Д. Дегтев - Цель - корабли. Противостояние Люфтваффе и советского Балтийского флота
Фактор внезапности, сработавший накануне, был уже утрачен, за что немецкие пилоты и поплатились. В районе Сестрорецка они попали под плотный огонь батарей 115-го и 194-го зенитных артполков. В результате был подбит и загорелся «Юнкерс» лейтенанта Ханса Тюрмаера (Hans Turmeyer). Согласно советским данным, отличились зенитчики батареи младшего лейтенанта А. Т. Пимчен-кова из 115-го ЗенАП.
Из-за малой высоты полета прыгать на парашютах было нельзя, и Тюрмаеру ничего не оставалось, как совершить вынужденную посадку «на живот». При этом бомбардировщик получил сильные повреждения, все члены его экипажа получили ранения и вскоре были взяты в плен. По утверждению ленинградского писателя Виссариона Саянова,[35] присутствовавшего на допросе Тюрмаера, тот вел себя насмешливо и заявил, что вылетел на прогулку, заблудился в тумане, после чего случайно и оказался в районе Кронштадта.
По имеющимся данным, тогда зенитным огнем были повреждены еще несколько «Юнкерсов». Среди них был Ju-88A-4 W.Nr.4547 «M7+FH», который получил пару десятков осколочных пробоин в фюзеляже и плоскостях, но все же смог дотянуть до финского аэродрома Утти и благополучно приземлиться.
1-я эскадрилья KGr.806 действовала с аэродромов Хельсинки-Мальми и Утти до конца июля 1941 г. «Юнкерсы» взлетали перегруженными, с максимальной бомбовой нагрузкой и полными баками, что требовало длинного разбега. Поэтому командование Люфтваффе обратилось к финнам с просьбой срочно удлинить взлетно-посадочную полосу аэродрома Мальми на 1500 метров. В течение четырех дней, с 22 по 26 июня, финские саперы выполнили эту задачу, снеся при этом пять зданий и вырубив лес по обеим сторонам летного поля.
Экипажи KGr.806 выполнили еще несколько ночных вылетов к Кронштадту, продолжая минирование подходов к главной военно-морской базе Балтийского флота. Используя мины BM1000 с ударными взрывателями, они также атаковали шлюзы на Беломорско-Балтийском канале имени Сталина. Один из таких налетов 28 июня стал последним для командира группы оберст-лейтенанта Ханса Эмига. Во время пикирования на цель его Ju-88A получил прямое попадание зенитного снаряда, но, несмотря на это, Эмиг продолжил атаку. Мина, сброшенная им с высоты нескольких метров, попала точно в ворота шлюза, но при ее взрыве был уничтожен и самолет самого Эмига.[36]
Уже утром 22 июня тральщики, базировавшиеся в Кронштадте, начали разведывательное траление на имеющейся сети фарватеров. Однако русские ничего не знали об электромагнитных минах, а именно такие были выставлены самолетами Люфтваффе в районе Кронштадта. Вплоть до начала августа инженеры Балтфлота считали, что немцы и финны используют только контактные мины, потому проведенное траление и оказалось неэффективным.
Утром 24 июня недалеко от Кронштадта подорвался тральщик Т-208 «Шкив». При этом некоторые матросы заметили, что взрыв произошел не непосредственно у носа корабля, а как бы чуть в стороне от него. От мощного гидродинамического удара в корпусе корабля образовались большие трещины, и, несмотря на работу всех водоотливных средств, он через 40 минут затонул. Эта потеря стала весьма серьезной, ибо Т-208 относился с базовым тральщикам специальной постройки водоизмещением 450 тонн. Его экипаж состоял из опытных моряков.
Аналогичным образом 7 июля напротив маяка «Толбухин» подорвался и потонул тральщик ТЩ-39 «Петрозаводск». В этом случае взрыв тоже произошел в стороне от борта, тем не менее причиной катастрофы объявили «якорную мину». После этого фарватеры КБ-1а и КБ-1б были закрыты для плавания и снова «протралены» обычными контактными тралами. Мин опять обнаружено не было. Впрочем, специальных электромагнитных тралов в распоряжении Балтфлота все равно не было. Единственным способом борьбы с донными «адскими машинами» было сбрасывание глубинных бомб, что сводило уничтожение мины к чистой случайности.
Позднее командование Балтийского флота образовало в Финском заливе три района траления. 3-й район включал в себя акваторию Кронштадтской военно-морской базы с ее фарватерами, проложенными в Лужскую губу, на северо-восток к Выборгу, на запад к острову Гогланд и к Ленинграду. Ответственность за борьбу с минами и конвойную службу в районе возлагалась на командира базы, в распоряжении которого имелись 22 тихоходных тральщика, 13 катеров типа «КМ» и восемь «морских охотников».
