Сигэ после первой части, даже слегка прослезившись в конце просмотра.
Однако вторая и третья части вызвали явное неудовольствие на его лице, а последняя сцена и вовсе окончательно разозлила его:
— Что это такое?! Полная чушь! Разве можно верхом на лошади сражаться с атакующим вертолетом?! Они держат зрителей за дураков! Ведь это же не хроники «Сангочжи» и не Чингисхан!
Когда время перевалило за два часа ночи, Сигэ заявил, что планирует сесть за компьютер, и пожелал остаться в одиночестве в своем номере.
— Сходи куда-нибудь выпить. Мне неловко, когда на меня смотрят люди, которые не разбираются в компьютере.
Аояма ушел, прихватив с собой бутылку коньяку и бокал. Во всем отеле воцарилась полная тишина, но в гостевой зоне холла горел свет. Холл занимал не очень большую площадь, однако диваны были расставлены довольно свободно, сидеть на них было чрезвычайно удобно, и на каждом столике стоял ночник. В мягком свете ночника, установленного так, чтобы освещать только небольшое пространство в непосредственной близости, и в окружении собственных размышлений то о Рёко, то о прослушивании, Аояма наслаждался ощущением коньяка, приятно обжигающего горло. Он и прежде не раз задумывался над тем, что смерть жены стала для него переломным моментом. Не то чтобы он изменился после случившегося, и уж конечно он не хотел этого. Но в жизни порой происходит то, чего никто не желает. Тогда все, что прежде бережно собиралось и взращивалось, вдруг рушится в одночасье. В этом нет ничьей вины, но остается слишком серьезная рана. С этой раной невозможно смириться, и люди изо всех сил стараются убежать от своих страданий. Залечить рану способно только время. Требуется много времени. В случае если рана особенно глубока, необходимо всецело положиться на время и верить в то, что не сегодня-завтра победа будет на твоей стороне. И тогда через несколько недель или месяцев появятся признаки выздоровления. Таким образом, рана потихоньку затягивается. Однако к ребенку все это неприменимо. Сигэ в течение нескольких месяцев после смерти Рёко что-то лихорадочно искал, словно пребывая в истерическом, припадке. Посещал несколько разных теннисных секций, ночами напролет сидел за компьютером, даже стал драться и частенько возвращался домой с выпачканным кровью лицом. Он выглядел так, словно впал в отчаяние, но это было не чем иным, как безрассудным поиском чего-то. Чего-то, что позволило бы ему не думать о своей боли. Просто довериться времени, чтобы залечить свою рану, — это все равно что убить себя, на какое-то время смириться со смертью. Ребенок не способен на такое. Вот почему Сигэ не стал полагаться на время, а истерично что-то искал, чтобы любыми способами освободиться от страданий. И вопрос не в том, нашел ли он это что-то или нет. Важен сам поиск, ведь в его процессе ты отдаляешься от боли и забываешь о своей ране. Нельзя сказать, что Аояма последовал примеру сына, но он нашел для себя мотивацию — пригласить в Японию самую известную органистку. Где бы он был сейчас, если бы не та работа? А если бы не смерть Рёко, то и подобная мотивация вряд ли возникла бы. Это и было причиной того, что Аояма считал смерть Рёко переломным моментом в своей жизни.
На хорошо отполированном столике из тикового дерева лежал «Ньюсуик». Аояма бегло пролистал страницы. Наверное, забыл какой-нибудь американский гость. Владелец этого отеля не стал бы раскладывать здесь иностранные журналы ради создания особой атмосферы. На глаза Аояме попалась одна фотография. Это был снимок нью-йоркского бездомного юноши. «Ему шестнадцать лет, и с момента рождения никто и никогда не обнимал его», гласил заголовок статьи. Аояма какое-то время внимательно разглядывал лицо мальчишки. Лицо человека, состоящего сплошь из одних только ран. Ни времени, ни истерии, ни мотиваций. Лицо из одних только ран, подумал Аояма.
Пожалуй, такой человек способен совершенно равнодушно убить живое существо…
…Отец потерпел неудачу в бизнесе, и наша семья переехала из большого дома, где мы жили прежде, в маленькую квартирку. У нас образовались огромные долги, но я помню, что была даже этому немного рада, так как раньше папа практически не бывал дома. В тот год во время празднования Нового года улицы города оказались полны нарядных людей, а в нашей комнатушке было темно, холодно и пусто. В той самой комнате мы смотрели кино, завернувшись в одеяла. Это был старый фильм. Причем комедия. Из тех самых, когда безостановочно смеешься, а в конце немного печально всплакнешь. Вся семья — папа и мама, сестра и брат — все хохотали до слез, а в конце слегка поплакали. Нас переполняло чувство удовлетворения от того, что мы здорово провели время вместе. Именно тогда у меня родилось сильное желание стать актрисой и сниматься в кино…
— Как тебе? Трогает? — поинтересовался Ёсикава, взгромоздив на стол в приемной стопку анкет. Все происходило в офисе Ёсикавы, занимающего должность начальника второго коммерческого отдела в самом большом рекламном агентстве страны, где когда-то мечтал работать Аояма. — Да, это было блестящей идеей прикреплять к анкете помимо фото еще и небольшое эссе. Как ни странно, оно куда лучше отражает истинный образ, нежели фотография. И тем не менее взгляни на то, как много претенденток! В итоге их набралось четыре тысячи. Здесь отобрано около ста наиболее стоящих. Из них я хотел бы оставить человек тридцать. Если тебя кто-то заинтересует, откладывай анкету в эту папку.
