Ирвинг Стоун - Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт
Так наконец был заложен Фремонтвилл. В поселке были и лавка, и школа. Они поставили хижины для работавших у них рудокопов — так начала складываться община. Не было пока церкви; Джесси всегда думала о бревенчатой церкви, но они так и не собрались ее построить.
Ее сильно огорчало то, что с ней не было отца. Том Бентон более года собирался приехать к ним, но каждый раз в последний момент просил прощения: на Востоке еще так много работы, он хотел бы закончить второй том своего «Тридцатилетнего обзора», не может отвлечься от борьбы против попыток развалить Союз. Он обещал приехать позже, когда завершит второй том и закончит серию лекций. Она пыталась убедить его, что он уже проделал работу нескольких человек, что год пребывания на чистом воздухе Запада возродит его силы. Она не верила его доводам, которыми он оправдывал свое нежелание тронуться с места. С каждой почтой, уходившей на Восток, она писала ему пространные письма, рассказывающие об их жизни в горах. Том Бентон неизменно посылал ей несколько пакетов новостей, а также новые книги, выпущенные на Атлантическом побережье.
Лили, высокая крепкая девица в свои пятнадцать лет, любила бродить по горам. Отец подарил ей лошадь бронзовой окраски с серебристыми гривой и хвостом, которую она назвала Чиката. Большую часть дня, когда Джесси не занималась с ней историей, поэзией и чтением, она ездила по горам и долинам Сьерры, привозя домой охапки полевых цветов. Она с отцом часто посещала различные шахты, стоя в дверях и наблюдая, как из тиглей льется расплавленное золото.
Джесси повезло нанять для услуг ирландку по имени Роза, которую они быстро окрестили Ирландской Розой, и неуклюжего, замкнутого горца Исаака, наполовину индейца, наполовину негра, чтобы ухаживать за лошадьми, убирать участок и управлять каретой. Исаак был низкого роста, молчаливый и недоверчивый. Ни Джесси, ни Джон не могли понять, почему он захотел работать у них, но потом они нашли ответ, видя, какой любовью Исаак окружил Чарли и трехлетнего Фрэнка, обучая их верховой езде и обращению с ружьями.
В горах Сьерры было полно индейских поселений; то и дело происходили стычки между бродячими золотоискателями и индейскими племенами. Однако Джон умел строить отношения с индейцами: его разведчики из Делавэра сопровождали его в четырех экспедициях; поставки скота пять лет назад индейцам Сьерры уберегли их от голода и таким образом вызвали их признательность Джону; он следил за тем, чтобы они имели доступ к родникам и не было помех их поселениям. Возвращаясь в свои лагеря после сбора ягод и хвороста, индианки болтали под высокой сосной, стоявшей перед фасадом коттеджа Джесси. Любимой закуской индианок были ломтики турнепса с нутряным салом между двумя кусками хлеба. Ирландская Роза угощала этими ломтиками их, а Чарли и Фрэнк играли с индейскими детишками, пока сквау поглощали еду. Возвращаясь с охоты, индейцы делились мясом.
Джесси поинтересовалась тем, как индейцы называют ее дом. Они ответили: «Белый дом». Стоя под сосной с группой сквау, за спиной которых были привязаны плетеные корзинки с младенцами, Джесси повернулась и взглянула на свою двухкомнатную хижину, побеленную снаружи.
«Она, понятно, отличается от того, другого Белого дома», — подумала она. В этот вечер она сказала мужу, какого названия удостоился их дом. Джон ответил:
— Здешние горцы называют его так.
— В шутку?
— Не думаю. Просто в Сьерре такая окраска редка.
— Ты не сожалеешь, Джон? — мягко спросила она. — Мы принимали бы послов вместо индейских сквау…
— Я не сторонник оплакивать золотую руду, ускользнувшую из-за оползня, — ответил он. — Это и произошло с нами.
Хотя он старательно скрывал от нее свои проблемы, она знала, что у него более чем достаточно оснований для тревоги. Согласно решению, принятому Калифорнийским судом, любой может войти и занять любую шахту, несмотря на то что за пять минут до этого она была занята и в нее были вложены тысячи долларов. Джон вложил в шахту «Пайн-Три» почти тридцать тысяч долларов, и все они были потрачены впустую. Его охранники были подкуплены лигой «Горнитас», которая и заняла шахту, когда рудокопы отдыхали дома. Приехав на следующее утро, Джон узнал, что он потерял эту шахту: не представлялось никакой возможности возвратить тридцать тысяч долларов, вложенных им, или предъявить право на часть золота, добывавшегося с помощью его оборудования.
Вернувшись в Марипозу после двухлетнего отсутствия, Джесси и Джон узнали, что шахты задолжали почти полмиллиона долларов. Поначалу она не могла понять, как могли шахты столько задолжать, добывая много золота. Джон уверял ее, что дело поставлено надежно, потому что полмиллиона долларов представляют вложения в машины, дробильни, мельницы, плавильни, дороги, которые многократно затем окупятся.