Прелюдия
Уже первые рейды «Юнкерсов» к Кронштадту показали, что требуется срочное усиление его ПВО. Большинство зенитных батарей 1-го ЗенАП дислоцировались на северных и южных фортахвоенно-морской базы. Они были вооружены 76-мм короткоствольными орудиями образца 1915 г., установленными на железных плитах, вмонтированных стационарно в бетон. Эти пушки имели малые скорости вращения механизмов по горизонту и вертикали и потому не успевали за целью, особенно летящей на малой высоте. Другие батареи полка располагались за пределами крепости и на южном берегу Финского залива. Они были оснащены более новыми 76-мм орудиями образца 1931 г., а также приборами ПУАЗО-1 и ПУАЗО-2. Однако и это вооружение уже явно не соответствовало времени.
И тут произошел редкий случай в советской истории, когда меры по перевооружению на новую технику были предприняты оперативно. Уже спустя несколько дней командир 1-го ЗенАП получил приказ в течение 48 часов произвести замену зенитных орудий и приборов управления огнем. К началу июля все батареи полка получили новые 85-мм зенитные пушки 52-К. Этому были рады все. Но вот новый прибор ПУАЗО-3 озадачил даже командиров батарей, потому что раньше его никто и в глаза не видел.
Одновременно было проведено и усиление обороны Ленинграда. Уже 24 июня на основе двух ИАД, выделенных ВВС Ленинградского военного округа, была создана так называемая истребительная группа ПВО Ленинграда под командованием Героя Советского Союза полковника С. П. Данилова.[37] Сначала в нее входили четыре истребительных полка, но вскоре к ним добавили еще пять. 7 июля 1941 г. приказом Народного комиссара обороны СССР на базе этой «группы» был сформирован 7-й истребительный авиационный корпус (ИАК) ПВО, который возглавил все тот же 31-летний полковник Данилов. На тот момент в составе корпуса были 19-й ИАП капитана А. Г. Ткаченко, 26-й ИАП майора Б. Н. Романова, 44-й ИАП майора
В. Г. Благовещенского, 157-й ИАП майора В. Н. Штоффа, 191-й ИАП майора А. Ф. Радченко, 192-й ИАП капитана П. П. Кизилова, 193-й
ИАП майора И. Ф. Сухорученко, 194-й ИАП капитана М. И. Кузьмина и 195-й ИАП майора С. О. Соколова. В них в общей сложности насчитывалось 382 самолета, в том числе 116 высотных перехватчиков МиГ-3.
В первые месяцы, пока наземные сражения шли еще далеко от города, летчикам 7-го ИАК приходилось бороться в основном с самолетами-разведчиками. С начала войны над Ленинградом и Кронштадтом регулярно летали германские и финские самолеты. Целью их рейдов была аэрофотосъемка военных заводов, стоянок кораблей, аэродромов и позиций зенитных батарей.
Воздушные бои проходили с переменным успехом. Так, 28 июня над военно-морской базой на высоте 7400 метров прошел Bf-11 °C-5 из 5-й эскадрильи Aufkl.Gr.122. Его попыталось перехватить звено И-16 из 157-го ИАП. Однако «крысы» с трудом смогли подняться на высоту 4500 метров, выжать же больше из старых машин было нереально. В итоге двухмоторный «Мессершмитт» ушел безнаказанным.
Днем 6 июля над Ленинградом на высоте 6000 метров пролетел «Бленхейм» с финской синей свастикой на крыльях. Это была одна из машин 4-го авиаполка (LeR4) подполковника Сомерто (T. Somer-to). В его составе на тот момент имелись 18 двухмоторных самолетов «Бленхейм» Мк.1: десять – в LLv42 майора Армаса Эсколы и восемь – в LLv44 майора Стенбэка (Stenback). Все они базировались на аэродроме Сиикакангас, в 44 км северо-восточнее Тампере.
Когда «Бленхейм» уже повернул обратно, его атаковал И-16 старшего лейтенанта С. В. Тютюнникова из 19-го ИАП ПВО. По возвращении на аэродром пилот красочно описал свою победу, якобы у финна отвалилось крыло и тот рухнул в болото на Карельском перешейке. На самом же деле разведчик благополучно вернулся на свою базу.
Однако уже вечером того же дня русским летчикам сопутствовал первый успех непосредственно в ленинградском небе. Около 19.00 по московскому времени над городом на высоте 8000 метров появился Ju-88D лейтенанта Виллмса (D. Willms) из 2-й эскадрильи АЫМ^г. ОЬ. сАХ. Роковой ошибкой для опытного пилота стало решение снизиться с большой высоты, недосягаемой для истребителей, до 4000–5000 метров. В итоге, когда экипаж еще практически не
успел начать аэрофотосъемку, поблизости появился МиГ-3 старшего лейтенанта Д. С. Титаренко из того же 19-го ИАП.
Сам Виллмс потом вспоминал: «Едва механик и наблюдатель успели занять места у пулеметов, как советский самолет ринулся в атаку со стороны солнца. Это был истребитель „Як“ последней модификации. Первая же очередь из скорострельной пушки[38] попала в цель, со свистом разлетелись вдребезги кислородные баллоны, машину охватило пламя.
