Барри Пейн - Переселение душ
— Иди к себе, — сказал он, и это звучало как приказ.
— И не подумаю, — возразил Гердон. — Почему? Что там?
Внезапно углы рта сэра Эдрика поднялись, и его лицо исказила гримаса ужаса.
— Оно там! Там! — прохрипел он.
— Я пойду с тобой.
— Иди обратно!
С этими словами сэр Эдрик отшвырнул Гердона подальше от двери, а затем вошел в гостиную и захлопнул за собой дверь.
Гердон кинулся к двери и пытался прислушаться. Он слышал, как сэр Эдрик громко и твердо спросил:
— Кто ты такой? Кто ты?
И после этого послышались, тяжелое прерывистое дыхание, и низкий, вибрирующий рык, и ужасный вопль…
Гердон пытался вышибить дверь пинком, но это ничего не дало. И тогда он обстрелял замок из револьвера и ворвался в комнату. Она была пуста. Сверху послышались шаги; шум разбудил слуг, и они стояли, дрожа от страха, на верхней лестничной площадке.
Через открытое окно нетрудно было выбраться в сад. Гердон не стал дожидаться помощи: по всей вероятности, никто из слуг не отважится пойти с ним. Он вылез из окна и, как будто повинуясь слепому импульсу, помчался к Хэлс-Плэнтинг. Он знал, что именно там найдет тело сэра Эдрика.
Он остановился, когда до пустоши оставалось метров сто. Он увидел, как вспышка молнии поразила одно из деревьев. Пламя охватило папоротники. В свете другой вспышки он увидел, как деревья взметнулись вверх. Затем раздался оглушительный грохот, земля закачалась под ним, и Гердон упал ничком. Пустошь со всеми камнями и растениями провалилась в пещеры, под землю.
Гердон медленно поднялся на ноги и, к своему удивлению, обнаружил, что цел и невредим. Пройдя несколько шагов, он лишился последних сил и потерял сознание.
Ясновидящий
Глава I
Джеймс Смит зарабатывал себе на хлеб насущный, дрессируя собак и устраивая представления с ними. На арене он выглядел намного моложе своих сорока пяти лет благодаря легкости и стремительности движений, небольшому росту, а также жилистой и крепкой фигуре. Судя по небольшим, слегка прищуренным глазам и квадратному подбородку, характер у него был властным, но не жестоким. Он не баловал собак, но и не бил их почем зря. Однако спуску не давал, когда видел, что та или иная псина не хочет работать. В тот день он был одет в хорошо скроенный фланелевый костюм, соломенную шляпу и сидел на пороге раздевалки на пляже в Хелмстоне, ожидая человека, который переодевался внутри кабины.
Смит не терял времени понапрасну: он смастерил себе сигарету и уже собрался закурить, когда дверь кабины распахнулась и появился высокий молодой человек атлетического телосложения. Одет он был ничуть не изысканнее Смита, однако в нем сразу чувствовалось благородное происхождение.
— Привет! — воскликнул молодой человек. — С вами, как я вижу, все в порядке. Что с вами тогда случилось? Судороги?
— Нет, сэр, — отозвался Смит. — Просто я не ахти какой пловец и никогда не заплывал далеко в море. Но меня понесло течением. Не знаю, как бы я сам выплыл. Очень вам благодарен.
— Пустяки! — рассмеявшись, отмахнулся молодой человек. — Ничего особенного я не совершил, просто оказался рядом.
— И все-таки, сэр, — сказал Смит, — я хочу отблагодарить вас за спасение. Позвольте подарить вам собаку. У меня есть несколько славных псов. Выберите любого из них.
Он извлек из кожаной сумки визитную карточку и протянул ее молодому человеку.
— Здесь указано не мое настоящее имя, а французский псевдоним, так обычно пишут в программах. Я — Джеймс Смит. У меня ангажемент в этом городе на пару недель. Мои собаки находятся на псарне неподалеку отсюда, а представление будет проводиться на ипподроме.
Молодой человек взглянул на часы:
— Ладно, пойдемте. Я сейчас свободен. Посмотрю на собак. Смышленые псы, должно быть…
— Они делают то, чему их обучили, — заметил Смит. — Все, кроме одного. Зато он вытворяет такое, чему ни один человек не обучит.
…Когда они появились в конюшне, поднялся страшный шум. Почти два десятка собак, в основном черные пудели, залились лаем. Смит что-то сказал спокойно, но твердо, и воцарилась тишина. Смит сделал знак одному из пуделей и поднял трость. Казалось, невозможно было перепрыгнуть через нее, но пуделю это удалось.
— Замечательный прыжок! — воскликнул молодой человек.
— Да уж! — снисходительно проговорил Смит. — Во всей стране не сыщется другой собаки, способной на такое. Он ваш, если захотите взять его.
