Марк Твен - Собрание сочинений в 12 томах. Том 3
Гарри сразу же обнаружил, что его костюм бывалого лесовика здесь не понадобится и, чтобы не ударить лицом в грязь перед местными щеголями, ему пришлось призвать на помощь все ресурсы своего гардероба. Но это не имело особого значения, так как при любых обстоятельствах не одежда украшала Гарри, а он — ее. Поскольку предполагалось, что им придется задержаться в городе, Гарри заявил Филиппу, что не намерен терять времени даром. И он остался верен своему слову. Каждый трудолюбивый человек вдохновился бы, глядя, как этот молодец встает, тщательно одевается, не спеша завтракает, спокойно выкуривает сигару и затем с серьезным, деловым видом и с безупречной бодростью направляется в свою комнату, чтобы, как он сам выражался, «поработать».
Там Гарри снимал сюртук, развязывал галстук, закатывал рукава рубашки, поправлял перед зеркалом свои кудри, вынимал технический справочник, готовальни, чертежную бумагу и миллиметровку, раскрывал таблицу логарифмов, разводил тушь, затачивал карандаши, закуривал сигару и усаживался за стол «спрофилировать участок пути», всерьез считая, что он овладевает тайнами инженерного искусства. Половину дня он тратил на всякие приготовления, так ни разу и не решив ни одной технической задачи и не имея ни малейшего представления о «профилировании» и логарифмах. Свой рабочий день он заканчивал в полной уверенности, что «сегодня славно поработал».
Вскоре Филиппу стало ясно, что где бы Гарри ни находился — в номере гостиницы или в палатке, — он всюду оставался самим собой. В лагере полевой партии он тщательно одевался в самый изысканный костюм, который имелся в его распоряжении, начищал высокие сапоги, раскладывал перед собой чертежи и, если кто-нибудь на него смотрел, проводил час-другой за «работой», тихонько напевая и хмуря брови; и если к тому же за ним наблюдала толпа местных ротозеев, он получал истинное удовлетворение.
— Понимаешь ли, — сказал он Филиппу как-то утром, располагаясь «работать» в номере отеля вышеописанным способом, — я хочу овладеть теорией этого дела, чтобы иметь возможность проверять наших инженеров.
— А я-то думал, ты сам собираешься стать инженером? — вопросительно заметил Филипп.
— Ну уж нет, меня на эту удочку не поймаешь. Есть игра более стоящая. Браун и Шейк получили, или скоро получат, в свое полное распоряжение всю линию Солт-Лик — Пасифик, а это — сорок тысяч долларов за милю пути по ровной местности, с приплатой за выемку твердого грунта, причем твердый грунт будет почти всюду, можешь мне поверить. Кроме того, в их распоряжение поступает каждый второй участок земли вдоль железнодорожной линии. Тут пахнет миллионами. Я договорился с ними, что буду субподрядчиком по строительству первых пятидесяти миль пути. Неплохое дельце, уж будь уверен!
— Знаешь, что ты будешь делать, Филипп? — продолжал Гарри в порыве великодушия. — Если мне не удастся сделать тебя своим компаньоном, то ты поедешь с инженерами. Застолби первый же участок, намеченный под строительство станции, купи у фермера землю, прежде чем он пронюхает что-нибудь, и мы с тобой заработаем на этом хоть сотенку. Я ссужу тебе деньги, а ты потом сможешь продавать участки. Для начала Шейк обещал дать мне заработать десять тысяч долларов на этом деле.
— Но это же большие деньги!
— Подожди, скоро и ты привыкнешь к таким деньгам. Я ехал сюда не ради какой-нибудь безделицы. Мой дядюшка хотел, чтобы я остался на Востоке и поступил в Мобильскую таможню, взяв на себя ведение дел в Вашингтоне; он говорит, что ловкий парень может нажить себе на этом состояние, но я решил рискнуть и приехал сюда. Я не говорил тебе, что Бобетт и Фэншо предлагали мне должность секретаря с окладом в десять тысяч долларов в год?
— Почему же ты не согласился? — спросил Филипп, для которого оклад в две тысячи показался бы до его путешествия на Запад целым богатством.
— Почему не согласился? Я предпочитаю работать на свой страх и риск, с самым невозмутимым видом ответил Гарри.
Через несколько дней после того как они поселились в «Южном», Филипп и Гарри познакомились с весьма приятным джентльменом, которого они и раньше встречали в коридорах отеля и с которым иногда обменивались словечком-двумя. Походил он на делового человека и, очевидно, был важной птицей.
