Сомерсет Моэм - Тогда и теперь
Еще недавно этот молодой человек заставил говорить о себе всю Италию. С юных лет, оставшись без отца, он воспитывался дядей Джованни Фольати, братом матери. А с восемнадцати лет учился военному искусству под руководством Паоло Вителли. После казни Паоло Оливеротто примкнул к Вителлоццо и очень скоро стал одним из лучших его офицеров. Но честолюбие не давало ему покоя. Он хотел не служить, но править. И для достижения своей цели разработал ловкий план. Он написал дяде, что хочет посетить родной город и взглянуть на родительский дом. А чтобы его сограждане знали, что он не зря прожил все эти годы, просил разрешения приехать со свитой из друзей и слуг. Он писал, что своими успехами обязан не столько себе, сколько Джованни, воспитавшему его как сына. Джованни растрогался до слез — племянник не забыл его доброту и заботу — и по прибытии Оливеротто в Фермо предложил тому остановиться в его доме. Но спустя несколько дней Оливеротто переехал к себе, чтобы не стеснять дядю и его семью, и пригласил всех влиятельных горожан Фермо на торжественный банкет. После обильного угощения в разгар веселья в зал ворвались солдаты и перебили всех гостей. В одну ночь Оливеротто стал правителем Фермо. И за короткое время благодаря принятым мерам, как экономическим, так и военным, он не только укрепил свое положение в городе, но и как следует припугнул соседей. Вот этого человека и послали капитаны к Эль Валентино. Они предлагали герцогу вторгнуться в Тоскану, а если это его не устроит, захватить Синигалью. Тоскана была лакомым кусочком. Взятие Сиены, Лукки, Пизы и Флоренции сулило богатую добычу. К тому же Вителлоццо и Орсини представится возможность свести старые счеты с Республикой. Но Сиена и Флоренция находились под защитой короля Франции, а герцог не хотел ссориться с союзником, помощь которого еще могла ему понадобиться. Он сказал Оливеротто, что не пойдет на Тоскану, но с радостью примет участие в захвате Синигальи.
Синигальей, небольшим, но стратегически важным городом с выходом к морю, правила овдовевшая сестра злополучного герцога Урбино. Она подписала договор с мятежными капитанами, а после их примирения с Борджа (уже без ее участия) убежала в Венецию вместе с малолетним сыном, оставив Андреа Дориа, генуэзца, защищать крепость. Оливеротто захватил город, а затем к нему присоединились Вителлоццо и Орсини. Но тут возникла небольшая заминка: Андреа Дориа соглашался сдать крепость только Чезаре Борджа. Для штурма требовались время, деньги и люди. И здравый смысл возобладал. Теперь, когда герцог отказался от услуг французских наемников, капитаны чувствовали себя куда уверенней. Известив его о требовании Дориа, они пригласили Борджа приехать в Синигалью.
В это время герцог покинул Чезену и прибыл в Фано. Получив приглашение капитанов, он послал секретаря с сообщением, что немедленно выезжает в Синигалью, и попросил ждать его там. После подписания перемирия капитаны под любым предлогом избегали личных встреч с герцогом. Стараясь рассеять их подозрения, Борджа велел секретарю передать капитанам, что отчужденность только мешает их взаимоотношениям и отражается на действенности заключенного соглашения. Его же единственное желание — воспользоваться их опытом и знаниями.
Макиавелли удивился, узнав, что герцог принял приглашение капитанов. Он не сомневался: высокие договаривающиеся стороны не доверяли друг другу. И говоря герцогу, что Андреа Дориа может сдать крепость только ему, капитаны, по мнению Макиавелли, заманивали Эль Валентино в ловушку. Распустив французских кавалеристов, герцог ослабил свою армию. А войска капитанов стояли вокруг Синигальи, и им не составило бы большого труда уничтожить Борджа и его немногочисленную свиту. Казалось невероятным, что он согласился отдать себя в руки смертельных врагов. Возможно, он уверовал в свою счастливую звезду и, ослепленный гордыней, полагал, что одними словами сможет склонить их к повиновению. Он знал: капитаны боятся его, но страх и трусов превращает в храбрецов. Правда, до сих пор фортуна благоволила к герцогу, но, как известно, она отличается непостоянством. Макиавелли улыбнулся. Разделавшись с герцогом, капитаны оказали бы Флоренции большую услугу. Только ужас перед Борджа держал их вместе, а после его смерти, умело действуя, можно будет перессорить их и уничтожить поодиночке.