После того как муж взял на себя управление, она подумала, что долги будут оплачены. Но они продолжали расти. Джон был хорошим инженером, и у него был смелый ум: он построил большую плотину на реке Мерсед, она была, возможно, первой плотиной в Калифорнии, привез сотни китайских кули из Сан-Франциско, чтобы проложить в горах железную дорогу для доставки руды к городским плавильням, смонтировал на мельнице Бентона новые дробильни. Все это стоило огромных денег, но он был уверен, что в следующем году будут работать около ста таких дробилок, и они будут получать около тысячи долларов в неделю и легко оплатят все свои обязательства.
Несмотря на все его уверения, Джесси знала, что он тревожится. Джон вставал до рассвета и уезжал на шахты, а возвращался в сумерках. Каждую неделю он посещал Стоктон, Сакраменто или Сан-Франциско, где встречался с адвокатами, покупал новое оборудование, нанимал честных рудокопов. Он мечтал о поездке в Нью-Йорк, в Европу за более эффективным оборудованием, о новом размещении займа, приглашении новых корнуэльских горняков. Она знала, что кое-что из этого было на самом деле нужно, но многое вызывалось его желанием быть в движении. Ни один из его планов постройки железной дороги на Запад не осуществится. Теперь он всего лишь золотодобытчик. Мужчина не всегда хозяин своей судьбы, бывают и трудные времена, когда человек в состоянии осуществить лишь самое незначительное.
Для нее самой основание Фремонтвилла запоздало почти на десять лет; оно произошло в то время, когда она предпочла бы жить в Нью-Йорке или Сан-Франциско. Годы, прошедшие после ее первого приезда в Сан-Франциско на борту парохода «Панама», изменили во многом ее представления. Она избавилась от наивности. То, что в двадцать пять лет казалось забавным приключением, в тридцать три требовало осознанных усилий. После того как всего один шаг отделял ее от положения первой леди Соединенных Штатов, не так-то просто взять на себя роль первой леди Фремонтвилла. По ее замыслу поселок на Марипозе стал приятным для ее мужа и детей, а также соседей, но для Джесси Бентон Фремонт амбиции первопроходца осуществились слишком поздно, чтобы она могла ими насладиться.
Они приехали в Марипозу весной, в самое красивое время в горах Сьерры, когда воздух кристально чист и напоен ароматами сосны, дуба и душистых кустарников. Хотя Джон часто отсутствовал, она не чувствовала себя одинокой, поскольку между Сент-Луисом и Сан-Франциско действовала дорожная линия с дилижансами, и поездка занимала всего три недели; в Фремонтвилл часто наведывались посетители. Их старые друзья из Сан-Франциско, включая Фитцхью Биля и старого Найта, приезжали на охоту и геологическую разведку. Английская семья, с которой они познакомились в Лондоне, послала к ним своего семнадцатилетнего сына Дугласа, долговязого блондина: он слишком усердно учился, и поэтому пребывание на свежем воздухе было ему необходимо. Ричард Генри Дана, посетивший Калифорнию на десять лет раньше Джона, автор книги «Два года перед мачтой», обеспечившей ему широкую популярность, превратил свой приезд в увеселительный визит.
Потом наступило лето. Весь день на Беар-Валли лился поток солнечных лучей, окрестные горы поглощали жару, и она обрушивалась на коттедж Фремонтов. Пыль затрудняла дыхание; почва была настолько раскалена, что детям пришлось сшить для собак кожаные чулочки и таким образом уберечь их лапы от волдырей.
Однажды рано утром ее разбудил стук в дверь. Мужской голос позвал:
— Полковник, лига «Горнитас» захватила «Блэк-Дрифт».
Когда Джон поспешно выскочил из постели, она спросила:
— Что это означает?
— Работает лишь шахта, — ответил он.
Некоторое время она продолжала лежать, наслаждаясь предрассветной прохладой. Когда она встала, жгучее солнце уже поднялось над горизонтом. Она позавтракала вместе с Лили и Дугласом, а потом час читала текст о французской революции. Обычно Исаак забирал Чарли и Фрэнка в свободное время в сарай, потому что там было прохладнее, но сегодня он не выпустил их из коттеджа. Джесси заметила, что ни Лили, ни Дуглас не проявили интереса к занятиям. Не потребовалось много времени, чтобы понять, что ночной посетитель принес плохие известия. Она спросила Исаака, что произошло, и он ей сказал откровенно, что лига «Горнитас» пытается захватить шахту «Блэк-Дрифт». Шесть корнуэльских рабочих Джона работали в шахте, что не было известно лиге. Поскольку захватчики не могли сразу захватить шахту, они решили взять рабочих измором. Если им удастся изгнать горняков из шахты «Блэк-Дрифт», то через несколько недель они завладеют всеми шахтами Марипозы.
