Чарльз Паллисер - Квинканкс. Том 2
Наконец я вернулся непосредственно к работе над романом, и на первый черновой вариант у меня ушло около года, в течение которого я писал в среднем по тысяче с лишним слов в день. На первых порах я писал все от руки, а потом перепечатывал рукопись сам или отдавал машинистке, а затем перерабатывал машинописный текст так основательно, что в конце концов он уже с трудом поддавался прочтению, — ибо я готов править свои тексты до бесконечности и каждое предложение в книге переписывал множество раз. Затем я начал пользоваться «электронным редактором», чудесным образом облегчившим мне тяжелую и нудную работу по переделыванию одного варианта на другой. Меня увлекала мысль написать викторианский роман на компьютере. Однако одним из непредвиденных последствий моего перехода за компьютер стало то, что я не заметил, насколько длинной становится книга.
Различные обстоятельства тормозили работу над романом. Собирая информацию о грабителях могил, я случайно наткнулся на репринтное издание дневника, который вел один из участников шайки «Похитителей трупов» около 1812 года. Это стоило мне дополнительных шести месяцев работы, ибо в высшей степени лаконичные записи казались настолько интересными, что мне просто пришлось расширить соответствующую часть романа. Многое из уже сделанного пришлось выбросить. Например, рассказ, ведущийся в третьем лице, я первоначально замышлял как стилизацию под высокий витиеватый слог Джордж Элиот и Диккенса. Но по мере того, как роман становился все длиннее и длиннее, я решил, что подобное замедление темпа повествования нежелательно, и потому отказался от этой идеи.
Я начал задаваться вопросом, пригоден ли роман для печати, если учесть его вероятную длину и старомодный язык. Летом 1983 года я подготовил черновой вариант первой части, то есть одну пятую всего объема, и отправил в восемь разных издательств (семь из них крупные лондонские издательства) описание книги, которая тогда называлась «Джон Хаффам». Я честно сообщил о вероятном окончательном объеме романа и предложил выслать уже завершенную часть вместе с подробным синопсисом. Три лондонских издательства согласились ознакомиться с материалом, но сочли книгу слишком длинной для печати. Лишь одно из трех не отказало мне категорически, но оно всего лишь попросило меня снова войти в контакт с ними по завершении работы.
Восьмым издательством, в которое я обратился, был эдинбургский издательский дом «Кэнонгейт». Вероятно, самой известной из выпущенных «Кэнонгейтом» книг являлся «Ланарк» Аласдера Грея (1981) — еще один длинный и необычный роман. Именно восхищение «Ланарком» и «Кэнонгейтом», рискнувшим выпустить роман в великолепном дорогом издании, заставило меня обратиться к ним. Они ответили, что хотели бы сотрудничать со мной, но не могут ничего предпринимать, покуда не увидят окончательную версию. Я сообщил, что собираюсь закончить книгу примерно к сентябрю 1986 года.
КВИНКАНКС КАК ОСНОВА КОМПОЗИЦИИ
Воодушевленный, я с удвоенной силой налег на работу. Вскоре после Рождества я осознал необходимость выстроить четкую формальную структуру и композицию романа в противовес хаотичности и растянутости повествования. Во-первых, не найди я способа ограничить роман жесткими рамками, он бы у меня разрастался до бесконечности. Но главным образом я хотел вызвать у читателя ощущение, что некая тщательно продуманная схема постепенно проступает из видимой беспорядочности событий по мере того, как заговор против Джона принимает все более определенные очертания. И я принялся искать решение. Мне пришло в голову, что некая математическая модель ответила бы всем требованиям — некая схема, одновременно произвольная и фиксированная, которая могла бы повторяться на разных уровнях конструкции романа. Загоревшись этой идеей, я пару недель пытался подогнать композицию под некую структуру, выстроенную на основе разных чисел. Но числа, с которыми я экспериментировал — два, четыре и шесть — не работали. Роман (частично уже написанный, частично существующий в виде синопсиса) не делился на кратные этих чисел.
Затем — вероятно, просто действуя методом исключения — я подумал о числе пять. В тот же момент слово «квинканкс» и яркий зрительный образ самого квинканкса всплыли в моей памяти. (Думаю, слово я узнал из «Эпистолы к Берлингтону» Поупа, а изображение квинканкса видел в издании сочинений сэра Томаса Брауна — жившего в начале XVII века антиквара и мистика, который был зачарован этой фигурой.) В следующую секунду я с восторгом понял, что нашел не только композиционную структуру книги, но и идеальное название романа.
