Улитка на склоне Фудзи - Исса Кобаяси
Мать-олениха
Вдруг попятилась. В тростнике
Ветер свистит.
* * *
Кто же там плачет
Под холодным ночным дождем?
Бездетный олень.
* * *
Верно, пряча птенцов,
Над кустами кружа, кричит
Жаворонок.
Когда радостей слишком много, приходит беда – таков удел нашего бренного мира. Но как примириться с тем, что этот маленький зеленый росток, который и успел-то выпустить всего два веселых листика, эта малышка, которой жить бы еще и жить, с сосной вековечной равняясь годами, волею случая – так вода попадает внезапно в ухо спящему – была избрана жертвой страшного бога оспы, и по всему ее телу высыпала сыпь. Мучительно горько смотреть, как нежный цветок блекнет под грязным дождем.
Прошло три дня, и сыпь стала подсыхать. Обрадовавшись, мы поспешили смастерить «соломенного монаха», чтобы, окропив его вином, выпроводить бога оспы. Но малютка продолжала слабеть, с каждым днем надежд оставалось все меньше, и наконец на Двадцать Первый день Шестой луны она, вместе с цветами «утренний лик», покинула этот мир. Мать, припав к ее мертвому лицу, громко рыдала, но увы…
В такие минуты хотя и делаешь вид, что смиряешься, говоря: «Жаль, что бегущая вода не поворачивает вспять, а цветы, упавшие на землю, не возвращаются обратно на ветки», – но как же трудно рвать путы желаний и чувств, привязывающие тебя к миру.
Век росинки…
Он и есть век росинки, не больше,
И все же, и все же…
На Шестнадцатый день прошлой, Четвертой луны я собрался было в Митиноку и уже дошел до храма Дзэнкодзи, как вдруг что-то остановило меня, и я никуда не пошел. Причина все в том же несчастье, наверное, задержал меня Бог путников.
Лишившись ребенка
Выйду к воротам —
Вдруг увижу лицо похожее.
Танцуют дети.
(Ракуго*)
Сожалея о ребенке, оставшемся без матери
Бедный малютка
В одиночестве кушает рис.
Осенний вечер.
(Сёхаку*)
Ночью после похорон дочери
Старый журавль,
Кто теперь постелит тебе
На ночь постель?
(Кикаку)
Оставшись без внучки, гулял по лугам на Третий день Третьей луны
Из дому выйдя,
Забудешь о куклах, и вдруг —
Персик в цвету.
(Энсуй*)
Когда потерял дочь
«Вот видишь, и ты…» —
Будто бы мне говорит, убывая,
Луна шестнадцатой ночи.
(Сампу*)
Оставшись без матери
Лаковый веер.
Ручку задумчиво лижет дитя,
Мать вспоминая*.
(Райсан*)
Потеряв любимое дитя
Весенний сон…
Как же досадно, что мой рассудок
Не помутился.
(Райсан)
Потеряв дитя
Ловец стрекоз.
По какой же дороге сегодня
Он убежал?
(Тиё*)
Записал я и стихи благородных особ так, как всплыли они в памяти…
Сжимается сердце
От рыданий малютки-подкидыша
В полночный час.
Видно, приснилось ему,
Что рядышком с матерью спит.
(Неизвестный автор)
* * *
Сердце родительское
Не во мраке, как будто, но все же
Видно, так суждено
Блуждать во мраке кромешном
В постоянных думах о детях.
(Канэсукэ*)
У чьих-то ворот, неподалеку от деревни Мурасаки, подобрал черного, желторотого еще вороненка величиной с угольный брикет и посадил его в корзину. Всю ночь напролет какая-то птица, наверное, мать – ворониха, кричала над домом.
Жалея ее, сложил:
Думы о детях
Повергают во мрак неизменно.
«Вернись же, вернись!» —
Крича, до утра ворона
Кружила над домом моим.
Деревня, где я живу – укромный уголок у подножья полого спускающихся гор Синано и Курохимэ. Снег там тает только летом, а иней ложится осенью. Любые деревья и травы, не говоря уже о таких, как татибана и каратати*, будучи перевезенными сюда из более благодатных земель, по прошествии некоторого времени перестают отличаться от местных.
Даже примулы
Кончили тем, что стали
Сорной травою.
К картине, на которой изображен старец, сидящий на камне со свитком в руке
Как же давно
Здесь сижу, тебя поджидая,
О кукушка!
Жизнь в уединении
Над домом моим
Послышалось вдруг: «ку-ку» —
Прилетела кукушка.
* * *
Дурачат людей —
Только приблизишься – нет их —
Светлячки на лугу.
* * *
Эй, светлячки!
Не пройдет вам эта шалость,
Не пройдет!
Прошлой зимой Сэйкэйси* замолк навсегда. От Орицу* получил по этому случаю послание и сложил так:
Земля Цу…
Что о ней говорить? Все персики
Давно засохли.
* * *
Новая шляпа.
Пусть охладится немного
Под сенью ветвей.
* * *
Здесь перед вами
Жаба. Из зарослей диких
Выползла я на свет*.
* * *
Облака извергает,
Пасть широко разевая свою,
Толстая жаба.
* * *
Алые листья
Величаво-роскошные падают
В летней аллее.
* * *
Молния.
Мир с каждой новой вспышкой
Набирается сил.
* * *
Каменистый поток
Клокочет-грохочет в горах
Раскатами грома.
* * *
Вечерний туман.
Помнит каждую щель моста
Умная лошадь.
* * *
От осеннего ветра
Тщетно укрыться пытаются
Светлячки.
Полуденный отдых
Дитя у груди.
Его и мать защищает от ветра
Старое пугало.
* * *
