Уильям Теккерей - История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага (книга 1)
Нельзя сказать, чтобы Пен тревожился без причины: его опекун усердно собирал сведения о нем и его прелестной знакомке. Скрытный и ловкий мистер Морган, надежный лондонский слуга, несколько раз побывал в Чаттерисе и навел кое-какие справки касательно истории и образа жизни капитана и его дочери. Он как бы мимоходом расспросил лакеев, конюхов и завсегдатаев "Джорджа" и выведал у них то немногое, что они знали о капитане. Почетом он там, видимо, не пользовался. Лакеи не видели от него ни гроша и имели распоряжение не подавать бедняге напитков, ежели платить не обязывался кто-нибудь другой. Он подолгу слонялся в кофейне, ковыряя в зубах и просматривая газеты, а если кто из знакомых приглашал его пообедать, то не отказывался.
От денщиков в казармах мистер Морган узнал, что капитан напивался там так часто и вел себя так безобразно, что полковник Франт не велел пускать его в офицерское собрание. Затем неутомимый Морган свел знакомство со статистами театра и их тоже порасспросил, сидя за сигарой и пуншем: все в один голос подтвердили, что Костиган беден и привержен к вину, что он совсем опустился и у всех клянчит денег взаймы. Но о мисс Фодерингэй никто не мог сказать худого слова: ходили даже слухи, что отец ее не раз проявлял свою храбрость по отношению к тем, кто позволял себе с нею вольности. В театр ее неизменно провожает отец: он охраняет ее, даже будучи мертвецки пьян; и наконец мистер Морган, уже по личным впечатлениям, сообщил, что актриса она первый сорт, а женщина, на его взгляд, очень даже авантажная.
Все эти сведения миссис Крид, служительница при соборе, подтвердила пастору Портмену, который самолично ее допросил. Миссис Крид отозвалась о своей жиличке вполне одобрительно: к ней никто не ходит, разве что подруги из театра; капитан, бывает, напивается и не всегда вовремя платит за квартиру, но когда деньги есть, то платит, только не он, а мисс Фодерингэй. После того как молодой человек из Фэрокса стал учиться фехтованию, появились и еще ученики, из казарм; вот хоть сэр Дерби Дубе, который дружит с мистером Фокером, тем, что приезжает из Бэймута в коляске цугом. Но мисс Ф. редко присутствует на уроках, а все больше проводит это время внизу, у миссис Крид.
Майор и пастор, часто совещавшиеся между собой, отнюдь не радовались, получая эти сведения. Майор Пенденнис открыто высказывал свое разочарование, и служитель церкви, думается нам, тоже огорчался, что не может бросить тень на репутацию бедной мисс Фодерингэй.
И про самого Пена миссис Крид, как на грех, говорила только хорошее: "Чуть он на порог, — рассказывала эта добрая женщина, — она и зовет либо меня, либо кого из детей. Да еще скажет: миссис Крид, голубушка, прошу вас, не выходите из комнаты, пока этот молодой человек у меня. Я сколько раз замечала: он-то, бедняжечка, ждет не дождется, когда я уйду, а потом все норовил заходить, когда в соборе служба, ну и меня, само собой, дома нет; но тогда у нее либо кто из моих сынишек, либо этот старичок сидит, мистер Бауз, что ее обучает, либо барышня из театра забежит.
Все это было правдой: сколько бы мисс Эмили ни поощряла Пена до того, как он объяснился, — с тех пор она вела себя до крайности осмотрительно, и бедный малый мог только злиться на ее неприступную холодность.
Майор со вздохом подытожил положение дел.
— Будь это мимолетная связь — куда ни шло, — так сказал этот превосходный человек. — Молодость, надобно перебеситься и все такое. Но добродетельная любовь — это, черт побери, скверно. А все плод женского воспитания, — голова набита романтическими бреднями, и вот вам, пожалуйста.
— Позвольте вам заметить, майор, — возразил пастор, — что в ваших суждениях очень уж сказывается светский дух. Ничто не может быть желательнее для Пена, нежели добродетельная любовь к молодой девице одного с ним звания и с достаточными средствами, — о нынешнем его увлечении я, разумеется, скорблю не менее вашего. Будь я его опекуном, я бы приказал ему отступиться.
— И добились бы того, что он завтра же пошел бы под венец. Он обещал нам не торопиться, и мы можем сделать одно — как можно умнее использовать эту отсрочку.
— Знаете что, майор, — сказал пастор в конце этого разговора, — я, конечно, не театрал, но, может быть, нам с вами сходить посмотреть ее?
Майор рассмеялся: он жил в Фэроксе уже две недели и почему-то сам до этого не додумался.
