Игорь Минутко - Бездна (Миф о Юрии Андропове)
Ночь с третьего на четвертое декабря 1980 года. По радио оглашается «Заявление» Центрального Комитета Польской объединенной рабочей партии. Оно начинается словами: «Граждане, судьба нации и страны повисла на волоске». Через несколько часов то же радио Варшавы передает информацию: «…только что состоялась чрезвычайная сессия Комитета обороны, экстренно созванной министром, генералом Войцехом Ярузельским; обсуждены задачи, которые встали перед армией в сложившихся обстоятельствах».
Четвертое декабря 1980 года, утро. В сообщениях многих агентств мира проходит информация о том, что советским войскам отдан приказ о наступлении и переходе польской границы.
Ни у кого уже нет иллюзий: катастрофа неминуема.
После нападения гитлеровской Германии на Польшу первого сентября 1939 года в польской истории не было более драматической ситуации.
Мир поставлен на грань третьей мировой войны.
Но утром четвертого декабря произошло, казалось, уже невероятное: из дневных и вечерних выпусков радио и теленовостей в срочном порядке изымались сообщения ТАСС о контрреволюции в Польше. Замерли на западных дорогах СССР бронированные колонны советских войск — последовал приказ Верховного Главнокомандующего Леонида Брежнева прекратить наступление.
Что же случилось?
Генерал Ярузельский официально обратился к Советскому правительству и главе государства. Суть обращения была предельно конкретной: в случае вторжения он отдаст войскам приказ сражаться и призовет польский народ на борьбу с оккупантами. То есть начнется масштабная русско-польская война.
На этот раз победил здравый смысл. Очнулся от спячки Брежнев и проявил волю. Скорее всего, тут сработал инстинкт самосохранения.
Это было первое поражение Юрия Андропова в начавшемся единоборстве с генералом Ярузельским. Но не тот человек Юрий Владимирович, чтобы сдаваться после первого проигрыша.
Польская революция вступала в первую фазу: политического безвластия и уличной анархии. «Разделяй и властвуй!» — какой бессмертный тезис! Андроповым была сделана ставка на размежевание поляков, создание в польском обществе враждебных лагерей. Больше анархии! Больше беспредела! Пусть поляк идет на поляка, и не важно, коммунист он или антисоветчик. «Солидарности» советской пропагандой приписываются высказывания и действия, которые существуют в разработках, рождаемых в кабинетах КГБ. Польша, как и задумано, все больше погружается в анархию. Еще немного — и страна, находящаяся в состоянии политического и экономического хаоса, будет не в состоянии оказать сопротивление советским войскам, которые придут на помощь гибнущему коммунистическому режиму. Надо целенаправленно действовать — и ждать. Час икс не за горами…
Но Юрий Владимирович — надо отметить, от факта, как говорится, никуда не уйти — в силу бюрократического примитивного мышления, так и не поняв, не осмыслив «польский вопрос», проглядел, не оценил по достоинству одного человека, который для Польши в этот роковой год — 1981-й — стал спасителем отечества. Этот человек видел в анархии, с которой Андропов связывал все надежды в разрешении польской проблемы, главную угрозу для своей страны. «Покончить с анархией, и тогда Польша сможет противостоять «старшему брату — России» — такова была задача, которую он поставил перед собой.
Этим человеком был генерал Ярузельский.
Андропов не придал значения двум примечательным фактам в политической жизни Польши в этот бурный год: в феврале генерал Ярузельский стал премьер-министром, сохранив за собой пост министра обороны, а в октябре 1981 года был избран Первым секретарем Центрального комитета Польской объединенной рабочей партии. Подобного в «социалистическом лагере» Восточной Европы за всю его историю не было никогда. Если бы Юрий Владимирович Андропов (или его помощники) удосужился заглянуть в свод законов Польской Народной Республики, он бы обнаружил там прелюбопытнейший факт. А именно: Комитет обороны Польши состоит из трех человек: Первого секретаря правящей партии, Председателя Совета министров и министра обороны. Не удосужился. А зря… Теперь, в октябре 1981 года, Комитет обороны Польши состоял из одного человека — Войцеха Ярузельского. По существу, военный диктатор был уже налицо. Дело оставалось за малым: взять власть. Надо сказать, что для этого в хаосе и сумятице бурных политических столкновений и уличных беспорядков немногословный и непроницаемый генерал сделал немало: вводом лояльных ему высших чинов армии в правительственный кабинет и политбюро, по существу, поставил их под свой контроль, создал специальные вооруженные отряды для борьбы с анархией и коррупцией, оставил в армии сорок тысяч солдат, подлежавших демобилизации. Наконец, он восстановил культ польских исторических героев Тадеуша Костюшко и Юзефа Пилсудского, которых официальная Москва считала злейшими врагами России. Вроде бы все сделано.
