Фрэнк Йерби - Судьбы наших детей
Я не случайно остановился на традиционном реалистическом рассказе, потому что он, как мне думается, удивительно тонко перекликается с названием всего сборника — «Судьбы наших детей». Это же — заголовок рассказа Ирвина Шоу. Герой его, только что проводивший на войну собственного сына, с внезапным ужасом понимает: «Я растратил жизнь на пустяки… Я забавлялся детскими играми. Я дурманил себя опиумом. Как миллионы мне подобных. Война шла уже двадцать лет, а я и не догадывался. Я ждал, пока вырастет мой сын и отправится на эту войну вместо меня». Вернемся назад, к рассказу Эдит Парджитер. Не правда ли, страшно ощущать, что флаг над ратушей подняли дети, чьи судьбы — как сказано! — в наших руках?..
Многие западные писатели-фантасты, отчаявшись, видно, надеяться на руки взрослых, отдают судьбы мира в руки детей. В парадоксальном рассказе Дж.Уайта дети разных народов (неважно, что автор наделил их сверхчеловеческими способностями; это же фантастика, в конце концов!) решают проблему всеобщего разоружения чрезвычайно просто: начиняют ракеты игрушками вместо ядерных зарядов и запускают их, намеренно развязав всемирную игрушечную войну, покончив с нею, никого не убив, кроме кукол, плюшевых мишек, паровозиков и заводных автомобильчиков.
Строго говоря, рассказ Уайта — своеобразная притча, та самая «сказка-ложь», в коей содержится ясный намек для добрых молодцев: младшенький да убогонький Иванушка оказывается куда дальновиднее и мудрее своих старших родичей, ему, дескать, и карты в руки. Поиграли наши дети, наши Иванушки-отнюдь-не-дурачки, и все мировые проблемы немедленно разрешились. Притча есть притча, пусть даже фантастическая, у нее, как и у всякого литературного жанра, свои законы, и нельзя требовать от нее серьезных глобальных решений. Но вдумайтесь, вдумайтесь: доколе человечеству придется вести кровавые игры? Не лучше ли играть бескровно и весело, как это делают, например, хитрые фарсиане из рассказа Клиффорда Саймака? Они играют в космическую войну, как в шахматы, и «съеденные» фигурки в следующей игре, естественно, возвращаются на поле «битвы». А земляне-то и не подозревают, что всего лишь играют, они рубятся всерьез, и вот им уже кажется, что они проигрывают фарсианам «звездную войну»…
Кстати, откуда взялся в официальных документах всяких там штабов и ставок столь несерьезный термин: «проиграть»? Или «выиграть»? Бой. Сражение. Войну. По аналогии со старым схоластическим спором о первородстве курицы и яйца спросим: что возникло раньше — война или игра в нее? По Саймаку — игра. Во всяком случае, именно игрой, считает он, — веселой, лихой, сложной — завершатся все войны во Вселенной…
Но отнюдь не игрой пахнет от пресловутой американской программы милитаризации космического пространства. Похоже, кое-кто решил, что пришла пора выносить ракеты с атомными боеголовками в космос: оттуда, кстати, цель виднее… И честное слово, грустно, что сам термин «звездные войны», прочно вошедший сегодня в политический обиход, заимствован именно у фантастики. Конкретно — у гала-фильма американского режиссера Джорджа Лукаса. А ведь фильм-то, если внимательно разобраться, не более чем безобидная сказка, сделанная по «сказочному шаблону»: есть в ней свои драконы и злые волшебники, заколдованные замки, плененные принцессы и отважные рыцари, добрые гномы и ковры-самолеты. Только все эти атрибуты «офантастичены», да простится мне сей вольный термин. И ковер-самолет здесь — быстроходный космический лайнер, а добрый гном — всего лишь умелец робот, ну и так далее… И если вышеупомянутая программа милитаризации космоса осуществится — как того хочется «злым волшебникам» из вашингтонских «заколдованных замков»! — то может получиться, что игра в «звездные войны» породит (страшно произносить такое!) возможность истинных космических столкновений.
Вот уж и впрямь сто раз отмеришь: во что, в какие игры играть нашим детям? В космическую дружбу или в космическую вражду?
