Джейн Остин - Гордость и предубеждение
После завтрака девицы отправились в Меритон, чтобы узнать, вернулся ли уже мистер Уикхем и выразить огорчение по поводу его отсутствия на незерфилдском балу. Он встретил их на окраине города и зашел вместе с ними к миссис Филипс, где его собственная досада и сожаления всех остальных были высказаны достаточно красноречиво. Однако в разговоре с Элизабет он признался, что необходимость его отъезда была преувеличена.
— Когда до бала оставались считанные дни, — сказал он, — я понял, что мне лучше не встречаться с мистером Дарси. Я мог бы не вынести длительного пребывания с ним в одной комнате и в одной компании. А это привело бы к сценам, неприятным не только для меня самого.
Элизабет высоко оценила его благоразумие. Им удалось вдоволь наговориться на эту тему и выразить высокое мнение друг о друге, пока Уикхем и еще один офицер сопровождали девиц до Лонгборна. Во время этой прогулки молодой человек оказывал Элизабет особое внимание. Его готовность следовать за ней до самого ее дома была вдвойне приятна Элизабет: во-первых, она была лестна сама по себе, а во-вторых, создавала удобную возможность представить мистера Уикхема ее родителям.
Вскоре после их возвращения для старшей мисс Беннет принесли письмо из Незерфилда. Оно было тотчас же распечатано. В конверте лежал красивый листок лощеной бумаги, исписанный изящным дамским почерком.
Пока сестра читала письмо, иногда задерживаясь на отдельных фразах, Элизабет видела, как менялось выражение ее лица. Джейн вскоре взяла себя в руки и, отложив письмо, постаралась с обычной веселостью присоединиться к общей беседе. Однако письмо настолько заинтересовало Элизабет, что отвлекло ее внимание даже от Уикхема. Едва Уикхем и его приятель покинули Лонгборн, Джейн взглядом пригласила сестру последовать за ней наверх и, когда они вошли в свою комнату, сказала, снова раскрыв письмо:
— Письмо от Кэролайн Бингли. Я, признаюсь, очень удивлена его содержанием. К этому времени вся их компания уже должна была выехать из Незерфилда и находиться на пути в Лондон. И они не собираются возвращаться. Послушай, что здесь написано.
Она прочла затем первую фразу о том, что сестры мистера Бингли решили последовать за братом в Лондон и намереваются обедать в этот день в доме мистера Хёрста на Гровнор-стрит.{46} В следовавших далее строчках говорилось: «Не хочу от вас скрывать, моя бесценная подруга, что, покидая Хартфордшир, я не жалею ни о чем, кроме Вашего общества. Но станем надеяться, что когда-нибудь нам доведется еще не раз насладиться восхитительной близостью, подобной той, которая существовала между нами в этих местах. А пока что облегчим боль разлуки самой частой и самой интимной перепиской. В этом отношении я очень на Вас надеюсь». Эти фальшивые и высокопарные фразы Элизабет выслушала равнодушно. И хотя ее удивила внезапность отъезда сестер мистера Бингли, в полученном известии она не нашла ничего особенно огорчительного. Из него вовсе не следовало, что отсутствие мисс Бингли и миссис Хёрст может помешать мистеру Бингли вернуться в Незерфилд. А что касается разлуки с этими молодыми дамами, то Элизабет не сомневалась, что, наслаждаясь обществом брата, Джейн достаточно быстро перестанет замечать отсутствие сестер.
— Разумеется, жаль, что вам не удалось до их отъезда повидаться, — сказала она после короткой паузы. — Но разве мы не можем рассчитывать, что ваша счастливая встреча, о которой мечтает мисс Бингли, произойдет раньше, чем она думает? И что восхитительная близость, пережитая вами, когда вы были подругами, возникнет вновь, став еще более приятной, когда вы будете сестрами? Не удержат ведь они мистера Бингли в Лондоне.
— Кэролайн ясно пишет, что никто из них не вернется в Хартфордшир этой зимой. Позволь я тебе прочту это место.
«Покидая нас вчера, брат воображал, что с делом, вызывавшим его в Лондон, он сможет покончить всего за какие-нибудь три дня. Но мы хорошо знаем, что это не так. Будучи уверены, что, приехав в город, Чарлз не будет торопиться снова его покинуть, мы решили последовать за ним и избавить его от необходимости проводить часы досуга в неуютной гостинице. Многие из моих знакомых уже съезжаются в город на зиму. Мне бы очень хотелось услышать, что и Вы, моя бесценная подруга, предполагаете оказаться в их числе, но, увы, я не смею на это рассчитывать. Надеюсь от души, что рождество в Хартфордшире принесет Вам все радости, свойственные этому времени года, и что многочисленность ваших кавалеров не даст Вам ощутить потерю тех трех, которых мы вас лишаем».
