Пелам Вудхаус - Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес
Удача как будто сопутствовала ей. Поблизости – никого, дверь чуть приоткрыта, а на столе лежит вещь, которую она уже рассматривала как награду за остроту ума. Фанни осторожно выбралась из тайного укрытия и, тихо обойдя лужайку, проникла в комнату и мигом зажала футляр в руке. Но тут вдруг открылось, что удача не так уж и сопутствует ей. На плечо легла тяжелая рука, и, обернувшись, она увидела импозантного мужчину с квадратной челюстью.
– Так-так, моя милочка, – проговорил он.
Фанни тяжело задышала. Мелкие неприятности входили в риск ее профессии, но от того, что она это понимала, сносить их философски все равно не удавалось.
– Положите на место футляр.
Фанни положила. Наступила пауза. Хамилтон подошел к двери, загораживая отступление.
– И что теперь? – спросила Фанни.
Хамилтон поправил очки.
– Застукали вы меня, ладно. И что теперь будете делать?
– А как вы считаете?
– Полиции сдадите?
Человек у двери коротко кивнул. Фанни заломила руки. Глаза у нее наполнились слезами.
– Ах, пожалуйста, мистер! Не сдавайте меня копам! Я пошла на это только ради своей матери!
– Все неправильно!
– Если бы вы сидели без работы, и голодали, и смотрели, как ваша бедная старая ма гнется над лоханью…
– Неправильно! – твердо повторил Хамилтон.
– Что неправильно?
– Играете примитивную бродвейскую мелодраму. Такая чепуховина, может, кого и обманет, но только не меня.
– Попробовать стоило, – пожала плечами Фанни.
Хамилтон пристально рассматривал ее. Живой ум никогда не дремлет, а теперь серые клеточки заработали в еще более интенсивном режиме.
– Вы актриса?
– Я? Да нет, не сказала бы. Родители не пустили.
– У вас есть определенный актерский дар. В околесице, которую вы несли, проскальзывали вполне искренние интонации. Ваш монолог многих обманул бы. Думаю, что могу использовать вас в маленькой драме. Давайте заключим сделку. Мне не хотелось бы отправлять вас в тюрьму…
– Вот это разговор!
– Хотя, конечно, следовало бы.
– Так-то оно так, да ведь куда забавнее поступать не так, как положено, правда?
– Видите ли, один мой друг попал в затруднительное положение, и мне подумалось, что вы, пожалуй, могли бы выручить его.
– Со всем моим удовольствием.
– Мой друг сегодня женится. Но он только что узнал, что его прежняя невеста, про которую он в волнении, обычно сопутствующем новой влюбленности, напрочь запамятовал, едет сюда.
– Поднять бузу хочет?
– Вот именно.
– А как я тут могу помочь?
– А вот так. Я хочу, чтобы вы на пять минут преобразились в жертву моего друга. Сыграете?
– Что-то не доходит.
– Объясняю. Очень скоро эта девушка приедет. Возможно, с моим другом, который отправился на станцию ее встречать. Вы подождете тут, в саду, а в подходящий момент ворветесь в комнату, протянете руки и закричите: «Джордж! Джордж! Почему ты бросил меня? Ты не принадлежишь этой девушке! Ты принадлежишь только мне!»
– Вот выдумали!
– А?
Фанни гордо выпрямилась.
– Еще чего! А что, если про это ненароком прознает мой муж?
– Вы замужем?
– Вышла замуж сегодня утром в Маленькой Церкви за Углом.
– И явилась сюда красть! В день свадьбы!
– А что такого? Вам не хуже моего известно, сколько сейчас стоит обзавестись хозяйством.
– Для вашего мужа, конечно же, будет жестоким ударом, когда он узнает, что вы угодили за решетку. По-моему, лучше проявить благоразумие.
Фанни скребла пол мыском туфли.
– А случай этот попадет в газеты?
– Боже сохрани!
– И еще. Предположим, устрою я это представление, но кто же мне поверит?
– Девушка поверит. Она совсем простушка.
– Да уж, если на такое купится…
– Что с нее взять – неискушенная провинциалка.
– А если ко мне пристанут с расспросами? Что да как?
– Не пристанут.
– Ну а если? Предположим, девушка спросит: «А где вы познакомились? Когда все это было? И какого черта…» – И… ну, сами знаете. Что мне тогда отвечать?
Хамилтон Бимиш обдумал вопрос.
– Думаю, самое лучшее сразу же после произнесенных реплик разыграть, будто вы, от переизбытка чувств, упали в обморок. Да, так лучше всего. Выкрикнув что требуется, воскликните: «Воздуха! Воздуха! Мне душно!» – и стремглав вылетайте из комнаты.
– Вот теперь все правильно. Вот это мне нравится – стремглав из комнаты. Умчусь так, что никто меня и разглядеть-то толком не сумеет.
– Значит, вы согласны?
– Похоже, придется.
– И прекрасно! Итак, прорепетируем сцену. Я должен убедиться, что вы запомнили слова.
