Герман Мелвилл - Рай для холостяков и ад для девиц

Herman Melville

The Paradise of Bachelors and the Tartarus of Maids

1854>

Рай для холостяков

Расположен он недалеко от Темпл-Бара [1].

Направляясь туда обычным путем, словно спускаешься с перегретой равнины в прохладную глубокую лощину, приютившуюся между тенистых холмов.

Оглушенный грохотом и заляпанный грязью Флит-стрит, по которой спешат недавние холостяки со лбами, разлинованными морщинами, как счетные книги, и с мыслями о том, что хлеб вздорожал, а младенцев прибавляется, вы ловко сворачиваете за некий таинственный угол (на улицу!), скользите вниз по сумрачной монастырской дороге, обстроенной темными, степенными, торжественными зданиями, и скоро, оставив позади весь мир с его заботами, стоите, свободный, под тихими аркадами Рая для Холостяков.

Отрадны оазисы в Сахаре; восхитительны рощи, эти островки в августовских прериях; но еще отраднее, еще восхитительнее, поистине сладчайшее место — это дремотный Рай для Холостяков, что прячется в каменном сердце казенного Лондона.

В тихом раздумье броди под аркадами, наслаждайся, сколько влезет, бездельем в саду, ближе к воде; посиди в старинной библиотеке, помолись среди скульптур в церкви; но мало ты видел, и ничего ты не знаешь, даже не надкусил сладкого ядрышка, пока не пообедал в компании Холостяков и не посмотрел, как блестят за столом их глаза и стаканы. Пообедал не в людной трапезной, во время семестра, а спокойно, по личному приглашению, за личным столом, как друг какого-нибудь сугубо гостеприимного тамплиера [2].

Тамплиера? Название романтическое. Давайте-ка вспомним. Бриан де Буагильбер [3] был, кажется, тамплиером. Вы хотите сказать, что эти знаменитые тамплиеры до сих пор живут в Лондоне наших дней? Что можно услышать звон их окованных пяток и грохот щитов, когда эти рыцари-монахи преклоняют колени перед святыми дарами? Забавное зрелище являл бы собой рыцарь-монах, пробирающийся по Стрэнду в блестящих латах и белой накидке, забрызганных грязью из-под колес омнибуса! И бородатый, как повелено правилами его ордена, с лицом мохнатым, как морда леопарда, как выглядел бы этот суровый призрак среди коротко стриженных, гладко выбритых граждан? Нам ведь известно — из невеселых исторических хроник, — что святое это братство в конце концов погибло от моральной заразы. Там, где вражеский меч не смог победить их в бою, там червь роскоши прополз под забрало, перегрыз рыцарские клятвы, монашеские обеты, и наконец монашеская воздержность уступила место пированиям, и рыцари-холостяки превратились в лицемеров и праздных гуляк.

И все же нас весьма удивило, что рыцари-тамплиеры (если они еще существуют) настолько отделились от церкви, что уже не зарабатывают бессмертную славу, орудуя мечом ради Святой земли, но орудуют ножом и вилкой над бараньим окороком, председательствуя за обеденным столом. Может быть, эти отступники-тамплиеры решили, что слаще пасть на пиру, чем в бою? Но как вообще могло что-нибудь сохраниться от этого некогда знаменитого ордена? Тамплиеры в сегодняшнем Лондоне! Тамплиеры в мантиях с красным крестом курят сигары, заседая в Диване [4]! Тамплиеры заполонили поезд железной дороги, и весь поезд, битком набитый стальными шлемами, копьями и щитами, кажется одним вытянутым в длину локомотивом!

Нет. Настоящих тамплиеров уже давно не существует. Сходите полюбоваться чудесными надгробиями в церкви Темпла, там увидите высокомерно застывшие тела, скрестившие руки на затихших сердцах, заснувшие навек и без сновидений. Как нет больше лет перед потопом, так нет и храбрых рыцарей-тамплиеров. Но название осталось, и до сих пор существует общество под этим названием, и древние угодья, и кое-что из древних зданий. Но железный башмак превратился в лакированный штиблет, длинный двуручный меч — в одноручное гусиное перо; монах, некогда даром дававший советы, ныне получает за свои советы гонорар; защитник саркофага (если он в ладах со своим оружием) вынужден выступать защитником не одного клиента, а нескольких одновременно; в сферу деятельности того, кто некогда открывал и расчищал пути к Гробу Господню, теперь входит засорять, закрывать, загромождать и перегораживать все дворы и закоулки Закона; тот рыцарь, что бил сарацин у Аккры [5], теперь бьется за юридические пункты в Вестминстер-Холле [6]. Шлем превратился в парик. Время коснулось тамплиера волшебной палочкой, и нынешний тамплиер стал юристом.

