Чарльз Диккенс - Замогильные записки Пикквикского клуба
Но м-ръ Пикквикъ потерялъ, повидимому, всякую возможность углубляться въ какой бы то ни было предметъ. Онъ широко открылъ глаза и сидѣлъ, какъ пораженный громомъ.
— Снодграсъ! — Еще съ прошлыхъ святокъ! Таковы были первые звуки, сорвавшіеся съ языка этого озадаченнаго джентльмена.
— Съ прошлыхъ святокъ, да, — отвѣчалъ Уардль, — это ясно какъ день, и очки наши, вѣроятно, слишкомъ потускнѣли, если мы не замѣтили этого прежде.
— Не понимаю, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, — совершенно не могу понять.
— Что-жъ тутъ удивительнаго? Все это вещи очень простыя, житейскія, — возразилъ пожилой джентльменъ. — Если бы, дружище, былъ ты помоложе, пріятель твой, вѣроятно, давно бы посвятилъ тебя въ тайну. Я тоже вѣдь ничего не зналъ про всѣ эти шашни, и потому, мѣсяцевъ за пять передъ этимъ, я намекнулъ Эмиліи, чтобы она обходилась поблагосклоннѣе съ однимъ молодымъ человѣкомъ, который думалъ искать ея руки. Нѣтъ никакого сомнѣнія, что она представила это дѣло своему возлюбленному въ самыхъ яркихъ краскахъ, и они, вѣроятно, пришли къ заключенію, что имъ, какъ несчастнымъ любовникамъ, остается одно изъ двухъ: или обвѣнчаться потихоньку, или умереть отъ угара. Теперь спрашивается: что тутъ дѣлать?
— Ты что сдѣлалъ? — спросилъ м-ръ Пикквикъ.
— Я?
— Ну, да. Я хочу спросить: что ты началъ дѣлать, какъ скоро замужняя дочь разсказала тебѣ эту исторію?
— Разумѣется, я вспылилъ.
— Это очень естественно, — сказалъ Перкеръ, показывавшій очевидные признаки нетерпѣнія впродолженіе этого разговора; — какъ же вы вспылили, почтеннѣйшій?
— Я пришелъ, можно сказать, въ бѣшенство и напугалъ свою мать до такой степени, что она упала въ обморокъ.
— A потомъ что? — спросилъ Перкеръ.
— Потомъ я бѣсновался цѣлый день, пыхтѣлъ, кряхтѣлъ и шумѣлъ безъ всякой пощады, — отвѣчалъ пожилой джентльменъ. — Наконецъ, все это надоѣло мнѣ, какъ нельзя больше, и я началъ досадовать на себя, что переполошилъ весь домъ. Что тутъ было дѣлать? я взялъ лошадей въ Моггльтонѣ и прискакалъ сюда подъ тѣмъ предлогомъ, что Эмиліи не мѣшаетъ повидаться съ Арабеллой.
— Миссъ Уардль, стало быть, здѣсь? — сказалъ м-ръ Пикквикъ.
— Разумѣется, здѣсь: гдѣ-жъ ей быть? она находится теперь въ гостиницѣ Осборна y театра Адельфи, если только этотъ твой предпріимчивый пріятель не успѣлъ ее похитить нынѣшнимъ утромъ.
— Стало быть, вы помирились? — спросилъ Перкеръ.
— Ничуть не бывало. Она плакала и горевала все это время, за исключеніемъ развѣ вчерашняго вечера, когда она принялась, съ большою торжественностью, за письмо. Я притворился, будто не замѣчаю этого.
— Вамъ, кажется, нуженъ мой совѣтъ? — сказалъ Перкеръ, перенося свой взглядъ отъ задумчиваго лица м-ра Пикквика на сердитую физіономію Уардля.
— Конечно, нуженъ, — сказалъ Уардль, взглянувъ на м-ра Пикквика.