Неожиданно, во всяком случае для советского руководства и лично для Юрия Андропова, гром грянул тринадцатого декабря 1981 года. Это был день польского восемнадцатого брюмера: в Польше произошел военный переворот. Как сообщала на следующий день советская пресса, находящаяся еще в состоянии полушока, «военная хунта во главе с черным генералом Ярузельским захватила власть» (это потом начнется откат, смягчение формулировок, «сближение позиций», поиски компромиссов, жвачка о «единых» задачах в построении справедливого социалистического общества» и проч. и проч.). Тогда же, в декабре, факт был налицо: в Польше действительно к власти пришли генералы, установлена военная диктатура во главе с Войцехом Ярузельским, из всех правительственных структур были устранены лидеры «Солидарности» (некоторые из них арестованы, но вскоре всех выпустили на свободу).
С первых же дней решительно и без лишних слов в стране начала подавляться анархия. Польша постепенно превращалась в военизированный лагерь, способный противостоять советским войскам, если Москва во второй раз попробует решить силой «польский вопрос» в своих интересах.
Напрасно многие западноевропейские и американские эксперты считали, что «переворот Ярузельского» готовился и инспирировался Москвой. Он для советского руководства был такой же неожиданностью, как и для аналитиков западного мира.
Надо осознать неопровержимый факт: польские военные во главе с генералом Ярузельским взяли власть в стране, когда стало ясно, что «Солидарность» не в состоянии (на том историческом этапе) выполнить разработанную ею же программу демократических реформ, не поставив под угрозу суверенитет Польского государства. По существу, в декабре 1981 года революция в Польше из рук рабочих перешла в руки военных. Таким образом, генерал Ярузельский спас свою страну дважды — от вторжения советских войск и создал для польского общества историческую перспективу демократического и независимого развития.
В представлении автора этой книги Войцех Ярузельский является таким же национальным героем Польши, как Тадеуш Костюшко и Юзеф Пилсудский.
…Приход к власти генерала Ярузельского означал сокрушительное поражение Юрия Андропова, первое в его безукоризненной — по внешнему ряду — политической карьере.
Есть, есть за что ненавидеть Главному Идеологу Советского Союза польского генерала!…
…Было шесть часов тридцать пять минут (время московское).
На военном аэродроме в дальнем пригороде Праги светило ласковое солнце, уже довольно высоко поднявшееся в белесом небе.
По трапу Юрий Владимирович спускался в отличном настроении, чувствовал себя бодрым, свежим,— как после долгого, крепкого здорового сна.
Так… Кто там внизу? Толпа изрядная, и в стороне, за оцеплением солдат с белыми ремнями и в белых касках, журналистов — целая туча.
Отлично. Так и должно быть. Все идет как надо. Так кто же… Ага! Густав Гусак, естественно, собственной персоной: приветственный взмах рукой, нечто похожее на улыбку. Вокруг него — ближайшие сподвижники, человек пять. «Кажется, двоих знаю. А это кто? Улыбается до ушей. Да как же я сразу не узнал? Наш посол. Похож на ленивого сытого кота. Разжирел на вольных хлебах». Приветствия. «Добро пожаловать, Юрий Владимирович!», рукопожатия, улыбки; магниевые вспышки, журналисты напирают, их с трудом сдерживают солдаты.
«А что мои молодцы?» Здесь, здесь, они, растворившись в толпе встречающих, образовали вокруг него незримое оцепление.
Они стоят рядом, Густав Гусак, президент Чехословацкой Социалистической Республики («А ведь тоже не без моей помощи на троне») и Юрий Владимирович. Андропов ловит себя на мысли, не совсем понимая, почему она неприятна ему: «Мы с ним одного роста. И, наверное, одного веса. И плащ у него на мой похож…»
— Юрий Владимирович, наш разговор состоится через два с половиной часа…