— Боже упаси! Мне не нужна собака-профессионал. А где тот несчастный, который не поддается обучению?
Смит указал на крупного пятнистого бульдога, который, лежа в углу конюшни, внимательно наблюдал за происходящим.
— Вот он. Я не вывожу его на сцену. Он даже поноску не освоил.
— Вы держите его потому, что любите?
— Люблю? Нет, я не люблю собак. Они для меня — всего лишь средство к существованию, и в этом я не вижу ничего плохого. Но собак не люблю: слишком много знаю о них.
— Тогда для чего он вам?
— Назовите это как угодно: справедливости ради или из любопытства — что же он отколет еще… Чудной он, это уж точно.
— То есть как это — чудной?
— Сейчас расскажу. Он чувствует опасность и знает, когда именно случится беда. Я взял его щенком, а когда понял, что не могу обучить ничему, решил расстаться с ним. Собрался поехать в деревню, что в пятнадцати милях от моего дома, к своему знакомому, думая, что Зеро ему понравится.
— Зеро, вы так назвали его?
— Да, ради смеха. От него никакого толку на арене. Нуль, да и только, сами понимаете. Так вот. Стою на платформе вместе с Зеро с билетом в руке, жду поезда. Только хотел войти в вагон, как он подпрыгнул, выхватил у меня билет и бросился с ним наутек. Спрятался среди бидонов с молоком. Зову-зову его, а он не выходит. Тогда я сам полез за ним. Он — снова бежать. Пока ловил его, поезд ушел. Как потом оказалось, в трех милях от станции мой поезд столкнулся с другим. Но не попросишь же прощения у собаки. Пришлось оставить его у себя. Но этот случай — не единственный. Этот пес всегда что-то чует заранее!
— Очевидно, не очень, если вы сегодня утром тонули.
— Наверное, Зеро знал и об этом, но был уверен, что не утону.
— Он не злобный?
— О, бульдоги — собаки безопасные! С Зеро даже ребенок может справиться. Только держите его подальше от колли, иначе для колли это плохо закончится. Он их просто не выносит.
Зеро подошел к ним, и молодой человек нагнулся и ласково потрепал его. Пес принял ласку вполне благосклонно.
— Я приведу его к вашей гостинице, — сказал Смит. — Или, может, вы сами поведете его к себе? Вы ему понравились.
— А знаете, — сказал молодой человек, — пожалуй, я куплю его. Я не миллионер, но могу позволить себе купить собаку. Я хотел бы именно эту, с какой стати вы должны отдавать мне ее даром?
— Вы хотели эту собаку, и я могу позволить себе подарить вам ее. Позвольте мне таким образом отблагодарить вас. Это будет честно.
— Хорошо, пусть будет Так. Большое спасибо. Я сегодня вечером приду на ипподром, посмотрю ваше выступление.
— Приходите. Там будет много интересного.
Они поговорили еще немного, и новый владелец Зеро спросил:
— Вы уверены, что собака, пойдет со мной? Мне не хочется вести ее на поводке.
— Я знаю, что он последует за вами. Я достаточно хорошо знаю собак. Бывает, что им иногда кто-то приходится по душе. Вы можете смело уводить этого пса, и, даже если я его позову, он не вернется.
— Спорим на соверен, что вернется!
— Спорим, — усмехнулся Смит. — Идите с Зеро, а я буду ждать здесь.
Молодой человек отошел на несколько шагов, Зеро пошел следом. Смит звал собаку громко и настойчиво. Пес даже не подал виду, что вообще слышит что-нибудь. Когда его новый владелец остановился, Зеро тоже остановился, но так и не оглянулся на Смита.
Молодой человек со смехом извлек кошелек.
— Да, действительно, чудак этот Зеро. Что ж, вы выиграли, мистер Смит. Держите!
Мистер Смит ловко поймал соверен и вернулся в конюшню.
— Ну дела, — обратился он к самому умному из черных пуделей. — Я-то думал, он тебя возьмет.
Это был один из редких случаев, когда Смит обращался к собаке, и не приказывал, а просто разговаривал с ней. И пудель, не привыкший к такому обхождению, растерялся и тихонько заскулил…
Ричард Стэйнс вернулся в гостиницу вместе с Зеро, который всю дорогу ни на шаг не отставал от него. В номере у него было предостаточно места: гостиная и спальня в его распоряжении, а раз так, подумал он, то почему бы не оставить собаку на ночь у себя. Правда, это шло вразрез с гостиничными правилами, поэтому Стэйнсу пришлось ненадолго задержаться в вестибюле, чтобы внести в них поправку. В качестве довода он объяснил, что задержится всего на два дня и большого урона правилам это не нанесет. Взятка была предложена и принята, после чего он вместе с Зеро вошел в гостиничный лифт.
