Под маской - Фрэнсис Скотт Фицджеральд
— Да, один раз.
Он встал с табуретки.
— Чувствую себя так, словно мне в живот попало пушечное ядро! — воскликнул он.
Дворецкий объявил, что прибыл мистер Стюарт Олдхорн.
— Это он? — с напряжением спросил Тедди.
Она вдруг расстроилась и смутилась.
— Он должен был прийти позже. Может, уйдешь, не станешь знакомиться с ним?
Но Стюарт Олдхорн, преисполненный уверенности от свежеобретенного чувства собственничества, вошел сразу вслед за дворецким.
Мужчины посмотрели друг на друга с забавным бессилием из-за полной невозможности себя проявить; ведь общение между мужчинами в такой ситуации невозможно, поскольку их отношения лишены прямоты и сводятся лишь к тому, насколько сильна была, или будет, власть каждого над столкнувшей их женщиной, и эмоции передаются сквозь ту, которую они делят, словно по испорченному телефонному проводу.
Стюарт Олдхорн сел рядом с Элен, не сводя учтивого взгляда с Тедди. Его физическое сложение было так же прекрасно, как и у нее. Он был одним из популярных атлетов в Йеле, служил в «мужественных всадниках»[32] на Кубе и считался одним из лучших молодых наездников на Лонг-Айленде. Но женщины любили его скорее не за его достижения, а за его по-настоящему прекрасные манеры.
— Вы так подолгу живете в Европе, что мы с вами почти не знакомы, — сказал он Тедди, но Тедди ничего не ответил, и Стюарт Олдхорн повернулся к Элен: — Я пришел пораньше; я не знал…
— Вы пришли как раз вовремя, — довольно резко сказал Тедди. — Я задержался, чтобы сыграть вам свое поздравление!
Элен встревожилась, когда он развернулся и провел пальцами по клавишам. Затем он начал играть. Ни Элен, ни Стюарт не знали, что он играет, но сам Тедди запомнил это на всю жизнь. Он настроился и выдал краткое резюме истории музыки, начав с отрывка из «Мессии»[33] и закончив «Медленным вальсом» Дебюсси[34], который всегда навевал на него грусть — он впервые услышал эту музыку в тот день, когда умер брат. Затем, выдержав паузу, он стал играть что-то задумчивое, и влюбленные на диване почувствовали, что теперь они остались одни, что он их покинул и больше ему до них нет никакого дела, и тогда беспокойство Элен прошло. Но ее пронзил полет музыки и нечто ускользающее в ней, и она почувствовала досаду. Если бы Тедди сыграл модную сентиментальную песенку из «Эрмини»[35], и сыграл бы ее с чувством, она бы все поняла и была бы тронута, но он вдруг окунул ее в мир зрелых эмоций, в котором она не могла и не желала существовать.
Она слегка встряхнулась и обратилась к Стюарту:
— Купил лошадь?
— Да, и даже выгодно… Люблю тебя!
— Я рада, — прошептала она.
Пианино внезапно умолкло. Тедди закрыл крышку и медленно повернулся на табурете:
— Понравилось вам мое поздравление?
— Очень! — сказали они в один голос.
— Да, неплохо получилось, — согласился он. — Последнюю часть я построил на контрапункте. Видите ли, идея была в том, что вы — такая красивая пара!
Он неестественно рассмеялся; Элен пошла за ним и проводила его в коридор.
— До свидания, Тедди! — сказала она. — Мы ведь останемся добрыми друзьями, правда?
— Правда, — повторил он и, не улыбаясь, подмигнул; а затем быстро вышел на улицу, в отчаянии щелкнув зубами.
Короткое время Элен тщетно пыталась оценить ситуацию, размышляя о том, почему она с ним рассталась, и с неохотой пришла к выводу, что ситуация ни на миг не была у нее под контролем. Она смутно догадывалась, что Тедди был человеком более крупного масштаба; но затем сама эта величина ее испугала и она с облегчением и волной захлестнувшего ее теплого чувства торопливо вернулась в гостиную, под защиту объятий своего любимого.
Помолвка их продолжалась все тихое и спокойное лето. Стюарт гостил в ее семье, в Такседо, а Элен побывала в гостях у его семьи, в Уитли-Хиллс. Перед завтраком подковы их лошадей степенно разбрасывали капли росы на живописных полянках, или покрывались пылью проселков. Они приобрели велосипед-тандем и объездили весь Лонг-Айленд, что, по мнению миссис Кассиус Рутвен, местного Катона, было «несколько легкомысленно» для еще не поженившейся пары. Отдыхали они редко, но когда отдыхали, то напоминали персонажей с известного рисунка Гибсона «Его ход»[36].
Любовь Элен к спорту была выдающейся для ее поколения. Она ездила верхом почти так же хорошо, как Стюарт, и не хуже его играла в теннис. Он обучил ее игре в поло, и они с ума сходили по гольфу — хотя в те времена гольф считался не более чем забавным развлечением. Им нравилось вместе ощущать себя бодрыми и свежими. Они считали себя командой, и окружающие часто отмечали, как хорошо они друг с другом сочетаются. В кильватере их не требовавшего никаких усилий очарования всегда следовал хор «белой» зависти.
Вот как они разговаривали:
— Какая жалость, что тебе обязательно нужно ходить работать в контору, — говорила она. — Вот бы хорошо, если бы ты занимался чем-нибудь таким, что мы могли бы делать вместе — например, если бы ты был укротителем львов!
— Я всегда думал, что в самом крайнем случае смогу заработать на жизнь разведением и выездкой лошадей, — говорил Стюарт.
— Конечно, сможешь, милый!
В августе он купил автомобиль марки «Томас» и доехал на нем до Чикаго в компании еще троих путешественников. Это было событие национального масштаба, и фотографии публиковались во всех газетах. Элен тоже хотела поехать, но приличия этого не позволяли, и они сошлись на компромиссе — прокатились в солнечное сентябрьское утро по Пятой авеню, слившись в одно целое с чудесным днем и модной публикой, но выделяясь при этом своим единством, в котором каждый из них становился вдвое сильнее.
— Угадай, что мне прислал Тедди? — сказала Элен. — Очень странный подарок: шкафчик для кубков!
Стюарт рассмеялся.
— Он, очевидно, считает, что мы с тобой только и будем, что завоевывать трофеи!
— А я думаю, что это довольно обидный подарок, — задумалась Элен. — Я проследила, чтобы его везде приглашали, но он ни одного приглашения не принял! Не возражаешь, если мы сейчас остановимся у его дома, и я к нему загляну? Мы уже несколько месяцев не виделись, а мне не хочется оставлять в прошлом обиду.
Он с ней не пошел.
— Посижу тут, поговорю с прохожими — всем ведь интересно поболтать про автомобиль.
Дверь открыла женщина в переднике, и до Элен из дальней комнаты донеслись звуки пианино Тедди. Женщина неохотно впустила ее в дом.
— Он попросил его не беспокоить, но думаю, что, раз уж вы кузина…
Тедди поздоровался,
