Анатоль Франс - Том 6. Остров Пингвинов ; Рассказы Жака Турнеброша ; Семь жен Синей Бороды ; Боги жаждут

А. Франс чутко уловил реальное историческое противоречие французской революции конца XVIII в., которая под лозунгами борьбы за царство разума и справедливости расчищала дорогу эксплуататорскому буржуазному строю; но, не умея дать этому научно-материалистическое объяснение, писатель истолковал конкретное явление истории как общую трагедию революционной борьбы, как нравственно-философскую проблему права человека вмешиваться в историю. К моменту написания романа А. Франс был активным участником общественной борьбы своего времени и отвечал на этот вопрос утвердительно. Но в обстановке реакции, в годы подготовки к первой мировой войне, он начинал сомневаться в плодотворности такого вмешательства, в возможности для человека влиять на ход исторических событий. Это нашло отражение в романе. Противоречие между субъективными намерениями деятелей революции и ее объективными результатами в романе «Боги жаждут» выглядит как проявление роковых сил, неподвластных человеку; герои, отдавшие свои жизни борьбе за благо людей, независимо от своей воли превращаются в бессердечных палачей и фанатиков. Подобно персонажам античной трагедии, якобинцы в романе оказываются во власти рока, некиих «жаждущих богов», которые неуклонно ведут их к гибели.

Франс двойственно оценивает деятельность якобинцев: он оправдывает их непреклонность и энергию в борьбе с контрреволюцией тем, что они были искренне убеждены в необходимости любым путем «спасти отечество», но вместе с тем в революционном терроре он видит «трагическую вину» якобинцев, за которую они понесли неизбежное возмездие.

Эта мысль художественно воплощена в образе Эвариста Гамлена.

Трагическая судьба Гамлена отражает судьбу революции; ее поэтический символ — образ античного героя Ореста, терзаемого фуриями, образ, настойчивым рефреном проходящий через весь роман. Подобно Оресту, Гамлен — герой-мученик, мститель и убийца, палач и жертва в одном лице. Как и вожди якобинцев, названные в одном месте романа «славными преступниками», Гамлен питает «безжалостную любовь» к людям. Он все отдал родине, даже добрую память о себе в потомстве, и, зная, что обречен, все же не отступает с раз избранного пути.

И хотя нетерпимость Гамлена неприемлема для автора, который видит в ней проявление слепого фанатизма, все же этот образ окружен ореолом жертвенного величия. Ключом к образу Гамлена и ко всему роману является глава XXV, где герой накануне 9 термидора говорит встреченному на улице ребенку:

«Дитя, ты вырастешь свободным и счастливым человеком и этим будешь обязан презренному Гамлену. Я свиреп, так как хочу, чтобы ты был счастлив. Я жесток, так как хочу, чтобы ты был добр. Я беспощаден, так как хочу, чтобы завтра все французы… упали друг другу в объятия». Знаменательно, что в следующей, появившейся лишь в последней редакции романа главе XXVI та же мысль повторяется применительно к Робеспьеру. Накануне термидора, чувствуя свою обреченность, он тоже мечтает об эре всеобщего мира и братства, но сознает, что «может быть милосердным» только тогда, когда «голова последнего врага Республики падет под ножом гильотины».

Как уже отмечалось, писателю не было достаточно ясно, что в основе политической борьбы времен революции лежала классовая борьба. Подобно историкам типа Кине и Луи Блана, Франс склонен видеть здесь скорее борьбу философских доктрин. Писатель неоднократно высказывал мысль о том, что в событиях революции столкнулись две идейные линии французского Просвещения, линия Вольтера и линия Руссо. Якобинцев он считал последователями Руссо.

Идейная связь Робеспьера и его соратников с социально-политическими теориями Руссо, в частности с его «Общественным договором», является исторической истиной; но вольтерианство и руссоизм в действительности — не просто две разные линии Просвещения, а ранний и более поздний этапы в его развитии, причем каждый из них имеет свои прогрессивные стороны и свои слабости. Для Франса же Вольтер олицетворял свободную критическую мысль XVIII в., связанную в его сознании с гуманизмом Возрождения и античной эпикурейской философией; в руссоизме он видел узкую социальную догму; на страницах романа он многократно выводит фанатизм и жестокости якобинцев из руссоистской чувствительности и добродетели. Но, в отличие от буржуазно-либеральных историков, Франс нигде не пытается использовать это противопоставление для защиты и оправдания жирондистов, которых те изображали наследниками Вольтера.

