Уильям Теккерей - История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага (книга 1)
— Ученье мне не дается, — откровенно признался мистер Фокер, мотая головой. — Этого я никогда не мог — Пенденнис-то мог, он за половину класса уроки готовил — а все-таки… надеюсь, вы, как его опекун, на меня не посетуете… должен сказать, что он порядочный растяпа.
Так майор оказался вовлеченным в конфиденциальный разговор, чрезвычайно для него интересный.
— Чем же Артур растяпа? — осведомился он с улыбкой.
— Да понимаете, — отвечал Фокер, хитро ему подмигнув (он бы не постеснялся подмигнуть и самому герцогу Веллингтону), — Артур растяпа… как бы это сказать… в рассуждении женщин.
— Не он первый, дорогой мистер Гарри, — сказал майор. — Кое-что я об этом слышал, но прошу вас, продолжайте.
— Да видите ли, сэр, отчасти это я виноват. Мы как-то пошли в театр, а Пен как увидел мисс Фодерингэй… настоящая ее фамилия Костиган… так сразу обалдел (она и правда красотка). А на следующее утро я его познакомил с генералом — это мы так зовем ее отца, — он просто старый проходимец, а уж пьет!.. И Пен повадился к ним ходить. Он в нее по уши влюбился… да что там влюбился, предложил руку и сердце! — И мистер Фокер так стукнул ладонью по столу, что зазвенела посуда.
— Как? Вам тоже это известно? — удивился майор.
— А как же? И не мне одному. Мы только вчера об этом говорили в офицерском собрании и все дразнили Дерби Дубса, прямо до белого каления его довели. Сэр Дерби Дубе, вы его знаете? Мы с ним нынче обедали, а потом он пошел в театр. Да, я теперь вспомнил — когда вы шли обедать, мы как раз стояли в дверях и курили.
— Я знавал его отца, сэра Томаса Дубса, когда он еще не был баронетом; он проживал на Кавендиш-сквер и был лейб-медиком королевы Шарлотты.
— Сынок-то быстро профинтит его денежки, это вы мне поверьте, — заметил мистер Фокер.
— А сэр Дерби Дубс тоже soupirant? [17] — спросил майор с радостным предчувствием.
— Ну еще бы! Мы его зовем Понедельник-среда-пятница, а Пена Вторник-четверг-суббота. Но не подумайте ничего дурного, сэр. Нет, нет! Мисс Фодерингэй девица не промах. Она их подзуживает друг на дружку. Понимаете одна рыбка сорвется, так, может, другая поймается.
— А вы и сами малый не промах, мистер Фокер, — рассмеялся майор.
— Премного благодарен, сэр, чего и вам желаю, — отвечал невозмутимый Фокер. — Я не умен, допустим; по хитрости мне не занимать стать; послушать моих друзей, так я кое-что соображаю. Может, мне и для вас что-нибудь сообразить, сэр?
— А знаете, — сказал обрадованный майор, — вы и в самом деле можете оказать мне большую услугу. Вы человек светский, с таким приятно иметь дело. И мне нет нужды вам объяснять, что дурацкая история, в которую впутался Артур, доставляет нашей семье очень мало радости.
— Само собой, — сказал мистер Фокер, — родство не из лучших. Многовато пива, как распивочно, так и на вынос. Ирландцев просят не беспокоиться. Так я вас понял?
Майор подтвердил, что именно так, а затем принялся расспрашивать своего нового знакомого о милой семейке, с которой его племянник задумал породниться, и вскоре узнал немало интересных подробностей касательно династии Костиганов.
Отдадим справедливость мистеру Фокеру — о нравственных устоях мистера и мисс Костиган он отозвался вполне благоприятно.
— Понимаете, сэр, — сказал он, — генерал большой любитель выпить, и ежели бы я хотел надежно поместить деньги, то не выбрал бы для этого его карман; но дочку свою он блюдет строго, и ни он, ни она не потерпят никаких интрижек. Про ухаживания Пена говорит вся труппа, а я об этих разговорах узнаю от одной девицы, которая была ее закадычной подругой, — я иногда захожу к ее родителям на чашку чаю. Мисс Раунси говорит, что сэр Дерби Дубе обхаживает мисс Фодерингэй уже давно, с тех пор, как их полк здесь стоит; но тут появился Пен и оттер его, и баронет так рассвирепел, что сам чуть не сделал ей предложения. К слову сказать, очень жаль, что не сделал: вот тогда мы бы посмотрели, за которого ухватилась бы мисс Фодерингэй.
— Так я и думал, — сказал майор. — Вы мне доставили огромное удовольствие, мистер Фокер. Жаль, что я не познакомился с вами раньше.
— А я не хотел навязываться. Не спрашивают, так я и молчу, ну, а если спросят, почему не сказать. Я слышал, ваш слуга подъезжал к моему лакею, да только я и сам ничего толком не знал, пока мисс Фодерингэй и мисс Раунсп не повздорили из-за страусовых перьев, ну а уж тут мисс Раунси мне все рассказала.
