Маленький Цахес по прозванию Циннобер - Эрнст Теодор Амадей Гофман
Незнакомец с улыбкой взглянул на него и кивнул еще приветливее, чем прежде. Когда волшебная повозка скрылась в густых кустах, но еще не замерли первые звуки гармоники, Валтазар, вне себя от блаженства и восторга, бросился другу на шею, крича:
— Референдарий, мы спасены!.. Вот кто разрушит нечестивые чары Циннобера!..
— Не знаю, — сказал Пульхер, — не знаю, что со мной сейчас происходит, вижу ли я все это наяву или во сне. Но одно несомненно: меня охватывает неведомое блаженство, и в мою душу возвращаются отрада и надежда.
Глава пятая
Как князь Варсануф завтракал лейпцигскими жаворонками и данцигской водкой, как на его кашемировые штаны село масляное пятно и как он возвел тайного секретаря Циннобера в чин тайного советника. — Доктор Проспер Альпанус и его книжки с картинками. — Как один швейцар клюнул в палец студента Фабиана, а тот ходил в платье со шлейфом и был поэтому осмеян. — Бегство Валтазара.ельзя больше скрывать, что министр иностранных дел, у которого господин Циннобер получил место тайного экспедитора, был потомком того самого барона Претекстатуса фон Мондшейна, что тщетно искал в книгах турниров и хрониках родословное древо феи Розабельверды. Он именовался, как и его предок, Претекстатус фон Мондшейн, отличался тонкой образованностью и приятнейшими манерами, никогда не путал «меня» и «мне», «вам» и «вас», подписываясь, пользовался французским начертанием букв, да и вообще писал разборчивым почерком и даже иногда сам работал, главным образом если погода была плохая. Князь Варсануф, преемник великого Пафнуция, нежно любил министра, потому что тот мог ответить на любой вопрос, на досуге играл с князем в кегли, знал толк в денежных операциях и несравненно танцевал гавот.
И вот однажды барон Претекстатус фон Мондшейн пригласил князя позавтракать лейпцигскими жаворонками и стаканчиком данцигской водки. Войдя в дом Мондшейна, князь застал в вестибюле среди множества учтивейших дипломатов маленького Циннобера, который, опершись на трость, сверкнул на него глазенками и, не поворачиваясь к нему больше, запустил себе в рот жареного жаворонка, какового только что стащил со стола. При виде малыша князь милостиво улыбнулся ему и сказал министру:
— Мондшейн! Что это за маленький, красивый, смышленый человек у вас в доме?.. Это, наверно, тот, кто готовит доклады, написанные прекрасным стилем и почерком, которые я последнее время от вас получаю?
— Ну, конечно, ваша милость, — отвечал Мондшейн. — Сама судьба даровала его мне, это самый талантливый, самый умелый работник в моей канцелярии. Его фамилия Циннобер, и я всячески рекомендую этого превосходного молодого человека вашему благосклонному вниманию, мой дорогой князь!.. Он у меня всего несколько дней.
— И именно поэтому, — вставил какой-то красивый молодой человек, тем временем подошедший, — и именно поэтому, позвольте заметить, ваше превосходительство, мой маленький коллега не отправил еще ни одной записки. Доклады, имевшие счастье заслужить ваше, мой светлейший князь, благорасположение, составлены мной.
— Зачем вы суетесь? — гневно прикрикнул на него князь.
Циннобер притиснулся вплотную к князю и, чавкая от жадности, уписывал жаворонка. Доклады, о которых шла речь, были действительно составлены этим молодым человеком, но…
— Зачем вы суетесь? — кричал князь. — Вы же еще и не брались за перо!.. И в непосредственной близости от меня вы уписываете жареных жаворонков, отчего, как я должен, к великой своей досаде, отметить, на моих новых кашемировых штанах уже появилось масляное пятно, да еще так неприлично чавкаете — все это ясно доказывает вашу полную непригодность к какой бы то ни было дипломатической карьере!.. Ступайте-ка домой и никогда больше не попадайтесь мне на глаза, разве что принесете средство от пятен для моих штанов… Может быть, тогда я и сменю гнев на милость! — Затем он обратился к Цинноберу: — Такие юноши, как вы, уважаемый Циннобер, — украшение государства и заслуживают почетного отличия!.. Отныне вы тайный советник по особым делам, мой дорогой!
— Премного благодарен, — проскрипел Циннобер, проглатывая последний кусок и вытирая мордочку обеими ладошками, — премного благодарен, уж как-нибудь справлюсь.
— Бравая уверенность в себе, — сказал князь, повышая голос, — бравая уверенность в себе свидетельствует о внутренней силе, которой и должен обладать достойный государственный деятель!
И это изречение князь запил стаканчиком водки, собственноручно поднесенным ему министром и пришедшимся ему очень по вкусу…
Новоиспеченного советника усадили между князем и министром. Он поглощал невероятные количества жаворонков, пил вперемежку малагу и водку, верещал и бормотал что-то сквозь зубы и, едва доставая до стола своим острым носом, вовсю орудовал ручками и ножками.
Когда завтрак кончился, князь и министр в один голос воскликнули:
— Он человек английского воспитания, этот тайный советник по особым делам!..
— У тебя, — сказал Фабиан своему другу Валтазару, — у тебя такой веселый вид, глаза твои горят каким-то особенным огнем… Ты чувствуешь себя счастливым? Ах, Валтазар, тебе снится, наверно, прекрасный сон, но я должен разбудить тебя, это долг друга.
— О чем ты, что случилось? — спросил Валтазар встревоженно.
— Да, — продолжал Фабиан, — да!.. Я должен тебе это сказать! Соберись с силами, друг мой!.. Пойми, что нет, наверно, на свете беды, которая поражала бы больнее, но забывалась бы легче, чем именно эта!.. Кандида…
— Боже мой, — вскричал в ужасе Валтазар, — Кандида!.. Что с Кандидой?.. Она погибла… она умерла?
— Успокойся, — продолжал Фабиан, — успокойся, друг мой!.. Кандида не умерла, но как бы умерла для тебя!.. Знай, что маленький Циннобер стал тайным советником по особым делам и почти обручен с прекрасной Кандидой, которая, говорят, почему-то влюбилась в