Носителем идей Вольтера в романе сделан не политический деятель революции, а гуманист-эпикуреец Бротто, в прошлом друг энциклопедистов, далекий от общественной борьбы. Именно он является философским антагонистом Гамлена, показанного как убежденный соратник Робеспьера, выросший на идеях «Жан-Жака».

В связи с образами Гамлена и Бротто в романе встает старая франсовская проблема мысли и действия. При всей своей симпатии к Бротто, образ которого варьирует образы героев-гуманистов раннего Франса, писатель все же вынужден признать беспомощность и обреченность его пассивно-созерцательной позиции перед бурным натиском жизни. С другой стороны, при всем скептицизме в оценке деятельности Гамлена Франс не может не уважать его энтузиазма и самоотверженности.

Философские и политические вопросы, поднятые в романе «Боги жаждут» в связи с французской буржуазной революцией конца XVIII в., имели для А. Франса и более общее значение и волновали его в связи с современностью. Произведение полно скрытых аналогий с социальной действительностью Третьей республики. В вопросе о вмешательстве личности в жизнь общества, о перспективах революционной борьбы, о возможностях преобразования общества на основе справедливости писатель проявит еще немало сомнений и колебаний. Только исторический опыт Октябрьской социалистической революции помог А. Франсу твердо стать на путь признания массового революционного движения как действенного средства борьбы за светлое будущее человечества.

Содержание

ОСТРОВ ПИНГВИНОВ. Перевод В. А. Дынник

Предисловие • 7

Книга первая. Происхождение

— Глава I. Жизнь святого Маэля • 17

— Глава II. Апостольское призвание святого Маэля • 18

— Глава III. Искушение святого Маэля • 23

— Глава IV. Плавание святого Маэля по Ледовитому океану • 25

— Глава V. Крещение пингвинов • 28

— Глава VI. Совещание в раю • 31

— Глава VII. Совещание в раю (Продолжение и окончание) • 39

— Глава VIII. Превращение пингвинов • 43

Книга вторая. Древние времена

— Глава I. Первые одежды • 45

— Глава II. Первые одежды (Продолжение и окончание) • 50

— Глава III. Межевание полей и возникновение собственности • 50

— Глава IV. Первое собрание Генеральных штатов Пингвинии • 54

— Глава V. Брак Кракена и Орброзы • 56

— Глава VI. Алькский дракон • 58

— Глава VII. Алькский дракон (Продолжение) • 61

— Глава VIII. Алькский дракон (Продолжение) • 63

— Глава IX. Алькский дракон (Продолжение) • 65

— Глава X. Алькский дракон (Продолжение) •68

— Глава XI. Алькский дракон (Продолжение) • 71

— Глава XII. Алькский дракон (Продолжение) • 74

— Глава XIII. Алькский дракон (Продолжение и окончание) • 76

Книга третья. Средние века и Возрождение

— Глава I. Бриан Благочестивый и королева Гламоргана • 79

— Глава II. Драко Великий. Перенесение мощей святой Орброзы • 82

— Глава III. Королева Крюша́ • 85

— Глава IV. Письменность. Иоанн Тальпа • 88

— Глава V. Искусства. Ранние художники Пингвинии • 91

— Глава VI. Марбод • 96

— Глава VII. Знаки на луне • 108

Книга четвертая. Новое время. Тринко

— Глава I. Рукениха • 110

— Глава II. Тринко • 114

— Глава III. Путешествие доктора Обнюбиля • 118

Книга пятая. Новое время. Шатийон

— Глава I. Преподобные отцы Агарик и Корнемюз • 123

— Глава II. Принц Крюшо • 130

— Глава III. Тайное сборище • 133

— Глава IV. Виконтесса Олив • 137

— Глава V. Князь де Босено • 141

— Глава VI. Падение эмирала • 147

— Глава VII. Заключение • 154

Книга шестая. Новое время. Дело о восьмидесяти тысячах копен сена

— Глава I. Генерал Греток, герцог Скаллский • 158

— Глава II. Пиро • 161

— Глава III. Граф де Мобек де ла Дандюленкс • 165

— Глава IV. Коломбан • 168

— Глава V. Преподобные отцы Агарик и Корнемюз • 171

— Глава VI. Семьсот родичей Пиро • 175

— Глава VII. Бидо-Кокий и Манифлора. Социалисты • 180

— Глава VIII. Процесс Коломбана • 186

— Глава IX. Отец Дуйяр • 192

— Глава X. Советник Шоспье • 197