Жюль Ромэн - Приятели
Поэтому до мира ему почти не было дела. Он едва замечал виды. Он взглядывал на них, только если Брудье или Лесюер говорили:
— Глянь-ка на этот горизонт, вот здорово-то!
Он чувствовал бы себя не лучше на Орлеанском плато.
Ибо трем приятелям, движущимся в ряд, не нужно никого, ни природы, ни богов.
Итак, они выехали на небольшую площадь в Амбере. Целых полчаса они кружили по городу; они начали терять надежду отыскать мэрию.
Вдруг на углу площади появился человек. Это был городовой, амберский городовой, блюститель порядка в Амбере.
Бенэн направился к нему:
— Извините, господин полицейский, скажите, пожалуйста, как пройти к мэрии.
Блюститель порядка в Амбере ответил:
— У вас-то есть фонарь. А у тех двоих?
— Извините, господин полицейский, мы являемся обозом; а согласно обязательному постановлению, как вам известно, только головной экипаж в обозе обязан иметь фонарь.
Городовой промолчал.
Бенэн продолжал:
— Мэрия, должно быть, в этом направлении?
— Ратуша?
— Да.
— На что вам ратуша без четверти двенадцать? Все отделы закрыты.
— Видите ли, нам нужно к одному родственнику, который живет против ратуши.
— А, это другое дело! Тогда идите вот этой улицей, сверните во вторую улицу налево; затем вы сворачиваете в первую улицу направо, проходите сто метров, берете влево, и вы пришли. Бенэн, Брудье и Лесюер употребили не более четверти часа на выполнение замысла городового. Было около полуночи, когда они прочли на стене дома: «Площадь Ратуши».
Тогда они обнаружили странное здание, нечто вроде толстой ротонды; ротонда парка Монсо была, по-видимому, ее цыпленком.
— Как? — сказал Брудье. — Это и есть Амберская мэрия?
Они молчали. Они с волнением взирали на этот памятник гордыни.
— Но, — произнес Лесюер не вполне уверенным голосом, — где же середина фасада?
Сперва никто не решился ответить.
Наконец Брудье сказал:
— Амберская мэрия — это такая мэрия, фасад которой повсюду, но середины нет нигде.
Они предались размышлениям во мраке.
Лесюер сказал:
— Что нам делать?
— Я вижу только одно решение, — сказал Бенэн. — Мы будем кружить друг за другом вокруг Амберской мэрии. Мы будем кружить размеренно. Таким образом мы неизбежно пройдем мимо середины фасада Амберской мэрии, если такая точка существует; а если, как полагаю я, этой точки в действительности не существует, если это чисто отвлеченное понятие, если, говоря точнее, речь идет о геометрическом месте, мы его очертим сполна и таким образом выполним наше обязательство.
Возразить было нечего.
— В каком направлении мы движемся? — спросил Лесюер.
— В направлении часовых стрелок, разумеется!
Друг за другом ведя велосипеды, они двинулись к мэрии; подойдя на близкое расстояние, они начали кружить вокруг нее в направлении часовых стрелок.
Несколько мгновений спустя, Юшон, с чемоданом в руке, ступил на площадь мэрии. Он был очень близорук. Поэтому сперва он различил только обширную громаду, висящуюся во мраке. Он направился к этой громаде.
— Я не знаю, где фасад, — подумал он, — но мне стоит только обойти кругом, и я его найду.
Он пошел в обход здания, влево. Он шагал быстро. Он рассуждал:
«Это, по-видимому, нечто вроде округлой абсиды. Я как раз ее огибаю. Фасад, очевидно, с той стороны».
Но стена закруглялась перед ним без конца. Ему показалось, что он вернулся на прежнее место.
— Странно. Меня, вероятно, вводит в заблуждение симметричность здания. Оно обширно и, надо полагать, увенчано несколькими куполами, которые расположены парами. Я огибаю одно за другим их основания. В конце концов, я выйду к фасаду.
И он продолжал идти.
Било полночь, когда с противоположной стороны явились Омер и Ламандэн. Они приехали по железной дороге в девять часов вечера. Они заняли комнаты в гостинице; основательно помылись и подкрепились; и радовались тому, что прибыли на место свидания как раз в назначенное время.
— Вот мэрия! — сказал Омер. — Мы не торопились, ни у кого не спрашивали дороги и являемся с точностью затмения.
Они подошли к самой стене.
— Посмотри-ка, — сказал Ламандэн. — Нечто вроде круглого портика. Оригинальная идея. Фасад с той стороны.
И они принялись огибать здание слева.
— Как будто шаги, — сказал Ламандэн.
Омер небрежно ответил:
— Это добрые провинциалы возвращаются по домам. В другие дни они ложатся в девять. Но по субботам они позволяют себе некоторые излишества.
Они продолжали обход.
