Кнут Гамсун - Скитальцы
Было похоже, что хорошая погода им изменила, зарядил дождь, и подул встречный ветер, им пришлось лавировать. Волны были не очень высокие, но — ветер свежий, и в Стадхавете, когда они шли в открытом море за шхерами, они хлебнули лиха; Август чертыхался и отдавал приказы, он не щадил ни себя, ни матросов. Эдеварт и Теодор считали, что лучше повернуть назад. Повернуть? — фыркнул Август. Можно подумать, что мне впервой идти при такой погоде! Они всё время были на ногах, и, лишь когда шхуна снова оказалась в узких проливах, Август разрешил Эдеварту и Теодору по очереди немного поспать. Сам он был неутомим и от сна отказался.
Наконец они добрались до Флурё и бросили якорь. Цель их путешествия была близка, но, как назло, всё время дул встречный ветер.
Флурё оказался красивым и приветливым городком, однако Август был не в духе — он боялся, что другие суда с рыбой, идущие с севера, нагонят его. И жалел, что они потратили слишком много времени на ту злополучную овцу. На третий день Август сошёл на берег и вечером вернулся пьяный, теперь он уже не так мрачно смотрел на жизнь и утверждал, что остальные суда отстали от «Чайки» самое малое на две недели.
Утром Август опять ушёл в город. Вскоре он прислал посыльного за Эдевартом и попросил его сразу же прийти к нему, захватив с собой гармонь.
Итак, Август нашёл себе подходящую гавань, какой-то трактир с хозяйкой, официанткой, девушками и спиртными напитками, и веселился там от души — моряк снова кутил на берегу! И опять повторилось то, что случилось в минувшем году на ярмарке, — он обручился с официанткой и купил ей кольцо; она была бергенка, приятная особа с высокой грудью и весёлыми глазами. Ох уж этот Август! Летом он мог пить самогон из бочки шкипера Скору, сколько душа пожелает, но даже не притронулся к нему, он не был пьяницей, ему нужен был шум, веселье и девушки — матрос сошёл на берег и закатил пирушку! Превосходно!
Дамы лезли из кожи, стараясь угодить Августу, хозяйка называла его капитаном и предложила ему комнату на то время, пока он не покинет город, а девушки получали чаевые, если заглядывали к нему хотя бы на минутку. Эдеварт угодил в самый разгар праздника; когда Август заиграл, официантка подхватила Эдеварта и заставила его вальсировать с ней, Август добродушно смеялся и подбадривал их: Так-так, ну-ка, посмотрим, как ты будешь танцевать с моим штурманом! Эдеварт, однако, не был расположен к веселью, его томило болезненное и сладкое воспоминание, и даже часы с цепочкой, которыми он щеголял, нисколько не радовали его.
Так они веселились, и в конце концов Августу надоело играть, официантка больше не восхищалась им, напротив, она оживлённо болтала с его штурманом и даже танцевала с ним вальс, мало того, она вывела Эдеварта во время танца в тёмный коридор и там обняла его. Август нахмурил брови и убрал гармонь: всё, хорошего понемножку! Давайте передохнем, подай-ка нам кофе! — крикнул он, чтобы занять официантку делом.
Ночью Эдеварт вернулся на шхуну, но Август и слышать не хотел о сне, он потребовал новую бутылку и заставил всех женщин бодрствовать вместе с ним и слушать его истории о необыкновенных приключениях. Наконец под утро слушательницы одна за другой сбежали, и Август, не раздевшись, рухнул в постель. Он злобно бормотал что-то себе под нос и грозил отомстить, потому что нигде не мог найти обручившуюся с ним официантку. Она поплатится за свою неверность, можете не сомневаться!
Прошли ещё одни сутки, Август утомился и заснул. А когда проснулся и узнал, сколько денег пустил на ветер, то помрачнел и больше к спиртному не притрагивался. Вид у него был жалкий. Пришёл Эдеварт и попросил Августа вернуться на судно: он видел сообщения о погоде и полагал, что ветер вот-вот позволит им выйти в море. Они посмотрели на небо, посовещались и решили, что Эдеварт прав. Август вернулся в дом и расплатился за комнату, он отсутствовал долго, а когда вышел, сказал: Не понимаю, куда она могла деться?
Эдеварт: Я видел её сегодня ночью на пристани.
На пристани? Вот, значит, какая она штучка!
Может, она искала тебя? — предположил Эдеварт.
Нет, она знала, где я. Ты говорил с ней?
Эдеварт мог бы ответить: конечно, говорил! Но он пожалел товарища и сказал, что, видимо, она хотела просто прогуляться и подышать свежим воздухом.
Скатертью дорога! — воскликнул Август.
Эдеварт: Ты опять не вернул своего кольца?
Вернул, как же! — сквозь зубы процедил Август. Я тебе вот что скажу, Эдеварт, никогда не верь женщинам...