— Из этих слов очевидно, — добавила Джейн, — что он не приедет обратно этой зимой.
— Из этих слов очевидно лишь, что он не должен приехать по мнению мисс Бингли.
— Но почему ты так думаешь? Тебе, наверно, кажется, что это его собственное дело? Он ведь сам себе хозяин. Но ты еще не знаешь всего. Я прочту тебе то место, которое ранило меня особенно сильно. Мне нечего от тебя скрывать.
«Мистеру Дарси не терпится повидать свою сестру и, откровенно говоря, нам хочется встретиться с ней не меньше, чем ему самому. Я в самом деле не думаю, чтобы кто-нибудь сравнился с Джорджианой Дарси красотой, изяществом и прочими качествами. Но привязанность, которую она своими совершенствами вызывает во мне и Луизе, становится чем-то более значительным, благодаря лелеемой нами надежде, что она станет со временем нашей сестрой. Не помню, говорила ли я Вам раньше об этих мыслях, но мне бы не хотелось покинуть провинцию, не рассказав Вам о них, и я верю, что Вы не поймете их превратно. Мой брат и прежде восхищался мисс Дарси. Теперь же он будет часто иметь возможность встречаться с ней в самой непринужденной обстановке. Все ее родные, как и его, желают этой партии. И, надеясь, что меня не обманывают родственные чувства, я считаю Чарлза вполне способным завоевать любое женское сердце. При всех обстоятельствах, способствующих возникновению такой привязанности, и отсутствии каких-либо помех, разве я не права, моя бесценная Джейн, питая надежду на событие, которое столь многим принесет счастье?»
— Что ты скажешь по поводу этой фразы, Лиззи, дорогая? Разве она недостаточно ясна? — спросила Джейн, складывая письмо. — Разве Кэролайн не заявляет без околичностей, что она не хочет стать моей сестрой и не считает это возможным? И что, убежденная в безразличии ко мне мистера Бингли и, подозревая, быть может, характер моего чувства к нему, она меня хочет деликатно предостеречь? Можно ли это объяснить по-другому?
— Да, и очень легко. Я, например, смотрю на это совсем не так. Сказать тебе, что я думаю?
— Конечно, скажи.
— Я это могу выразить очень коротко. Мисс Бингли видит, что ее брат влюблен в тебя, но хочет его женить на мисс Дарси. Она следует за ним в Лондон, надеясь, что сможет там его удержать, и старается тебя уверить, что ему нет до тебя дела.
Джейн покачала головой.
— Джейн, милая, ты должна мне поверить! Никто из видевших вас вместе не мог усомниться в его чувствах. В них, конечно, не сомневается мисс Бингли, — для этого у нее хватит ума. Если бы она заметила в мистере Дарси малую толику тех же чувств к собственной особе, она бы уже заказывала подвенечное платье. Суть дела однако заключается в том, что мы для них недостаточно богаты и родовиты. А мисс Бингли хотела бы женить брата на мисс Дарси еще и потому, что, как она полагает, при одной родственной связи между семьями, ей будет легче добиться второй. План этот в самом деле не лишен остроумия. Пожалуй, он мог бы увенчаться успехом, не будь у нее на пути дочки леди де Бёр. Но ты же не можешь серьезно думать, что, раз мисс Бингли описала тебе, как ее брат восхищается сестрой мистера Дарси, мистер Бингли стал ценить тебя хоть немного меньше, чем когда прощался с тобой после бала во вторник. Или что во власти мисс Бингли внушить ему, что он любит не тебя, а ее дорогую подругу.
— Если бы мы смогли судить о мисс Бингли одинаково, — ответила Джейн, — то твое толкование письма совершенно бы меня успокоило. Но я знаю, что ты исходишь из неверных предположений. Кэролайн не может нарочно обманывать. И моя единственная надежда заключается в том, что она сама заблуждается.
— Ну вот и отлично. Раз мои объяснения для тебя неприемлемы, ты не могла придумать ничего лучшего. Ради бога, считай, что это ее заблуждение. Ты выполнила свой долг и можешь больше ни о чем не тревожиться.
— Но, Элизабет, дорогая, предположим даже самое лучшее. Буду ли я счастлива, выходя замуж за человека, сестры и друзья которого хотят, чтобы он женился на другой?
— Это дело твое, — сказала Элизабет. — И если, хорошенько подумав, ты считаешь, что счастливое замужество будет значить для тебя меньше, чем неудовольствие его сестер, то я бы тебе советовала ответить ему отказом.