В десяти метрах за ними следовал Юшон, с чемоданом в руке, кружа по-прежнему и размышляя:
— Эта ратуша втрое больше Пантеона. Я не ожидал, что здешний муниципалитет окажется столь пышен.
В двадцати метрах за ним шли Бенэн, Брудье и Лесюер, ведя велосипеды и тоже кружа, но сознательно.
Вдруг Бенэн остановился:
— Господа, повернем и двинемся в обратную сторону. Стремясь достигнуть Индии западным путем, Колумб открыл Америку.
Они повернули. Лесюер оказался впереди.
Не успел он пройти нескольких шагов, как наткнулся на двух людей, из которых один говорил:
— Применение этих обширных круговых мотивов свидетельствует о византийском влиянии.
А другой отвечал:
— По-моему, мы дошли бы скорее, огибая справа.
— Господа, — сказал Юшон, — мои часы показывают час ночи. Мы ровно пятьдесят минут излагали и обсуждали наши проекты. Пора кончать. Прежде всего, не сходит ли кто-нибудь к мэрии посмотреть, не пришел ли Мартэн?
— Ты шутишь! Сейчас Мартэн, прозевав четыре пересадки и трижды сев не в тот поезд, едет в товаропассажирском между Барселоннетой и Гапом. Он протирает окно занавеской и смотрит, полный тревоги.
— Я не настаиваю, но надо что-нибудь решить. Мы согласились остановиться на трех лучших проектах, другими словами, на половине общего числа. Всего практичнее будет проголосовать. Пусть каждый укажет на бумажке три проекта, которые он предпочитает. Соберем бумажки и сложим голоса. Это займет пять минут.
— В отношении, во всяком случае, двух проектов я нахожу баллотировку излишней, — сказал Ламандэн, надувая щеки и рубя воздух носом. — Лесюер и Бенэн кое-что уже подготовили, кое-что уже скомбинировали… У них все права. К тому же разве их идеи не высоко соблазнительны? Нам остается только поставить свой штамп.
— Хорошо, — сказал Юшон с оттенком горечи, — но это только два. Я прошу баллотировать третий проект.
С ним согласились. Юшон взял на себя чтение записок.
— Четыре голоса за проект Брудье. Два — за мой. Принят проект Брудье.
Комнату наполнил парламентский шепот.
— Без шуму! — сказал Омер, цинковое лицо которого немного зарумянилось. — Без шуму! Люди и так достаточно заинтригованы, кто эти шестеро, явившиеся к ним темной ночью. Если мы будем так себя вести, они скажут городовому.
Приятели согласились говорить тише.
— Теперь, — сказал Юшон, блестя застекленными глазами, — мы слушаем наших трех протагонистов. Пусть они нам укажут, с полной точностью, место, время и распорядок их предприятий. Какое им требуется содействие? Какие статисты?
— Я, — сказал Бенэн, — орудую во время главной мессы в соборе этого города.
— Я, — сказал Лесюер, — орудую в пять часов дня в Иссуаре. Но я должен уехать рано утром, и мне нужен спутник.
— Я, — сказал Брудье, — рассчитываю действовать не позже, чем через час. Мне требуется небольшой эскорт.
— Нас не хватит! Ах, если бы здесь был Мартэн!
— Без лишних вздохов! — сказал Юшон. — Будем действовать по порядку. Займемся прежде всего Брудье.
— Ну, так вот, — сказал Брудье, — все будет устроено в десять минут. Мартэн не там, где вы думаете. Он не в товаропассажирском поезде между Барселоннетой и Гапом; он в Амбере, в номере «Отель де Франс». «Отель де Франс» в ста метрах отсюда. Мартэн там и спит.
— Ты шутишь?
— Мартэн не любит ложиться поздно; а при обсуждении без него можно, в крайнем случае, и обойтись. Поэтому я посоветовал ему приехать в Амбер к девяти часам и немедленно лечь спать. Я не сомневаюсь, что моему совету он последовал в точности. Что бы вы ни говорили, а это человек аккуратный и с головой. Вы не смейтесь! На поезд он не опоздал, гостиницу нашел, будьте спокойны! И не потерял в дороге пакетик, которым я его снабдил.
— А что в этом пакетике?
— Два цилиндра, на пружинах, две сюртучных пары, кавалерская лента Почетного Легиона и офицерская розетка… Согласны ли Омер и Ламандэн сопутствовать мне в моей миссии?
— Да, пожалуй.
— Да! С удовольствием.
— Их внешность — рост и физиономия — подходят для моих планов.
— Готовы ли вы, господа? Мы отправимся в «Отель де Франс». Вы наденете мои сюртуки. Я тотчас же пожалую вас орденом Почетного Легиона. Что касается меня, то я, как полагается министру, останусь в пиджаке, смахну пыль со шляпы и буду без ордена. Мартэн в сером костюмчике и котелке изобразит секретаря.
