Пэлем Вудхауз - Том 13. Салли и другие
Получила я письмо и от Эльзы Доланд. Полное любви. Мы ведь всегда с ней дружили. Конечно, она и не подозревала о нашей с Джеральдом помолвке. Я одолжила Филлмору деньги, чтобы поставить ту пьесу с Эльзой в главной роли, и она мне так признательна. Пишет, что при первой же возможности обязательно меня отблагодарит� Как все странно!
От Джеральда тоже пришло письмо. Конечно, я его ждала, но� Как бы Вы поступили на моем месте, Рыжик? Прочитали бы? Я, наверное, целый час просидела, разглядывая конверт, а потом� Понимаете, к чему все это? Что там в письме, я и так догадывалась, а читать его � лишняя боль. Что сделано, то сделано. К чему теперь объяснения? Зачем? Ничему не помочь. Ничего не исправить� Я сожгла его, Рыжик. Последнее письмо, которое получила от него. Развела костер в ванной на полу. Бумага занялась, потемнела, потом ярко вспыхнула, а я все подкладывала новые спички, чтобы огонь не потух, и в конце концов остались только кучка пепла и пятно на кафеле. Одна грязь!
И Вы сожгите это письмо. Я изливаю на Вас весь этот яд в надежде, что почувствую себя лучше. Вы ведь не против? Знаю, что нет. Если у кого-то и был настоящий друг�
Как ужасно потерять из-за кого-то голову, Рыжик. Это случается вдруг, и сделать ничего нельзя. Любой из нас благоразумен и рассудителен, говоря о любовных делах других. Когда я работала в дансинге � помните, я вам рассказывала,�� одна девушка у нас влюбилась в совершеннейшую скотину. У него был гнусный рот и прилизанные черные волосы � любому было понятно, что он собой представляет. А эта девушка ни слова не желала слышать. Сколько раз я с ней говорила. Теперь мне смешно вспоминать, какой благоразумной и уравновешенной я тогда была. Она меня не слушала. Неясно почему, но ей был нужен только этот человек, и, конечно, все случилось так, как и предполагали.
Если бы мы так же хорошо разбирались в собственной жизни, как мы разбираемся в чужой! Случись это несчастье с какой-нибудь другой девушкой, я легко доказала бы, что так даже лучше и страдать из-за того, кто мог поступить, как Джеральд, не стоит. Я просто слышу себя. Но, понимаете, что бы он ни сделал, Джеральд все тот же Джеральд, а Салли � все та же Салли. И сколько бы я себя ни уговаривала, никуда от этого не деться. Остается только жаловаться своему рыжему другу, хотя я, как и он, прекрасно знаю, что девушка, даже если ей плохо, должна держаться с достоинством и свое горе скрывать, у нее должно достать гордости, чтобы ничем не выдать свою боль.
Гордость! В этом-то и дело, Рыжик. С моей гордостью обошлись так же, как вы с тростью мистера Скримджора � измололи, изрубили, искрошили в щепки! Какие мы все-таки жалкие создания! Я имею в виду, девушки. По крайней мере, мне кажется, что большинство девушек такие же, как я. Если бы Джеральд умер, и я потеряла бы его, я бы испытывала совсем не то, что сейчас. Я прекрасно это сознаю. Сердце мое разбилось бы, и все же было бы по-другому. Сейчас страдает моя гордость. Я всегда была самоуверенным созданием, которое всеми командует, важничает и задирает нос, этакий воробей. И вот настала расплата! Да, Рыжик, это расплата! Не знаю, поможет ли мне бегство. Разве что у мистера Фоситта действительно найдется для меня какое-нибудь тяжелое дело�
