Пригоршня праха. Мерзкая плоть. Упадок и разрушение - Ивлин Во
Джок довольно давно не видел Тони и при встрече несколько смешался; он, подобно всем его друзьям, не раз задавался вопросом, как чувствует себя Тони и что он знает о Бренде и Джоне Бивере. Тем не менее Джок подсел к Тони.
— Надули тебя? — снова спросил Тони.
— Угадал. Теперь эта стерва еще подождет, чтобы я ее пригласил.
— Надо выпить. Я уже много выпил. Лучше ничего не придумаешь.
Они выпили остаток бургундского и заказали еще бутылку.
— Приехал на ночь, — сказал Тони, — остановлюсь здесь.
— Но ведь у тебя есть квартира, разве нет?
— У Бренды есть. Вдвоем там тесно… Мы раз пробовали, ничего не вышло.
— Что она сегодня делает?
— Пошла куда-то в гости. Я ее не предупредил, что приеду… глупо, конечно, но опостылело торчать одному в Хеттоне, вот я и подумал — хорошо бы повидать Бренду, и нагрянул нежданно-негаданно. Глупее не придумаешь. Мог бы догадаться, что она наверняка идет в гости… Она никого никогда не надувает из принципа — вот так и получилось. Она обещала позвонить сюда попозже, если сумеет удрать.
Они изрядно выпили.
Говорил преимущественно Тони.
— И что это за идея заниматься экономикой, — сказал он. — Вот уж не думал, что ее хватит надолго, но она, похоже, и впрямь увлеклась… Наверное, это неплохо… Знаешь, ей и правда особенно нечего делать в Хеттоне. Она, конечно, не признается и под страхом смерти, но, по-моему, она там временами скучала. Я много об этом думал и пришел к такому выводу. Бренда, должно быть, заскучала… впрочем, от экономики она, по-моему, тоже когда-нибудь заскучает. Но как бы там ни было, сейчас она в прекрасном настроении. К нам в последнее время каждый уик-энд приезжают гости. Приехал бы и ты как-нибудь, а, Джок? У меня что-то не налаживается контакт с новыми друзьями Бренды.
— Это что — ее знакомые с экономических курсов?
— Нет, просто какие-то новые знакомые. Им со мной скучно, по-моему, они меня называют «старикан». Джон слышал.
— Ну в этом еще ничего обидного нет.
— Да, обидного нет.
Они прикончили вторую бутылку бургундского и перешли на портвейн. Немного погодя Тони сказал:
— Слушай, приезжай на следующий уик-энд, а?
— А что, с удовольствием.
— Постарайся выбраться. Я теперь почти не вижу старых друзей… У нас, конечно, будет прорва народу, но ты не против, когда вокруг полно народу… А уж как я против, передать нельзя.
Они выпили еще портвейну.
Тони сказал:
— Ванных, знаешь ли, не хватает… впрочем, что я говорю, ты же знаешь: раньше ты часто у нас бывал. Не то что эти новые приятели, им со мной скучно… Тебе не скучно со мной?
— Ну что ты.
— Даже когда я поддал, как сегодня?.. Ванные я бы построил. Уже все было запланировано. Четыре ванные. Один парень даже чертежи сделал, но тут как раз Бренде понадобилась квартира, так что ванные в целях экономии пришлось отложить… Слушай, вот потеха-то. Из-за этой самой экономики нам приходится экономить.
— Да, потеха. Давай дернем еще портвейну.
Тони сказал:
— Ты сегодня вроде не в духе.
— Еще бы. Житья нет из-за этих чертовых чушек. Избиратели засыпают письмами.
— А я был не в духе, совсем, можно сказать, пал духом, а теперь отошел. В таком случае лучше всего надраться как следует. Так я и сделал и теперь снова воспрянул духом… обидно как-то: приехал в Лондон, а тебя и видеть не хотят. Вот потеха: ты не в духе, потому что тебя надула твоя девица, а я — потому что моя не хочет надувать.
— Да, потеха.
— А знаешь, я уже давно не в духе… много недель… совсем, можно сказать, пал духом… так как насчет коньяка?
— Почему бы и нет? В конце концов, в жизни есть кое-что еще, кроме женщин и чушек.
Они дернули еще коньяку, и Джок постепенно приободрился.
Вскоре к ним подошел рассыльный:
— Леди Бренда просила вам передать…
— Отлично, пойду поговорю с ней.
— Звонила не ее милость, сэр. Она просит передать вам…
— Пойду поговорю с ней.
Он спустился в холл к телефону.
— Детка, — сказал он.
— Это мистер Ласт? Леди Бренда просит передать…
— Ладно, соедините меня с ней.
— Она не может говорить с вами, сэр, она просила передать, что очень сожалеет, но никак не сможет сегодня с вами встретиться. Она очень устала и поехала домой спать.
— Передайте ей, что я хочу с ней поговорить.
— Извините, но это никак невозможно, она легла спать. Она очень устала.
— Она устала и легла спать?
— Совершенно верно.
— Так вот, я хочу поговорить с ней.
— Спокойной ночи, — сказал голос.
— Старикан надрался, — сказал Бивер, вешая трубку.
— О господи, мне его ужасно жалко. Но он сам виноват, нечего сваливаться как снег на голову. Надо его проучить, чтоб больше не подкидывал таких сюрпризов.
— И часто с ним такое бывает?
— Нет, это что-то новое.
Раздался телефонный звонок.
— Как ты думаешь, это опять он? Пожалуй, лучше мне подойти.
— Я хочу говорить с леди Брендой Ласт.
— Тони, милый, это я, Бренда.
— Какой-то идиот сказал, что я не могу с тобой говорить.
— Я поручила позвонить тебе оттуда, где я обедала. Ну как, веселишься вовсю?
— Тоска зеленая. Я с Джоком. Ему не дают жизни чушки. Ну как, можно нам заехать?
— Нет-нет, только не сейчас, милый, я ужасно устала и ложусь спать.
— Ну так мы к тебе едем.
— Тони, а ты не пьян, самую чуточку?
— Вдрабадан. Так мы с Джоком едем к тебе.
— Тони, я запрещаю. Слышишь? Я не допущу, чтоб вы здесь буянили. У этого дома и так плохая репутация.
— Когда мы с Джоком приедем, от его репутации не останется камня на камне.
— Тони, послушай, ну не приезжай сегодня, не надо. Миленький, останься в клубе. Слышишь, ну пожалуйста!
— Сию минуту будем. — Он повесил трубку.
— О господи, — сказала Бренда, — Тони на себя не похож. Позвони в Брэтт-клуб и добудь Джока. До него скорее дойдет.
— Я говорил с Брендой.
— Так я и понял.
— Она у себя. Я сказал, что мы заскочим к ней.
— Вот здорово. Сто лет ее не видел. Люблю Бренду.
— И я люблю. Она молодчина.
— Да, молодчина, ничего не скажешь.
— Мистер Грант-Мензис, вас просит к телефону дама.
— Какая дама?
— Она не назвалась.
— Ладно. Подойду.
Бренда сказала:
— Джок, что ты сделал с моим мужем?
— Он чуть перебрал, только и всего.
— Перебрал — не то слово, он буянит. Послушай, он грозится приехать. Я просто валюсь с ног от усталости, мне не под силу вынести