Джентльмен сам позаботился о том, чтобы случайный обмен репликами превратился в более солидную форму знакомства. Как-то вечером он встретил друзей в холле, спросил у них, который час, и добавил:
— Прошу прощенья, джентльмены! Вы впервые в Сент-Луисе? Так-так! Вероятно, из восточных штатов? Конечно, конечно! Я и сам родом оттуда — из Вирджинии. Зовут меня Селлерс, Бирайя Селлерс. Да, кстати: из Нью-Йорка, говорите? Как раз недели две тому назад я познакомился с несколькими джентльменами из вашего же штата; очень известные люди, политические деятели, вы их, несомненно, знаете. Дайте-ка вспомнить, дайте вспомнить… Странно, но их фамилии почему-то вылетели у меня из головы. Я точно знаю, что они из вашего штата, так как немного позже мой старый друг, губернатор Шэкльби, помнится, сказал мне… превосходный человек, этот губернатор, один из достойнейших сынов нашего отечества, — так вот он сказал: «Полковник, как вам понравились нью-йоркские джентльмены? Мало таких людей встретишь на белом свете, полковник Селлерс», — так он и сказал; да, да, он говорил: «нью-йоркские», это я твердо помню. А вот фамилий их никак не могу вспомнить. Но это не важно. Вы остановились здесь, джентльмены? В «Южном»?
Собираясь ответить, молодые люди сначала хотели назвать своего нового знакомого «мистером», но когда настала их очередь говорить, они невольно назвали его «полковником».
Они подтвердили, что живут в «Южном», и сказали, что, по их мнению, это очень хороший отель.
— Да, да, «Южный» недурен. Сам-то я останавливаюсь в старинном аристократическом «Плантаторском». Мы, южане, не любим изменять своим привычкам, знаете ли. Я всегда останавливаюсь там, когда приезжаю сюда из Хоукая, — моя плантация в Хоукае, немного дальше на север. Вам следует побывать в «Плантаторском».
Филипп и Гарри оба заявили, что с удовольствием посетят некогда столь знаменитый отель.
— Вот где, наверное, было весело, — сказал Филипп, — когда дуэли происходили прямо за табльдотом и пули летали над обеденным столом.
— Можете мне поверить, сэр, — это необычайно приятная гостиница. Пройдемтесь немного?
И все трое зашагали по улицам Сент-Луиса. Всю дорогу полковник болтал в самой непринужденной и дружеской манере, с той откровенностью и чистосердечием, которые располагают к доверию.
— Да, я сам родом из восточных штатов, вырос там, но хорошо знаю Запад. Это великий край, джентльмены. Самое подходящее место для молодых людей с отважной душой! Стоит только нагнуться, чтобы поднять с земли целое состояние! Да, да, нагнуться и поднять, — здесь оно лежит прямо под ногами. Мне чуть ли не каждый день приходится отказываться от богатейших возможностей просто потому, что я слишком занят. Все время уходит на управление собственным имением. Так, значит, вы здесь впервые? Приглядываетесь, с чего начать?
— Да, пока приглядываемся, — ответил Гарри.
— Вот мы и пришли. Вы, наверное, предпочитаете посидеть на воздухе, а не идти в мои апартаменты? Я также. С чего начать, говорите? — Глаза полковника засверкали. — Так, так… Все в нашем краю только начинается; единственное, чего нам не хватает для его развития, — это капитала. Уложите рельсы, и на землю сразу появится спрос. У подножья трона господня нет земель богаче тех, что лежат на запад отсюда. Будь мой капитал свободен, я бы вложил его в эти земли и вырастил миллионы долларов.
— Ваш капитал, я полагаю, вложен главным образом в плантацию?
— Частично, сэр, частично. Сюда я приехал в связи с одной небольшой операцией. Так, пустячок, ничего особенного. Кстати, джентльмены, простите меня за вольность, но в это время я обычно…
Полковник сделал паузу, но поскольку его знакомые никак не реагировали на достаточно ясный намек, он решил пояснить свои слова:
— Я стараюсь придерживаться определенного часа: в нашем климате иначе нельзя.
Поскольку и это откровенное проявление гостеприимных порывов полковника осталось непонятым, он вежливо проговорил:
— Джентльмены, не хотите ли вы что-нибудь выпить?
Полковник повел молодых людей на Четвертую улицу, в ресторан, расположенный на первом этаже, и там они приобщились к местным обычаям.
— Не это, — заявил полковник бармену, который привычным движением подвинул к ним бутылку скверного, явно кукурузного виски, будто другого заказа он и не ожидал, — не это! — И полковник махнул рукой. — Вон ту бутылочку отарда, прошу вас. Да, да! Никогда не пейте спиртных напитков низкого качества, джентльмены, особенно по вечерам да еще в здешнем климате! Вот это другое дело. Ваше здоровье!