Я быстро утвердился в своем предположении, что неким загадочным образом я заранее предвидел свое решение положить в основу романа число пять. В борьбе за хафемское поместье у меня участвовало пять семейств, что давало возможность разделить книгу на пять основных частей. Обнаружив, что первая часть, уже написанная, легко делится на двадцать пять глав, я понял, что промежуточным элементом может стать книга, состоящая из пяти глав. К великому моему облегчению, синопсис допускал деление романа на пять частей — причем первые четыре заканчивались напряженной сценой, а каждое следующее семейство появлялось в начале очередной части в некий критический момент развития действия. То есть основная схема уже в значительной степени присутствовала во всем написанном. Позже у меня зародилась мысль ввести в роман визуальный элемент — дабы каждая из ста двадцати пяти глав входила в книгу таким образом, чтобы трем типам повествования (ведущемуся от лица Джона, от третьего лица и от лица разных персонажей, рассказывающих свои истории по ходу действия) соответствовали белый, черный и красный цвета, присутствующие в изображении квинканкса из квинканксов. Эта задача оказалась чрезвычайно сложной и потребовала много времени. По иронии судьбы, данный аспект романа остался практически незамеченным читателями и критиками, но он исподволь подготавливает к моменту, когда Джон сталкивается с означенной фигурой (в которой, правда, отсутствуют цвета, служащие «ключом») в виде старинного замка с секретом, охраняющего документ, призванный восстановить его в правах. И для того, чтобы найти «ключ», Джону приходится вспомнить все, что он узнал в ходе своих приключений.
Тот факт, что пять число нечетное, означал наличие в структуре некоего математического центра. Именно поэтому довольно скоро мне пришла в голову мысль поместить в самый центр книги пустоту — отсутствующие страницы из дневника Мэри — и сделать из него поворотный пункт романа, как в смысле формы, так и в смысле содержания.
Хотя на этой стадии работы сюжет был уже практически полностью выстроен и значительная часть текста написана, я оставил некоторые ключевые вопросы нерешенными, дабы не терять интереса к конечному результату и знать наверняка, что концовка сама собой, естественным образом вытечет из эмоциональной и моральной логики романа. Поэтому мне пришлось решать, завладеет ли Джон поместьем и женится ли на Генриетте или нет на довольно поздней стадии. Согласно моему первоначальному замыслу, он должен был достичь и первого и второго. Но в ходе многолетней работы над «Квинканксом» общая тональность романа настолько изменилась, что безоблачный хэппи-энд стал казаться мне неприемлемым. После многих сомнений и мучений я пришел к иронической версии «счастливой» развязки «Больших надежд», которой Диккенс, поддавшись на уговоры, заменил первоначальную, более мрачную концовку.
ЗАВЕРШЕНИЕ РАБОТЫ И ПУБЛИКАЦИЯ
В начале 1986 года я вычислил вероятный объем романа и с ужасом обнаружил, что, если использовать весь синопсис, он составит около 750 ООО слов. (Это почти вдвое больше конечного объема.) Я потратил много времени на сокращение написанного текста и отказался от ряда задумок, связанных со сложными переплетениями сюжетных линий.
В июле 1987 года я отослал рукопись в «Кэнонгейт» и стал с нетерпением ждать вердикта. Я ясно сознавал, что издание подобной книги требует огромных расходов и сопряжено с большим риском, а потому внутренне приготовился получить отказ. И я понимал, что, вполне возможно, мне не удастся найти издателя, который возьмется за это дело. Однако, поскольку в процессе работы я получал огромное удовольствие и узнавал много интересного, двенадцать лет, отданные роману, не казались мне потраченными впустую только потому, что его не удастся издать. Мучительное ожидание тянулось долго, но в начале 1988 года «Кэнонгейт» мужественно взял на себя обязательство издать книгу.
Следующие шесть месяцев я перепроверял имена, даты, написания слов и так далее во избежание возможных несоответствий. Требовалось также подготовить карты и генеалогические древа. «Кэнонгейт» нашел художника, который, следуя моим указаниям, нарисовал гербы пяти семейств, образующие фронтисписы всех частей книги. И это был не кто иной, как официальный художник Шотландской геральдической палаты, герольдмейстер лорд Лайон.