Макиавелли радовался слишком рано. Когда Орсини предложил Дориа деньги, чтобы тот согласился сдать крепость капитанам, генуэзец уже получил золото Эль Валентино за свой отказ. Герцог разгадал замысел капитанов. В ночь перед отъездом из Фано он собрал у себя восемь наиболее преданных ему людей и приказал им при встрече с капитанами встать по двое за спиной каждого из них и сопровождать до дворца, отведенного ему в Синигальи. А во дворце они окажутся в его власти. Чтобы никто не знал, какой силой он располагает, Эль Валентино разбросал войска по всей стране. Теперь он отдал приказ собрать армию на берегу реки в шести милях от Синигальи. Как знак полного доверия капитанам герцог послал вперед обозы с имуществом. Он с улыбкой думал о том, как те довольно облизываются, предвкушая богатую добычу.
Закончив последние приготовления, Борджа отправился спать.
Из дворца он выехал, едва забрезжил рассвет. Наступил последний день 1502 года. Все пятнадцать миль от Фано до Синигальи дорога вилась между морем и горами. Впереди ехали полторы тысячи всадников под командованием Лодовико делла Мирандола, затем тысяча гасконцев и швейцарцев, за ними герцог в доспехах на великолепном боевом коне. Замыкала колонну еще тысяча кавалеристов.
Капитаны ждали герцога в трех милях от Синигальи.
Вителлоццо Вителли, высохший от французской болезни, с запавшими щеками и тусклыми полуприкрытыми тяжелыми веками глазами, не так давно заслуженно пользовался репутацией лучшего артиллериста Европы. Но ртуть, которой его лечили, вызывала у Вителлоццо приступы глубокой депрессии, и от него осталась лишь тень былого смелого и решительного командира. Когда Паголо Орсини привез проект договора и Бальони, правитель Перуджи, высказал свои возражения, Вителлоццо поддержал его. Он не доверял Эль Валентино. Однако ему не хватило сил выдержать долгие споры с остальными капитанами, и в конце концов он подписал текст, предложенный герцогом. Но подписал против своей воли. Он направил герцогу смиренное письмо, в котором просил прощения за участие в заговоре. И хотя Эль Валентино уверял его, что прошлое забыто, на душе у Вителлоццо было неспокойно. Интуиция подсказывала ему: Борджа ничего не забыл и не простил. Согласно договору, в распоряжении герцога должен находиться только один из капитанов. А теперь все они собрались вместе. Паголо Орсини пытался переубедить его. Он несколько раз ездил к герцогу, они говорили честно и открыто, как мужчина с мужчиной, и у него нет оснований сомневаться в искренности Эль Валентино. К тому же герцог распустил французских кавалеристов. Это ли не лучшее доказательство? И казнил Рамиро де Лорку.
— Поверь мне, мы преподали этому молодому человеку хороший урок, и я не сомневаюсь: в будущем у нас не будет повода для недовольства.
Паголо Орсини, однако, не потрудился сообщить Вителлоццо об одной беседе с герцогом, в которой речь шла о здоровье папы. Тому шел восьмой десяток, и в любой момент его мог хватить удар. Эль Валентино имел влияние как на испанских кардиналов, так и на кардиналов, назначенных его отцом. В ответ на гарантии безопасности своих владений он обещал папский престол кардиналу Орсини, брату Паголо. Завороженный столь блестящей перспективой, Паголо верил каждому слову герцога.
Вителлоццо первым подъехал к Чезаре Борджа. По выражению его бледного взволнованного лица можно было понять: он знал, какая участь ему уготована. Как мало напоминал он того Вителлоццо, который когда-то собирался изгнать из Италии короля Людовика XII. Он хотел спешиться, но герцог остановил его, обнял и расцеловал в обе щеки. Через несколько минут к ним присоединились Паголо Орсини и герцог Гравины. Эль Валентино встретил капитанов с такой сердечностью, с какой встречают только старых друзей после долгой разлуки. Но он заметил отсутствие Оливеротто да Фермо и, справившись о нем, узнал, что тот ждет его в городе. Герцог послал за ним дона Мигеля, а сам занял остальных непринужденным разговором. Пустив в ход все свое обаяние, он спросил Вителлоццо о его здоровье и предложил прислать врача. С веселой улыбкой осведомился о последней пассии герцога Гравины. И с большим интересом выслушал рассказ Паголо Орсини о строительстве его виллы.
Дон Мигель нашел Оливеротто неподалеку от города, где тот муштровал своих людей, и посоветовал ему отвести солдат в казармы. В противном случае их могут занять солдаты герцога. Оливеротто внял умному совету, отдал соответствующие приказания и вместе с доном Мигелем поехал к месту встречи. Герцог принял его так же тепло, как и остальных, как товарища, а не подчиненного.