— Разумѣется, нуженъ, — подтвердилъ м-ръ Пикквикъ, взглянувъ на Уардля.
— Въ такомъ случаѣ, вотъ вамъ мой совѣтъ, — сказалъ Перкеръ, вставая съ мѣста и отодвигая свой стулъ, — убирайтесь вы отъ меня, куда хотите, потому что вы оба мнѣ ужасно надоѣли. Погуляйте гдѣ-нибудь и переговорите между собою. Если ничего не рѣшите, приходите опять ко мнѣ: тогда я скажу, что вамъ дѣлать.
— Это очень удовлетворительно, — сказалъ Уардль, самъ не зная, смѣяться ему или сердиться.
— Полноте, почтеннѣйшій, — отвѣчалъ Перкеръ, — я знаю васъ обоихъ въ тысячу разъ лучше, чѣмъ вы сами себя знаете. Вы уже порѣшили это дѣло во всѣхъ отношеніяхъ и оттѣнкахъ.
Выразившись такимъ образомъ, адвокатъ тихонько толкнулъ въ грудь сперва м-ра Пикквика, a потомъ Уардля, послѣ чего всѣ трое засмѣялись, особенно м-ръ Перкеръ, который безъ церемоніи началъ провожать своихъ друзей.
— Вы обѣдаете съ нами сегодня? — сказалъ Уардль, когда тотъ отворялъ двери.
— Не могу обѣщать, почтеннѣйшій, не могу, — отвѣчалъ Перкеръ. — Вечеромъ, однакожъ, я во всякомъ случаѣ зайду къ вамъ.
— Я буду ждать васъ въ пять часовъ, — сказалъ Уардль. — Ну, Джой.
Когда Джой открылъ наконецъ глаза послѣ своей обычной дремоты, пріятели сѣли въ коляску м-ра Уардля, гдѣ на запяткахъ, собственно изъ видовъ человѣколюбія, устроена была особенная сидѣлка для жирнаго дѣтины, который могъ тутъ спать и храпѣть, не подвергаясь опасности сломить шею.
Въ буфетѣ "Коршуна и Джорджа" пріятелямъ нашимъ доложили, что м-съ Арабелла и ея горничная отправились въ наемной каретѣ въ гостиницу Осборна къ Адельфи для свиданія съ миссъ Эмиліей, которая извѣстила Арабеллу о своемъ пріѣздѣ коротенькой запиской. Имѣя надобность въ Сити по нѣкоторымъ дѣламъ, Уардль отправилъ жирнаго дѣтину въ свою гостиницу, приказавъ ему сказать, что онъ и м-ръ Пикквикъ воротятся къ обѣду въ пять часовъ.
Съ этимъ порученіемъ жирный дѣтина взгромоздился опять на запятки господской коляски и, по обыкновенію, погрузился въ сладкій сонъ, какъ въ спокойной спальнѣ, на пуховикахъ. Но, по какому-то необыкновенному чуду, онъ проснулся самъ собою, когда коляска остановилась y подъѣзда, протеръ глаза и пошелъ наверхъ, чтобы немедленно привести въ исполненіе господскую волю.
Надобно теперь замѣтить, что жирный дѣтина, неизвѣстно по какой причинѣ — вѣроятно вслѣдствіе того, что быстрая ѣзда привела въ безпорядокъ его умственныя силы — вломился прямо въ гостиную безъ всякаго предварительнаго доклада и въ гостиной онъ увидѣлъ молодого джентльмена, сидѣвшаго на софѣ рука объ руку съ молодой леди, тогда какъ м-съ Арабелла и хорошенькая ея горничная, на противоположномъ концѣ комнаты, притворялись углубленными въ свои собственныя занятія и разсѣянно смотрѣли изъ окна. При видѣ этого феномена, жирный дѣтина испустилъ страшный крикъ, леди взвизгнула, молодой джентльменъ опрометью вскочилъ съ дивана.
