Последний стих человечества - Кирилл Цветков
— Да — ответил Рассудов.
— Да — ответил Зернилов.
Тогда я объявляю, что пари заключено. Встречаемся. через неделю. Удачи Вам!
Глава 3
С самого детства маленькому Виктору Рассудову приглянулись цифры. Один, два, три, четыре — цепочка могла тянуться до бесконечности. Маленькому мальчику приходилось только удивляться, как люди смогли показать абстрактной закорючкой какое — ни будь количество вещей.
Интерес только усилился, когда Виктор пошел в первый класс. Рассудов узнал, что можно складывать цифры и получать новые. Узнал, что можно и вычитать одно число из другого и получать наименьшее. Затем научился умножать, делить, возводить в степень. Появились дроби, аргументы, функции, числа Фибоначчи, производные. Вот и вся школа позади. Но парню этого было мало. Он хотел знать все больше и больше.
И тут он познакомился с информатикой. Конечно, в ней было всего два числа: ноль и один, но зато сколько всего можно было из них составить. Виктор даже не подозревал, что любое действие можно подвести к ряду чисел! Это было невероятно. За год Рассудов обучился всем самым известным языкам программирования. Он поступил в очень престижный математический университет, но и там цифры не давали покоя. Как раз в это время стали бурно развиваться нейросети. Узнав о них, парень был в дичайшем восторге. Программы, способные свести всю человеческую мысль в определенную, четкую программу!
Не это ли утопия, когда мы сможем понять истину нашего происхождения, наш алгоритм жизни? Когда мы сможем создать инструкцию как жить, чтобы все подчиняясь этому строгому правилу, создали из Земли райское место для жизни.
Числа ударили Рассудову в голову. Он проникся идеей математического порядка, и стал скрупулёзно изучать строение нейросетей. Когда уже он узнал все до мельчайших подробностей, он загорелся создать собственную нейросеть. Правда, юноша колебался с выбором направления и не мог решить, за что взяться.
— Может образование? — спрашивал сам себя Виктор. — Нет, отвечал ему внутренний голос.
— Может тогда живопись? Тоже нет.
— А может тогда….
Литература. Он выбрал литературу. Один из самых древних видов искусств. Ему и самому в детстве читали сказки: о царе Салтане, коньке-Горбунке, о царевне и семи богатырях. Виктору хотелось узнать, что же скрывают на самом деле все эти стихи, рассказы, песни, романы, сказания и повести.
Можно ли их подчинить строгому алгоритму? Оказалось, что да.
Рассудов полгода корпел над своим новым проектом. Он почти перестал показываться в университете, и выходил из дома лишь в случае крайней необходимости. Наконец, работа всей жизни была завершена, и Виктор горделиво нажал кнопку «Пуск»
Новорожденная нейросеть стала жадно поглощать все знания о литературе из интернета. Прошло только десять минут, а программа прочитала всю мировую классику, научилась пользоваться литературными приемами, выучила все фразеологизмы каждого языка. С каждой минутой нейросеть наполняла свою базу данных все большим количеством информации. И вот спустя час на дисплее ноутбука всплыла строка: «Обучение пройдено», что бы создать произведение нажмите…
Виктор нажал кнопку, затем ввел нужный параметры. «Что же написать первым? — задумался Рассудов.
— «Пуская будет рассказ, но вот о чем?» Глаза юноши забегали в поиске источника вдохновения. Удивительно, но он его нашел. Магнитик на холодильнике, где красовалась одна из венецианских улиц.
— Вот это подойдет — с задором в голосе произнес Виктор и вбил в строку запроса: «Прогулка по Венеции». И как только он отправил свое пожелание, нейросеть тут же начала свою работу. Анализ информации, генерирование отрывков, конструирование модели повествования- все это детище Рассудова успевала делать одновременно, и при этом так быстро, насколько это было возможно. Спустя полчаса появилась «Прогулка по Венеции».
Нейросеть даже создала для Виктора страницу с оглавлением. Оказалось, что рассказ состоял из коротких эпизодов, преимущественно про историю этого старинного итальянского города. Работа получилась где-то на пятьдесят страниц, что очень даже неплохо для наспех созданного рассказа. Виктор начал читать… и разинул рот. История хоть и была легкой для восприятия, но настолько увлекательной, что юноша прочитал книгу в захлеб, не останавливаясь на секунду. Никаких ошибок, никакого литературного мусора, все было четко и, по существу. «То, что нужно, — воскликнул юноша, и быстро распечатал книгу побежал в типографию.
На следующий же день во всех литературных журналах пестрела работа нейросети. «Прогулка по Венеции» получила отличные рецензии и хвалебный отзывы от многих известных литературных критиков, в том числе и Лифанова.
Этот рассказ — словно бальзам на душу. Произведение выдержано от начала до конца, не к чему даже придраться.
«Данная работа наглядный пример того, как должно выглядеть любое литературное произведение. Как можно скорее хочу познакомиться с автором» — говорил он.
Другие подмечали, что у творца огромный кругозор и жизненный опыт. «Хм, опыт» — как-то задумался Виктор. «А ведь я еще никак не окрестил нейросеть» Парень достал ноутбук, поправил несколько строчек кода, и теперь при входе в программу красовалась надпись. «Нейросеть Experience.
Через неделю Лифанов все-таки смог разыскать, как ему показалось писателя Рассудова, но каково же было удивление, когда критик узнал правду. В следующей же своей статье Лифанов раструбил эту новость всему литературному сообществу. И сколько же шуму поднялось! Журналисты брали интервью у создателя нейросети, влиятельные люди приглашали его на встречи, конспирологи гадали на картах таро, когда будет восстание машин. Критики, писатели, читатели разделились строго на два лагеря. Первые считали, что успех нейросети мимолетен, и обусловлен лишь тем, это написал не человек. К тому же никто не знал, чего ожидать от нейросети на длинной дистанции. Вторая группа, во главе которой стоял Лифанов, настойчиво доказывал всем, что Experience это прорыв в литературе, и нейро сеть — это еще не раз докажет.
Что сказано, то сделано. Нейросеть быстро набирала обороты и день за днем выпускала рассказы. Виктору пришлось даже замедлить производство, что бы люди успевали читать. Каждое новое творение производило все больше ажиотажа среди читателей. Сторонников провала нейросети становилось меньше и меньше. Понятно почему. Experience успешно писала в любых жанрах: ей не было равных в фантастике, она наводила ужас в хоррорах, а рассказы о бытовых вещах были настолько реалистичными, что многие сомневались, не обманывают ли их, подсовывая настоящий, написанный человеком рассказ?
Однако же, у консерваторов еще оставался свой козырь в рукаве. «А почему Experience не пишет больших литературных работ? — высказался однажды один драматург. «Или она не может создавать
