Шэ Лао - Соседи
Между тем господин Мин приказал жене вытребовать письмо. Он знал уже, о чем оно, так как встретился с отправителем, знал также, как все уладить. Но нельзя было оставлять такое письмо в руках господина Яна. Дело в том, что господин Мин с дружком, воспользовавшись услугами иностранцев, провезли контрабандой какой-то товар. Об этом проведал хозяин Мина – тот самый разбогатевший на вере фанатик. В письме приятель как раз и просил Мина как-нибудь уладить дело.
Огласки письма господин Мин не боялся. Он презирал китайские власти и их законы. Ничего страшного, если бы китайцы и узнали о контрабанде. Боялся он другого: как бы господин Ян не передал этого письма иностранцам и не доказал таким образом его виновность. Сосед Ян дьявольски хитер и непременно полюбопытствует, что в письме, чтобы, навредить ему, Мину. Сам он пойти за письмом не может, потому что наверняка затеет драку с этим подонком. Господин Мин, как известно, ненавидел людей такого сорта.
Госпожа Мин наотрез отказалась идти за письмом. Что угодно, только не это. Пусть муж еще раз ее побьет, только бы не позориться перед Янами.
Госпожа Мин, сколько могла, оттягивала время. А когда муж ушел, она, убедившись, что соседей тоже нет дома, послала служанку к соседской прислуге.
Господин Ян отправил письма и был очень доволен собой. Он представлял, как будет раскаиваться сосед, прочтя столь вежливое послание, как восхищен будет достоинствами господина Яна и его образованностью.
Между тем иностранец,, у которого служил господин Мин, вызвал его и учинил допрос. Хорошо, что Мин успел повидаться с приятелем и теперь знал, как себя вести. Однако письмо не давало ему покоя. Досаднее всего было то, что оно, как на трех, попало в руки господина Яна. Но господин Мин покажет этому голодранцу!
Возвратясь домой, господин Мин первым делом поинтересовался, сходила ли жена за письмом. Но та была женщина не промах. Желая снять с себя вину, она заверила мужа, что соседи отказались вернуть письмо. Ну и разбушевался же тут господин Мин! Как посмел этот нищий учителишка тягаться с ним. самим господином Мином! О! Он тотчас же приказал детям взять приступом забор и вытоптать все цветы господина Яна. А там видно будет! Дети с радостью принялись за дело, и очень скоро от цветов не осталось и следа.
Как раз в тот момент, когда дети вернулись из дальнего похода, почтальон принес письма. Господин Мин испытал противоречивые чувства. Первое письмо принесло радость, поскольку осталось нераспечатанным, зато второе – новые страдания Он еще сильнее возненавидел этого голодранца. Только такая рвань может до тошноты разводить церемонии. Уже из-за одного этого стоило вытоптать все его цветы
Господин Ян возвращался домой в самом радужном настроении он возвратил письмо законному владельцу и отослал свое с очень деликатными советами. Все это, вне сомнения, растрогает господина Мина. Но, войдя во двор, господин Ян остолбенел. Там творилось что-то невообразимое: все растоптано, переломано. Двор напоминал свалку. Он знал, чьих это рук дело. Как быть? Надо сесть и спокойно все обдумать. Людям воспитанным не пристало действовать по первому побуждению, но совладать с собой он не мог. В нем забурлила, закипела кровь, и он потерял способность рассуждать. Сорвав с себя одежду, он схватил несколько увесистых камней и стал швырять их в окна соседей. Зазвенели разбитые стекла. Он знал, что так ему это не пройдет, но сердце ликовало от радости. А камни все летели и летели в окна, и Ян снова и снова слышал звон разбитого стекла. Он ни о чем не думал. Его переполняло чувство радости, удовлетворения, гордости. Этот вполне цивилизованный человек вдруг стал диким, ощутил в себе силу, отвагу. Ему не мешали никакие путы – жизнь обрела какой-то новый смысл.
Он чувствовал себя молодым, горячим, свободным и смелым.
Расколотив все стекла у соседей, господин Ян вошел в дом передохнуть. Он ждал господина Мина и был готов с ним драться. Чувства страха он не ведал. Курил, жадно затягиваясь, как боец, одержавший победу.
Время шло. Но у соседей царила тишина.
Господин Мин и не собирался никуда идти. Его сосед не вызывал в нем больше отвращения. Нельзя сказать, чтобы он радовался, глядя на разбитые стекла, но в какой-то степени это было ему приятно. Пожалуй, следует запретить детям лазить по чужим садам. Почему это раньше не пришло ему в голову? Вспомнил он также и о госпоже Ян. И в сердце его шевельнулась ненависть к господину Яну. Но ненависть и отвращение – он понял это только сейчас – вещи разные. В ненависти есть все же доля уважения.
На следующий день – это было воскресенье – господин Ян приводил в порядок цветник, а господин Мин вставлял стекла. Мир воцарился в Поднебесной. Люди, казалось, наконец поняли друг друга.