Но подобно многим, кого судьба сбросила с высот гордыни — подобно тому яблоку, что жестко, пока на ветке, но тает во рту, когда успеет полежать на траве, — нынешний тамплиер только выиграл от своего падения.

Надо думать, что эти монахи-воины старых времен были народ грубоватый и сварливый; легко ли им было сердечно пожать вам руку, когда их-то руки были закованы мельхиоровыми доспехами? Надменные монашеские души захлопывались, как требники в деревянных окладах; лица и те, казалось, были прихлопнуты забралом; это ли были человеколюбцы? Зато нынешний тамплиер — это лучший собеседник, самый радушный хозяин. И остроумие, и вино у него за обедом — высшей марки.

Церковь и аркады, дворы и своды, переулки и тупички, обеденные залы, трапезные, библиотеки, террасы, сады, конторы и десертные комнаты, занимающие огромную территорию, — все близко одно от другого и в центре города, но прочно защищено от неумолчного гама старых улиц, притом что все здесь содержится в самом педантичном, истинно холостяцком порядке, — не найти для тихого человека более приятного убежища.

В самом деле, Темпл — это целый отдельный город. Город со всеми наилучшими его чертами, как явствует из вышеприведенного перечня. Город с парком, клумбами и речною набережной, ведь в одном месте Темза протекает мимо него такая же неогороженная, как некогда протекал мимо Эдемского сада тихий Евфрат [7]. Там, где теперь сад Темпла, крестоносцы в старину обучали своих коней и упражнялись с пиками; нынешние тамплиеры посиживают на скамьях под деревьями и, постегивая прутиками лакированные штиблеты, изощряются в остроумии.

По длинным рядам портретов в обеденных залах можно судить о том, какие видные люди — пэры Англии, судьи и лорд-канцлеры — были в свое время тамплиерами. Но не все тамплиеры широко известны; однако если заслуживают бессмертной славы горячее сердце и горячее участие, голова, полная мыслей, и погреб, полный вина, и готовность дать хороший совет и задать роскошный обед с редкостными развлечениями, порожденными воображением и смехом, то воспойте, о музы, имена Р.Ф.К. и его царственного брата [8]!

Чтобы стать тамплиером в полном смысле, нужно быть юристом или изучать право и пройти официальный прием в это сообщество. Однако многие, отвечающие этим требованиям, не живут в Темпле, хотя конторы их находятся там. С другой стороны, многие обитатели ветхих тамошних жилищ не проходили церемонию приема. Если вы, скажем, джентльмен без определенных занятий либо тихий, неженатый литератор и, очарованные ласковой уединенностью этих мест, надумаете поставить свою тенистую палатку среди других в этом мирном стане, тогда вам следует подружиться с кем-нибудь из посвященных, и он вам снимет, на свое имя, но за ваш счет, любую пустующую квартиру, какая покажется вам подходящей.

Так, думаю я, поступил доктор Джонсон [9], номинально — Бенедикт и вдовец, а на самом деле холостяк, когда поселился здесь на некоторое время. Так же поступил этот несомненный холостяк и золотое сердце Чарлз Лэм [10]. А сотни других, отличные люди, братья ордена безбрачия, время от времени обедают здесь, спят и выпивают. Да что там — весь Темпл как медовые соты — контора на конторе, жилье на жилье. Как сыр, он продырявлен во всех направлениях уютными кельями холостяков. Милые, восхитительные места! Как вспомнишь проведенные там чудесные часы и сердечное гостеприимство, оказанное мне под какой-нибудь вековою крышей — только поэзия может выразить мои чувства, и, вздохнув, я тихо напеваю: «Увези меня домой, в старую Виргинию!»

Итак, вот что такое, в коротких словах, Рай для Холостяков. Таким я и застал его однажды, порой веселой мая, когда, выйдя из своей гостиницы на Трафальгар-сквер, направился на обед, на который пригласил меня отменный адвокат, холостяк и старшина корпорации Р.Ф.К. (первое и второе — чистая правда, а третьим он должен быть, сим предлагаю его кандидатуру), чью карточку я крепко сжимал двумя облитыми перчаткой пальцами, время от времени поглядывая на приятный адрес, начертанный после имени: «Дом №… Вязовый двор, Темпл».

По сути, это был прямодушный, беспечный, всем довольный и сугубо общительный англичанин. Если при первом знакомстве он казался замкнутым, прямо-таки ледяным — немножко терпения, это шампанское оттает. А если и нет — лучше замороженное шампанское, чем разбавленный уксус.