– Джордж! Джордж!
– Перед вторым «Джордж!» выдержите паузу. И вдохните. Помните, глубина и звучность голоса зависят от амплитуды колебаний голосовых связок, а высота тона – от количества колебаний в секунду. Тон усиливается резонансом воздуха в глоточной и ротовой полости. Еще раз, пожалуйста.
– Джордж!.. Джордж! Почему ты бросил меня?!
– Протяните руки! Так!
– Ты не принадлежишь этой девушке!
– Пауза. Вдох.
– Ты принадлежишь мне!
Хамилтон со сдержанным одобрением кивнул.
– Недурно. Совсем недурно. Хотелось бы мне, как эксперту, осмотреть ваши связки, но некогда. Жалко, что у вас не хватит времени изучить мою брошюру «О голосе»… Однако сгодится. А теперь ступайте и спрячьтесь в рододендронах. Та девушка может приехать с минуты на минуту.
Глава X
Хамилтон вышел в холл. Он заработал сигарету: что-то попробовал, что-то предпринял, – и уже раскуривал ее, когда послышалось шуршание шин по гравию и в открытую дверь он увидел мадам Юлали. Она выпорхнула из красного двухместного автомобильчика. Хамилтон радостно кинулся ей навстречу.
– Вы все-таки сумели приехать!
Мадам Юлали пожала ему руку – коротко, но тепло. Еще одно качество, составляющее ее очарование.
– Да. Но мне придется сразу же разворачиваться и уезжать обратно. У меня на сегодня назначено три встречи. А вы, наверное, останетесь на свадьбу?
– Да, хотел бы. Я обещал Джорджу, что буду его шафером.
– Жаль. А то я могла бы подбросить вас в Нью-Йорк.
– О, я легко могу все переиграть, – заторопился Хамилтон. – Что и сделаю, как только вернется Джордж. Он без труда раздобудет себе другого шафера. Десяток!
– Вернется? Куда же он уехал?
– На станцию.
– Вот досада! А я приехала его повидать. Хотя ладно, не важно. Встречусь тогда с мисс Уоддингтон на минутку.
– А ее тоже нет.
Мадам Юлали вскинула брови.
– Что? В этих краях не принято сидеть дома в день свадьбы?
– Понимаете, приключилось маленькое происшествие, – пустился объяснять Бимиш. – Священник растянул лодыжку, и миссис Уоддингтон и Молли уехали во Флашинг за заменой. А Джордж отправился на станцию…
– Зачем, интересно?
Хамилтон засмеялся. Однако он не мог ничего скрывать от этой девушки.
– Вы умеете хранить секреты?
– Не знаю. Никогда не пробовала.
– Так вот, строго между нами. У бедняги Джорджа неприятности.
– Еще худшие, чем у всякого жениха?
– Не нравятся мне такие шуточки, – огорчился Хамилтон. – Вы как будто смеетесь над любовью.
– Нет-нет! Ничего против любви не имею.
– Спасибо.
– Пожалуйста!
– Любовь – единственное стоящее чувство в мире! В мирное время любовь заставляет петь свирель, а в войну пришпоривает коня…
– Да, все верно. Вы хотели рассказать мне про неприятности Джорджа.
– Дело в том, что в день его венчания внезапно объявилась старая подружка.
– Так-так.
– Джордж написал ей несколько писем. И она до сих пор хранит их.
– Ай-я-я-яй!
– Если она затеет скандал, то венчание сорвется. Миссис Уоддингтон ухватится за любой предлог, лишь бы запретить свадьбу. Она уже высказывалась вполне недвусмысленно, что подозревает Джорджа в безнравственности.
– Что за нелепость! Это Джорджа-то! Да он чист как свежевыпавший снег.
– Вот именно. Превосходнейший человек. Что там говорить; помню даже, как-то раз он ушел на холостяцком ужине из-за стола, потому что кто-то рассказал неприличный анекдот.
– Потрясающе! А какой?
– Не помню. И тем не менее у миссис Уоддингтон такое мнение о бедняге.
– Очень занимательно. Что же вы предпримете?
– Джордж отправился на станцию перехватить эту мисс Стаббс. Попытается ее урезонить.
– Мисс Стаббс?
– Да, так ее зовут. Кстати, она тоже из вашего городка, Ист-Гилиэда. Не знаете ее?
– Что-то смутно припоминается. Значит, Джордж отправился урезонить ее?
– Да. Разумеется, она захочет сюда приехать.
– Н-да! Паршиво.
Хамилтон улыбнулся.
– Не так все паршиво. Видите ли, я тут пораскинул мозгами, и могу вас заверить – я держу ситуацию под контролем. Я урегулировал все.
– О, надо же?
– Да.
– Вы, наверное, ужасно умный!
– Ну… – смутился Хамилтон.
– Хотя, конечно, я поняла это, когда прочитала ваши брошюры. У вас сигаретки не найдется?
– Конечно! Прошу!