Они возвратились на судно и сразу же вышли в море.
Август с похмелья был в дурном настроении, однако перемогался, как мог. Погода была хорошая, ветер попутный, но даже это не радовало Августа, он жаловался и стонал: ему никогда не было так плохо, похоже, это от хереса, кофе тоже был скверный, а ещё эти две бутылки «Крема Крамбамбули», которые он выпил с дамами ночью. Так уж получилось. Эдеварт слышал, что в таких случаях помогает стакан чистого спирта, если выпить его маленькими глотками. В ответ Август плюнул за борт и заявил, что у него всё нутро перевернётся от такого лекарства.
Глупый парень, этот Эдеварт! Пьянство Августа было вызвано не избытком жизненных сил, ибо ни избытка, ни даже запаса этих сил у него не было. Его могло излечить только время.
Однажды утром Эдеварт поднялся на палубу, Август, стоя у руля с каким-то безумным видом, поманил Эдеварта к себе. Мы не пойдём в Берген, сказал он. И не смотри на меня так, в Берген мы не пойдём, даю слово, мы пройдём мимо.
Эдеварт, с недоверием: Что ты такое несешь?
Думаешь, я сошёл с ума? Нет, мы получим деньги и исчезнем. Светло-голубые глаза Августа смотрели твёрдо, даже жёстко, он сказал, что решил отправиться на «Чайке» в Испанию, продать там судно вместе с грузом и разбогатеть, Эдеварт отправится с ним, они должны держаться друг друга. Ты только не думай, будто я не знаю маршрута, сказал он, ведь я купил карты! Дойдём до юга Норвегии, а оттуда прямиком через Северное море, потом пойдём Ла-Маншем и дальше вдоль берегов Франции до Сантандера, а это уже Испания. У меня есть добрые знакомые в Барселоне, но туда мы, к сожалению, не попадём, она нам не по пути, пришлось бы идти в Средиземное море, а это вдвое дальше...
Все эти названия не произвели на Эдеварта ровно никакого впечатления, он только предложил: Хочешь, сменю тебя?
Но Август словно не слышал его. Я знаю, о чём ты думаешь, сказал он. Ты боишься, что шхуну станут искать и нас найдут. Но я знаю, что делать, мне уже приходилось бывать в такой передряге: мы отыщем укромную бухту на побережье Шотландии, перекрасим там шхуну и дадим ей новое имя. После этого ни одна живая душа её не узнает.
Грешно даже говорить так, заметил Эдеварт.
А кому от этого будет плохо? — спросил Август. Скору утонул. К тому же он и сам был не ангел и не апостол Господень. Зачем, думаешь, он звал Рагну к себе в каюту? Не будь столь наивным, эта скотина не щадила ни матерей, ни дочерей!
Оставь Скору в покое!
Август: Я просто так сказал. Скору умер, а мёртвым всё равно... Будь он ещё женат, так нет же; мне один шкипер с севера говорил, что семьи у Скору нет, просто к нам явятся его троюродные братья из Хардангера и заберут судно. По-твоему, это справедливо? По-твоему, я должен отдать судно его троюродным братьям?
Эдеварт: Как ты можешь так говорить?
Да, Август мог, и было похоже, что он не шутит. Его не пугала обречённость такой затеи, он хотел завладеть часами Скору, его деньгами и шхуной со всем её грузом, а что тут такого! Я знаю, о чём ты думаешь, Эдеварт, продолжал он, но это пустяки! Теодора мы с собой не возьмём. Этот дурень с грыжей болтлив почище любой бабы, нет уж, спасибо!
Эдеварт устало вздохнул: Так мы с тобой вдвоём поведём шхуну в Испанию?
Да нет, наймём матроса в каком-нибудь шотландском порту.
Ладно, а где мы расстанемся с Теодором?
В Северном море. Выбросим его за борт.
Эдеварт добродушно засмеялся.
Августу не понравился его смех — как можно смеяться над шкипером! Он должен был защитить своё достоинство, однако горячность взяла в нём верх. Только сначала мы его застрелим! — сказал он.
Эдеварт внимательно посмотрел на друга: Точно, ты сошёл с ума!
Не двигаться! — вдруг заорал Август. Это бунт! Неподчинение капитану судна, это бунт! Не двигаться! Менять что-либо уже поздно, Берген мы уже прошли.
Можно повернуть назад, предложил Эдеварт.
Ни за что! — ответил Август.
Лицо Эдеварта побелело, он прошёл к баку и громко крикнул: Давай наверх, Теодор, мы поворачиваем!
Август молчал. Он уступил Эдеварту, но постарался с честью выйти из положения, он даже заставил себя рассмеяться: Ха-ха-ха, а ты и поверил! Я всегда говорил, Эдеварт, что ты слишком доверчив! Ладно, давай поворачивать назад!
На палубу поднялся Теодор, они развернули судно и поплыли обратно в Берген.
