Лиза из Ламбета. Карусель - Сомерсет Уильям Моэм
На следующий день, собираясь уходить, Фрэнк обратился к Бэзилу, с тоской смотревшему на огонь:
— Я собираюсь в Барнс, старина. Тебе что-нибудь нужно?
Бэзил, сильно задрожав, побледнел еще больше.
— Как насчет допроса? Мне обязательно его проходить?
— Боюсь, да.
— И все выяснится. Полицейские поймут, что я во всем виноват. Я никогда больше не посмею и головы поднять. О, Фрэнк, неужели нет способа этого избежать?
Фрэнк покачал головой, и губы Бэзила дрогнули в выражении безнадежного отчаяния. Больше он ничего не говорил, пока друг не подошел к порогу. Лишь тогда Бэзил вскочил:
— Фрэнк, ты должен кое-что для меня сделать. Я полагаю, ты считаешь меня невежественным животным. Видит Бог, я презираю себя больше, чем кто бы то ни был, но ради нашей многолетней дружбы сделай для меня кое-что. Не знаю, что Дженни сказала родственникам, и они не упустят возможности ранить меня еще больнее теперь, когда я в беде. Но имя миссис Мюррей не должно упоминаться, чего бы это ни стоило.
Фрэнк остановился, задумавшись на мгновение.
— Я обязательно посмотрю, что можно сделать, — ответил он.
На пути к Ватерлоо Фрэнк заглянул на Олд-Куин-стрит — мисс Ли завтракала.
— Как Бэзил сегодня утром? — спросила она.
— Бедняга! Он весьма плох. Я толком не знаю, что с ним делать. Думаю, как только закончится следствие, ему лучше отправиться за границу.
— Почему бы тебе не привести его сюда? Я бы его подкормила.
— Вы начнете суетиться. Ему гораздо лучше одному. Он будет думать об этом, пока не устанет, а потом все наладится.
Мисс Ли улыбнулась — пренебрежение, с которым он отказался от ее предложения, показалось ей забавным, — и подождала, пока он продолжит. Фрэнк же попросил:
— Послушайте, я хотел бы, чтобы вы дали мне денег в долг. Вы не могли бы положить двести пятьдесят фунтов на мой счет сегодня утром?
— Разумеется, — ответила она, радуясь его просьбе.
Мисс Ли подошла к столу, чтобы достать чековую книжку, а Фрэнк наблюдал за ней с легкой улыбкой.
— Вы даже не хотите узнать, для чего мне эти деньги?
— Только если вы сами пожелаете мне рассказать.
— Да вы молодчина!
Он тепло пожал ее руку и, бросив взгляд на часы, помчался на вокзал Ватерлоо. Когда он прибыл в Ривер-Гарденс, Фанни, служанка, открывшая дверь, сообщила ему, что его ждет Джеймс Буш. Она добавила, что он признался ей в намерении уничтожить Бэзила, и шарил по дому в поисках документов и писем. Фрэнк мысленно похвалил себя за осмотрительность, с которой запер все шкафы и ящики. Он тихо поднялся наверх и, открыв дверь, увидел, как Джеймс подбирает ключи к письменному столу. Буш вздрогнул, едва вошел Фрэнк, но быстро обрел прежнее спокойствие.
— Почему все эти ящики заперты? — нагло спросил он.
— Полагаю, чтобы любопытные гости в них не копались, — чрезвычайно приветливо ответил Фрэнк.
— Где этот человек? Он убил мою сестру. Он подлец и убийца, и я скажу ему это в глаза.
— Я надеялся найти вас здесь, мистер Буш, — хотел с вами поговорить. Вы не присядете?
— Нет, я не присяду, — агрессивно ответил Джеймс. — Это не тот дом, где джентльмен мог бы присесть. Я еще посчитаюсь с Кентом. Я расскажу присяжным чу́дную историю. Он заслужил, чтобы его повесили, правда, заслужил.
Фрэнк решительно посмотрел на бывшего клерка-аукциониста, отметив его подозрительный взгляд, тонкие губы и выражение низменной хитрости. Желая предотвратить скандал на следствии, ибо Бэзил чувствовал себя больным и несчастным и без участия в перекрестном допросе о его личных делах, Фрэнк подумал, что будет несложно привести Джеймса Буша в нужное расположение духа. Но неприязнь, которую внушал ему этот мужчина, заставила его прибегнуть к весьма жестокой откровенности. Фрэнк чувствовал, что с таким человеком лучше не церемониться и не обязательно маскировать истинный смысл эвфемизмами.
— И чего, по-вашему, вы добьетесь, если устроите перебранку на допросе? — спросил он, уставившись собеседнику прямо в глаза.
— О, вы тоже об этом подумали, не правда ли? Это господин Кент послал вас уговаривать меня? Напрасно, уважаемый. Я собираюсь усложнить этот процесс для Бэзила насколько можно. Мне приходилось кое-что терпеть от него, о да! Он относился ко мне как к швали. Я был недостаточно хорош для него, если позволите.
Он прошипел это с исключительным злорадством, и возникло впечатление, что смерть сестры волновала его главным образом потому, что давала возможность свести счеты с давним обидчиком.
— Предлагаю вам спокойно сесть и послушать меня, не перебивая хотя бы пять минут.
— Вы пытаетесь обмануть меня, но у вас ничего не выйдет. Я вижу вас насквозь, как если бы вы были оконным стеклом. Вы, люди из Уэст-Энда, думаете, что все знаете!
Фрэнк подождал, пока Джеймс Буш не прикусит свой острый язык.
— Как считаете, сколько стоит мебель в этом доме? — решительно спросил он.
Вопрос удивил Джеймса, но через минуту он ответил:
— Одно дело — сколько вещь стоит, и другое — сколько за нее дадут. Если бы ее продавал человек, знающий свое дело, можно было бы получить, скажем, сотню фунтов.
— Бэзил подумывал подарить ее вашей матери и сестре, при условии, разумеется, что ни одного лишнего слова не будет произнесено на допросе.
Джеймс разразился ироническим хохотом:
— Вы меня развеселили. Думаете, сможете заткнуть мне рот, если подарите моей матери и сестре целый дом мебели?
— Я и не тешил себя мыслью, что вы будете объективны, — холодно улыбнулся Фрэнк. — Теперь приступим к делу. Похоже, вы должны Бэзилу крупную сумму. Вы можете ее вернуть?
— Нет.
— Также, судя по всему, на последнем месте работы у вас были какие-то проблемы с бухгалтерией.
— Это ложь! — в ярости воскликнул Джеймс.
— Возможно, — парировал Фрэнк с исключительным спокойствием. — Я упомянул об этом, чтобы вы, человек в высшей степени сообразительный, поняли: мы можем устроить вам большие неприятности, если вы поднимете скандал. Когда грязное белье полощут на людях, как правило, обеим сторонам находится что сказать.
— Мне все равно, — мстительно заявил Джеймс. — Я собираюсь вернуть свое по праву. Если я смогу вонзить нож в этого человека, то готов смириться с последствиями.
— Понимаю, что вы намереваетесь поведать любезным присяжным всю историю семейной жизни Бэзила. — Фрэнк сделал паузу и посмотрел на собеседника. — Я дам вам пятьдесят фунтов, чтобы вы держали язык за зубами.
Предложение прозвучало цинично, и Джеймс покраснел. Он с оскорбленным видом вскочил