— Чего вамъ надобно, негодное созданіе? — вскричалъ молодой джентльменъ, въ которомъ, нѣтъ сомнѣнія, читатель угадалъ м-ра Снодграса.
Оторопѣлый парень вытаращилъ глаза и произнесъ одно только слово:
— Миссъ!
— Что вы хотите сказать? — спросила Эмилія, гнѣвно оборачивая къ нему свою головку. — говорите, глупецъ!
— Нашъ господинъ и м-ръ Пикквикъ будутъ сегодня обѣдать въ пять часовъ, — отвѣчалъ жирный дѣтина.
— Оставьте сейчасъ эту комнату! — закричалъ м-ръ Снодграсъ.
— Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ! — прибавила Эмилія скороговоркой. — Белла, душенька, посовѣтуй, что мнѣ дѣлать.
Затѣмъ Эмилія и м-ръ Снодграсъ, Арабелла и Мери сгруппировались въ отдаленномъ углу и шептались между собою нѣсколько минутъ. Жирный дѣтина задремалъ.
— Джой, — сказала наконецъ Арабелла, — оглядываясь назадъ съ привлекательною улыбкой, — здравствуйте, Джой!
— Джой, — сказала Эмилія, — вы очень добрый юноша; я никогда не забуду васъ, Джой.
— Джой, — сказалъ м-ръ Снодграсъ, подойдя къ остолбенѣлому парню и схвативъ его за руку, — я не зналъ васъ прежде, любезный. Вотъ вамъ пять шиллинговъ, Джой.
— И я буду вамъ должна пять, Джой, — сказала Арабелла, — по старой памяти — понимаете?
Эти слова сопровождались опять самою очаровательною улыбкой.
Неодаренный отъ природы слишкомъ быстрыми способностями, жирный дѣтина сначала никакъ не могъ постигнуть этого внезапнаго пристрастія къ его особѣ и потому страшно заморгалъ глазами, озираясь на всѣ стороны. Наконецъ щеки его раздулись мало-по-малу и онъ рѣшительно захохоталъ, весело и беззаботно, укладывая подаренныя деньги въ свой карманъ.
— Онъ понимаетъ насъ, я вижу, — сказала Арабелла.
— Ему бы не мѣшало покушать чего-нибудь, — замѣтила Эмилія.
Жирный парень захохоталъ опять послѣ этого утѣшительнаго предложенія. Мери пошепталась со своей госпожой, отдѣлилась отъ общей группы и сказала:
— Я буду сегодня обѣдать съ вами, сэръ, если вы позволите.
— Пойдемте, пойдемте, — сказалъ жирный парень нетерпѣливымъ тономъ, — я угощу васъ отличнымъ пирогомъ съ дичью.
Съ этими словами жирный дѣтина пошелъ внизъ, въ общую столовую, сопровождаемый хорошенькой дѣвушкой, приводившей въ изумленіе всѣхъ служителей этого трактира.
Подали пирогъ съ дичью, о которомъ молодой человѣкъ мечталъ заранѣе съ такимъ упоительнымъ восторгомъ. Блюдо картофелю, кружка портеру и бифстексъ явились также къ его услугамъ.
— Садитесь, — сказалъ жирный парень. — Охъ, какъ же я голоденъ!
Юноша и молодая дѣвушка усѣлись за маленькимъ столикомъ другъ противъ друга.
— Угодно вамъ этого? — сказалъ жирный парень, вонзая ножъ и вилку въ самую середину пирога съ дичью.
— Немножко, — отвѣчала Мери.
Отдѣливъ частичку хорошенькой гостьѣ и угостивъ себя огромнымъ кускомъ, жирный дѣтина хотѣлъ было рѣзать еще, какъ вдругъ ножъ и вилка выпали изъ его рукъ: онъ облокотился на стулъ, положилъ руки на колѣни и сказалъ съ большимъ чувствомъ:
