Роальд Даль - Чудесная история Генри Шугара
Был июнь месяц, все утро полнилось солнечным сиянием, а часы показывали около одиннадцати. Хотя день был воскресный, гуляющих на тротуарах внизу было очень мало.
Генри вытащил одну двадцатифунтовую банкноту из пачки и бросил с балкона. Ветерок подхватил ее и понес в сторону Парк-лейн. Генри следил за ее полетом. Она кружилась и порхала в воздухе и, наконец, плавно опустилась на другой стороне улицы под ноги старику. Старик в длинном коричневом поношенном плаще и шляпе с обвисшими полями медленно брел по тротуару. Заметив порхающую перед носом банкноту, старик остановился и нагнулся за ней. Он схватил ее обеими руками и уставился на нее. Осмотрел ее со всех сторон. Поднес поближе к глазам. Потом поднял голову и поглядел вверх.
— Эй, вы там! — закричал Генри, сложив ладонь рупором. — Это вам! Подарок!
Старик встал, как вкопанный, держа банкноту перед собой и вглядываясь в фигуру на балконе.
— Положите ее в карман! — кричал Генри. — Отнесите домой! — Его голос разнесся далеко по всей улице, и немногочисленные прохожие, останавливаясь, задирали головы и смотрели вверх.
Генри взял вторую банкноту и бросил ее вниз. Зеваки внизу не двинулись с места. Только глядели. И не могли взять в толк, что происходит… Какой-то человек что-то кричал сверху с балкона, потом скинул вниз вроде бы на вид бумажку. Все следили за полетом клочка бумаги, который, порхая, слетел вниз и на этот раз опустился близ юной пары, стоявшей, держась за руки, на тротуаре по ту сторону улицы. Молодой человек выпустил подругу и потянулся за бумажкой. Не поймал ее и поднял уже с земли. Внимательно ее осмотрел. Зеваки во все глаза уставились на юношу. Многим бумажка показалась очень похожей на банкноту, и им не терпелось узнать, угадали ли они.
— Это двадцатка! — завопил парень, подпрыгивая от радости. — Банкнота в двадцать фунтов!
— Оставьте ее себе! — крикнул ему Генри. — Она ваша!
— Вы серьезно? — прокричал в ответ тот, вытягивая руку с зажатой в кулаке банкнотой, — Можно взять, правда?
Внезапно улицу охватило волнение, все сразу засуетились. Прохожие выбежали на мостовую и столпились под балконом. Вытянув руки, они стали кричать:
— А мне?! А нельзя ли теперь и мне?! Скинь нам еще, дяденька! Еще немножко!
Генри снял сверху еще пять или шесть бумажек и швырнул их в толпу.
Люди кричали и вопили, пока подхваченные ветром банкноты медленно спускались вниз, и когда они, наконец, коснулись чьих-то рук, на улице образовалась самая настоящая свалка. Но все происходило очень добродушно. Народ веселился и хохотал. Как же, розыгрыш такой, что уму непостижимо. На третьем этаже стоит человек в пижаме и бросает на ветер такие ценные бумажки.
Но события развивались.
Новости разносятся по улицам большого города с невообразимой скоростью. Весть о том, что творит Генри, молнией пронеслась по улице Керзон, от одного края до противоположного, и перелетела в соседние улицы и переулки. Со всех сторон стали сбегаться люди. Собравшаяся за какие-то считанные минуты под балконом толпа в добрую тысячу мужчин, женщин и детей перекрыла улицу и сорвала все уличное движение. Водители автомобилей, которым толпа преграждала путь, выходили из машин и присоединялись к пешеходам. И внезапно на улице Керзон воцарился беспорядок.
Тогда Генри просто поднял руки вверх, взмахнул ими и выпустил всю пачку банкнот. Бумажки закружились в воздухе, плавно опускаясь в руки визжащей толпе.
Что тут началось! Люди стали подпрыгивать, чтобы перехватить деньги еще на лету, все толкались, пихались, кричали и падали друг на друга, и вскоре вся площадка под балконом превратилась в беспорядочное скопление извивающихся, вопящих, дерущихся людей.
Вдруг сквозь шум Генри услышал громкий звонок в дверь; Он ушел с балкона и открыл дверь. За ней, подбоченясь, стоял огромный черноусый полицейский.
— Вы! — рассерженно рявкнул он. — Что это вы себе позволяете?
— Доброе утро, офицер, — поздоровался Гёнри. — Мне очень жаль, что собралась толпа. Я и не думал, что так получится. Просто хотел избавиться от кое-каких денег.
— Вы вызвали нарушение общественного порядка! — рычал полисмен. — Создали пробку! Заблокировали всю улицу!
— Я же сказал, что прошу прощения, — отвечал Генри. — Я больше не буду, обещаю. А они скоро разойдутся.
Полицейский оторвал одну руку с бедра и показал двадцатифунтовую бумажку.