— Та особа, сколько я понимаю, поверяла мисс Раунси все свои тайны?
— Совершенно верно. Мисс Раунси вдвое умнее и образованная, а мисс Фодерингэй разве что читать умеет.
— Она умеет и писать, — сказал майор, вспомнив, как Пен прижал руку к карману.
Фокер злорадно хихикнул.
— Письма за нее писала Раунси, все до одного; а теперь они поссорились, так она и не знает, как ей быть дальше. У мисс Раунси очень красивый почерк, а та ужас какие каракули выводит, и в каждом слове ошибка, если Бауза нет поблизости. Раунси ей даже прописи составляла, у Раунси почерк на диво.
— Полагаю, он вам хорошо знаком, — лукаво заметил майор, и в ответ Фокер опять подмигнул ему.
— Мне бы очень пригодился образчик ее почерка, продолжал майор. — Вы, верно, могли бы меня им снабдить?
— Это уж было бы нечестно, — возразил Фокер. — Мисс Фодерингэй, может быть, пишет не так уж плохо, только вот первое письмо она просила написать мисс Раунси, и так оно и пошло. Пока они в ссоре, писем больше не будет, вот увидите.
— Надеюсь, они никогда не помирятся, — сказал майор, на этот раз вполне искренне. — Вы, сэр, как светский человек, не можете не понимать, сколь роковым для будущности моего племянника окажется задуманный им шаг и сколь велико наше желание освободить его от слова, которым он себя связал.
— Да, это он влопался, — сказал мистер Фокер. — Я видел его стихи: Раунси их переписывала. И знаете, что я тогда подумал? Чтобы я когда-нибудь послал женщине стихи? Ну, лет, шалишь!
— Он свалял дурака, это случалось с порядочными людьми и раньше. Как нам раскрыть ему глаза и излечить его от этой дури? Я уверен, вы не откажетесь помочь нам вызволить славного юношу из сети, которой его оплели эти двое. Сдается мне, что дочка стоит папаши: ведь о любви с ее стороны не может быть и речи?
— Какая там любовь! Если б Пена не ждали две тысячи годовых, когда он достигнет совершеннолетия…
— Что? — вскричал изумленный майор.
— Две тысячи годовых, разве не так? А генерал уверяет…
— Друг мой! — взвизгнул майор с горячностью, какую он редко выказывал. — Благодарю вас, благодарю… Теперь я начинаю кое-что понимать. Две тысячи! Да у его матери всего-то дохода пятьсот фунтов в год. Она вполне может дожить до восьмидесяти лет, а кроме того, что она ему дает, у Артура нет ни единого шиллинга.
— Он, значит, не богат? — спросил Фокер.
— Клянусь честью, не богаче, нежели как я вам сказал.
— А вы сами ничего ему не оставите?
Все средства, какие майор мог наскрести, он вложил в ренту и, разумеется, не собирался завещать Пену ни гроша; но об этом он умолчал.
— Подумайте сами, много ли может скопить отставной майор? — сказал он. — Ежели эти люди воображают, что напали на золотую жилу, так они очень ошибаются… и… и вы меня совершенно осчастливили.
— Это вы меня осчастливили, сэр, — вежливо отвечал мистер Фокер, и, прощаясь на ночь, они обменялись сердечным рукопожатием, причем младший джентльмен пообещал старшему еще раз поговорить с ним утром до своего отъезда из Чаттериса. И в то время как майор поднимался к себе, а мистер Фокер, прислонясь к косяку входной двери "Джорджа", курил сигару, Пен в десяти милях от них, по всей вероятности, лежал в постели и целовал письмо от Эмили.
Наутро, до того как мистер Фокер отбыл в своей коляске, в кармане у политичного майора очутилось-таки письмо, писанное мисс Раунси. Да послужит это уроком тем женщинам, что выручают своих подруг. И майор в отличном расположении духа заглянул в дом настоятеля к пастору Портмену сообщить о полученных им приятных сведениях. Из обшитой дубом малой столовой настоятельского дома, где происходил их разговор, им видно было через лужайку окно капитана Костигана, в котором недели за три до того бедный Пен оказался слишком на виду. Пастор очень разгневался, узнав, что миссис Крид утаила от него постоянные визиты сэра Дерби Дубса к ее жильцам, и пригрозил, что отлучит ее от работы в соборе. Но лукавый майор считал, что все к лучшему; хорошенько все обдумав, он пришел к выводу, что теперь позиции его достаточно сильны для встречи с капитаном Костиганом.
— Выхожу на бой с драконом, — смеясь, объявил он пастору Портмену.
— А я отпускаю вам грехи, сэр, и да сопутствует вам удача, — отвечал тот. И возможно, что и сам он, и миссис Портмен, и мисс Майра, сидя с супругой настоятеля в ее гостиной, не раз поднимали глаза на вражеское окно, надеясь разглядеть какие-нибудь признаки сражения.