— С удовольствием! Ведь она пока не моя племянница, а мисс Фодерингэй, актриса, и мы, если заплатим за билеты, имеем такое же право посмотреть ее, как и прочая публика.
И вот, в один из дней, когда Пен обедал дома и обещал провести вечер с матерью, оба почтенных джентльмена укатили в Чаттерис в пасторовой коляске и до представления успели по-холостяцки пообедать у "Джорджа".
В кофейне сидело еще только два посетителя: офицер из расквартированного в Чаттерисе полка и молодой человек, которого лицо показалось пастору знакомым. Однако наши друзья не стали вступать с ним в разговор, но поспешили в театр. Играли опять "Гамлета". Шекспир был сороковым догматом веры доброго доктора Портмена, о чем он почитал своим долгом публично заявлять по меньшей мере раз в год.
Мы уже имели случай описать это представление и упомянуть, что точно так же мисс Фодерингэй играла Офелию из вечера в вечер. Оба пожилых джентльмена смотрели на нее с необычайным интересом, думая о том, как юный Пен опутан ее чарами.
— Черт возьми, — процедил сквозь зубы майор, когда она, в ответ на вызовы, склонялась в реверансах перед немногочисленной публикой, — у мальчишки губа не дура.
Пастор хлопал ей добросовестно и громко.
— Она и в самом деле очень искусная актриса, — сказал он. — и, должно сознаться, майор, отнюдь не лишена привлекательности.
— Вон тот офицерик вполне с вами согласен, — отвечал майор Пенденнис, указывая на драгуна, которого они видели в кофейне: сидя в первой ложе, у самой сцены, он рукоплескал восторженно и усердно. "И она поглядывает на него весьма ласково, — подумал майор. — Но это уж у лих так водится". И, сложив свой изящный лорнет, он сунул его в карман, словно на этот вечер насмотрелся достаточно. Пастор, конечно, тоже не предложил остаться на водевиль, так что они встали и вышли из театра. Пастор воротился к миссис Портмен, гостившей в ту пору у жены настоятеля, а майор задумчиво побрел к "Джорджу", где заранее снял комнату на ночь.
Глава X
Лицом к лицу с неприятелем
Мистер Морган, верный слуга майора Пенденниса, поджидал своего барина у дверей гостиницы и, когда майор уже взял было свечу, чтобы подняться к себе, остановил его с обычным своим видом почтительного заговорщика.
— Может, заглянете в кофейню, сэр? Там сидит один молодой джентльмен, так вам бы желательно его повидать.
— Как, мистер Артур приехал? — спросил майор, закипая гневом.
— Никак нет, сэр, это его приятель, мистер Фокер, сэр. Сын леди Агнес Фокер, сэр. Он с самого обеда спал в кофейне, сэр, а вот только что звонил, чтобы ему подали кофе. Я и подумал, что вам, стало быть, захочется с ним поговорить, — закончил лакей, отворяя дверь в кофейню.
Майор вошел; мистер Фокер и правда сидел там одинодинешенек. Он тоже думал пойти в театр, но после сытного обеда глаза у него стали слипаться, и он, забравшись с ногами на скамью, променял радости театрального искусства на крепкий сон. Майор еще только думал, как бы обратиться к молодому человеку, но тот сам разрешил его сомнения.
— Вечерней газетой не интересуетесь, сэр? — сказал мистер Фокер, как всегда, общительный и любезный; и, взяв со стола "Глобус", протянул его майору.
— Очень вам признателен, — отвечал майор с благодарным поклоном и улыбкой. — Если я правильно уловил семейное сходство, я имею удовольствие говорить с мистером Генри Фокером, сыном леди Агнес Фокер? Я счастлив числить миледи среди моих знакомых, а в вас, сэр, сразу узнаешь черты Рошервиллей.
— Ох, прошу прощенья, — сказал мистер Фокер. — Я вас принял за… — Он чуть не сказал "за торговца", но вовремя осекся и добавил: — С кем имею честь?
— С родственником вашего школьного товарища Артура Пенденниса, который часто упоминал о вас в самых лестных выражениях. Я — майор Пенденнис; возможно, и вы обо мне слышали. Вы позволите мне попить содовой за вашим столом? Я имел удовольствие сиживать за столом у вашего дедушки.
— Сэр, я почту за счастье… — учтиво отвечал мистер Фокер. — Так вы, значит, Артуров дядюшка?
— И опекун, — добавил майор.
— Он славный малый, — сказал мистер Фокер.
— Рад слышать о нем такое мнение.
— И с головой. Я-то с детства был глупый, только понимаете, сэр, умного человека я всегда распознаю, и я умных люблю.
— Ваши слова — свидетельство хорошего вкуса и скромности, — сказал майор. — Артур неоднократно поминал о ваших талантах.