В представленном сборнике есть несколько вещей, в которых авторы, всерьез обеспокоенные истерией западных апологетов войн вообще и «звездных» в частности, пытаются предложить «городу и миру» собственные модели подобных конфликтов — естественно, в фантастическом масштабе. Это уже упомянутый здесь рассказ Саймака. Это рассказы Дж.Уайта «Мемориал», М.Клингерман «Министр без портфеля», это блистательный гротеск К.Воннегута «Сирены Титана», это тонкая и трогательная повесть Б.Лонгиера «Враг мой». Будем откровенны: произведения эти различны по таланту, по глубине замысла, по неожиданности авторского решения, но всех их объединяет публицистическая антивоенная направленность. В каждом подчеркивается злая бессмысленность любых захватнических войн — земных и звездных, обреченность, беззащитность человека в войне, нелепость первопричин любого рода конфликтов между высокоразвитыми цивилизациями, необходимость найти и закрепить общий язык между сторонами, готовыми вступить в войну или уже в нее вступившими.
Вероятно, многим приходилось видеть, как легко находят этот — общий! — язык дети разных национальностей. Не надо далеко ходить за примерами: вспомните «Артек», вспомните, как общаются между собой мальчишки и девчонки, вроде бы разделенные языковыми барьерами, и как же легко ломают они эти барьеры! В рассказе Уайта «Рождественский сюрприз» дети из далеких стран общались телепатически. Что вы хотите — фантастика! Но мне приходилось бывать в «Артеке», и я частенько ловил себя на мысли: а не существует ли она взаправду — телепатия? Вот они — разноязыкие, разноплеменные, разного цвета кожи — вместе, рука об руку, и всех они понимают, и все на свете им ясно…
Барри Лонгиер сталкивает на безлюдной планете двух представителей воюющих цивилизаций, двух смертельных врагов, чья — бессмысленная, надо отметить! — ненависть насчитывает несколько столетий. Необходимость выжить заставила их жить рядом, помогать друг другу, понять друг друга. Более того — полюбить друг друга.
Героев Лонгиера разделяет множество барьеров: языковой, физиологический, биологический и прочая и прочая. Несмотря на то что обе цивилизации — и людей, и дракониан — гуманоидны, они настолько непохожи, несовместимы, что, кажется, ни о каком содружестве речи быть не может. Однако общая беда сделала невозможное…
Мы — земляне. Мы — люди. Неужели она нужна, эта проклятая общая беда, чтобы все поняли наконец необходимость прочного мира на Земле?!
В рассказе «Мемориал» две цивилизации поставили памятник двум своим представителям, которые — ценой собственных жизней — остановили кровопролитие.
Мы — земляне. Мы — одной крови. Не высока ли цена, о которой говорит писатель-фантаст?!
Приходилось слышать и такое: никто так не склонен драматизировать ситуацию, как писатели-фантасты. Все они предупреждают, стращают, намекают, звонят где ни попадя…
Вслушайтесь: по ком звонит колокол?..
Любое изобретение — пусть даже самое гуманное — немедленно берется на вооружение западными сверхмонополиями, целыми промышленными империями. Причем слова «берется на вооружение» следует понимать буквально. И прогрессивные писатели-фантасты — в первых рядах тех, кто защищает науку от милитаризации. В рассказе Т.Л.Шерреда «Неоцененная попытка» изобретатель некоего «визора времени» — аппарата, способного увидеть все события истории, от самых крупных до мельчайших, вроде бы и следов не оставивших, — пытается объяснить миру — документально! — кому были выгодны две последние мировые войны, кто стоял за военной машиной, кто управлял ею, кто, как говорится, дергал за ниточки. И что же? Изобретение конфисковано. Герои взяты под «почетный арест» — вроде бы для их же безопасности. Бум, вызванный нежданными разоблачениями, как будто бы успокоился, разоблачители получили по заслугам, а разоблаченные… А разоблаченные начали войну. Банальна, но верна истина: кто платит деньги, тот и заказывает музыку. В мире капитала заказывают музыку те, кому выгодно производить «Першинги», «Фантомы», «Старфайтеры» и так далее. Даже такие сверхкачества человека, как способность к телепатии, телекинезу, ясновидению, они пробуют ставить на службу военщине, ибо они тоже могут принести выгоды. Какие — пока неясно, но все же, но все же… Людей, обладающих подобными свойствами, вояки из рассказа Э.Табба «Ваза эпохи Мин» на всякий случай изолируют на некоем секретном объекте — то ли в тюрьме, то ли в санатории. А вот «поликлоидный квазитрон» профессора Хорна из рассказа Ф.Пола «Вот именно…», способный перемещать человеческое сознание из одного тела в другое, те же деятели от армии считают… универсальным оружием.
Убивать! Убивать! Убивать! На это нацелена наука. На это же нацелены литература, искусство Запада. Я имею в виду, конечно, далеко не лучшие образцы литературы, кино- или телевизионной продукции. Но именно они совершают самое, пожалуй, страшное: калечат души людей.