— Ага! — закричал Генри. — Вам тоже одна досталась! Мне очень приятно! Я так рад за вас!
— Хватит валять дурака! — сказал полицейский. — У меня есть к вам несколько серьезных вопросов по поводу этих двадцаток. — Он достал блокнот из нагрудного кармана. — Во-первых, — продолжил он, — где вы их взяли?
— Выиграл, — ответил Генри. — Мне очень везло вчера вечером. — Он назвал клуб, где выиграл деньги, и полицейский записал это в блокнот. — Можете проверить, — добавил Генри. — Они подтвердят, что это правда.
Полицейский спрятал блокнот и посмотрел Генри в глаза.
— Вообще-то, я вам верю, — сказал он. — Думаю, вы говорите правду. Но это ничуть вас не извиняет.
— Я не делал ничего дурного, — сказал Генри.
— Полный идиот! — снова раскипятился полицейский. — Вы осел и тупица! Если вам повезло выиграть огромную сумму денег, а теперь вы решили от них избавиться, незачем швырять их в окно!
— А почему нет? — широко ухмыльнулся Генри. — От денег можно избавляться любым способом. И этот ничуть не хуже других.
— Глупый, дурацкий способ! — возмутился полицейский. — Почему бы вам не пожертвовать их на какое-то доброе дело? Отдать, их в больницу, скажем? Или в сиротский приют? По всей стране полно приютов, у которых нет денег даже на подарки детям к Рождеству! И тут появляется умник вроде вас, который даже не представляет, что такое жить в нищете, и выбрасывает деньги на улицу! Меня это бесит!
— Сиротский приют? — переспросил Генри.
— Да, приют! — вскричал полицейский. — Я сам вырос в приюте, и мне ли не знать, что это такое! — С этими словами полицейский повернулся и стал быстро спускаться по лестнице на улицу.
Генри не пошевелился. Слова полицейского и, еще больше, неподдельная ярость, с которой они были произнесены, подействовали на нашего героя как удар между глаз.
— Сиротский дом? — вслух произнес он. — А что, это мысль. Но почему только один приют? Почему не множество сиротских домов?
В его голове молниеносно созрел великий и чудесный замысел, который все изменит.
Генри запер входную дверь и вернулся в комнату. Сердце бешено колотилось, внутри все бурлило. Он мерил шагами комнату, отмечая в уме пункты, с помощью которых он воплотит свою замечательную идею в жизнь.
— Раз, — загнул палец он. — Я могу выигрывать очень крупную сумму денег каждый день.
Два. Мне нельзя появляться в одном и том же казино чаще раза в год.
Три. Нельзя выигрывать слишком много в одном казино, не то кто-нибудь заподозрит неладное. Думаю, что не стоит перешагивать за предел тысяч двадцати за вечер.
Четыре. Двадцать тысяч фунтов за вечер умножить на триста шестьдесят пять дней — сколько получится за год?
Генри взял бумагу и карандаш и подсчитал. Семь миллионов триста тысяч фунтов.
— Очень хорошо. Пункт номер пять. Я все время должен перемещаться. Не более двух или трех вечеров подряд в одном городе, не то пойдут слухи. Еду из Лондона в Монте-Карло. Потом в Канны. В Биарриц. В Довилль. В Лас-Вегас. В Мехико. В Буэнос-Айрес. В Нассау. И так далее.
Шесть. На выигранные деньги я построю первоклассные приюты в каждой стране, куда заезжаю. Я стану Робин Гудом. Буду отнимать деньги у букмекеров и владельцев игорных домов и отдавать их детям. Звучит слащаво и сентиментально? Если об этом просто мечтать, то да. Но если я способен претворить эту идею в жизнь, то в ней нет ни капли слащавости или сентиментальности. Это будет нечто грандиозное.
Семь. В одиночку мне не справиться. Нужен человек, который будет сидеть дома, распоряжаться всеми этими деньгами, покупать дома и заниматься организацией всего дела. Человек, умеющий работать с деньгами. Которому я могу доверять. Как насчет Джона Уинстона?
Джон Уинстон был бухгалтером Генри. Он занимался его подоходными налогами, капиталовложениями и прочими делами, связанными с деньгами. Генри знал его восемнадцать лет, и за эти годы они подружились. Однако не забывайте, что до сих пор Джон Уинстон знал Генри только как богатого праздного повесу, не работавшего ни единого дня в своей жизни.
— Должно быть, вы тронулись умом, — сказал Джон Уинстон после того, как Генри посвятил его в свой замысел. — Никто еще не придумал систему разгрома казино.
Генри извлек из своего кармана новую нераспечатанную карточную колоду.
— Давайте попробуем, — предложил он. — Сыграем по маленькой в блэк-джек. Вы сдаете. И не говорите мне, что карты меченые. Это новая колода.
