Алан Саваж - Восемь знамен
«Вот я и в Запретном городе», — подумал Джеймс, направляясь вдоль широкой центральной улицы мимо храмового комплекса к дворцу.
Их ввели во дворец через боковую дверь и оставили дожидаться в приемной под недружелюбными взглядами вооруженных евнухов, некоторые из которых сразу узнали Чжан Цзиня и принялись пророчить ему страшные наказания. Неожиданно внутренняя дверь широко распахнулась. Жунлу пригласил их войти, и они оказались лицом к лицу с Цыси.
В столь поздний час вдовствующая императрица оказалась полностью одетой. На ней было искусно изукрашенное золотыми драконами по зеленому фону платье. Волосы скрывались под огромным головным убором в виде распластанных крыльев, только строго посередине лба расходились в стороны антрацитовые локоны. На лице лежал густой грим. Ногти покрывал красный лак, а два из них на крайних пальцах, достигавшие длины более чем в дюйм, оберегались напальчниками. Только глаза оставались знакомыми, но эти глаза принадлежали Лань Гуй, которую Джеймс еще не знал. Ему пришлось напомнить себе, что императрице исполнилось всего двадцать семь лет.
Она не выразила ни малейшей радости, увидев их.
— Вы привезли сообщение от генерала Варда? — поинтересовалась она.
— Генерал Вард мертв, ваше величество.
Лань Гуй гневно сверкнула глазами.
— И чтобы сообщить мне это, вы врываетесь в мой дворец, к тому же с этим… — Она бросила взгляд на Чжан Цзиня, который сразу рухнул на колени.
Баррингтон не спасовал под грозными взорами этой женщины, которую когда-то поцеловал.
— Ваше величество, генерал Вард пал смертью храбрых, одержав великую победу — как раз после того, как город Цзэки был взят штурмом его войсками.
— Цзэки взят штурмом? — Голос Лань Гуй сразу потеплел.
— Да, ваше величество. Тайпины терпели поражение за поражением. Мы уже можем думать о подавлении этого восстания. Но новость о гибели генерала Варда начнет распространиться — и очень быстро. Его первый помощник, Берджвайн, переметнулся к противнику. Наместник Цзэн Гофань послал меня к вам с просьбой назначить нового командующего Всепобеждающей армией. Наместник считает, что нужно продолжить боевые действия, иначе армия может прекратить существование. У меня письмо от наместника, ваше величество.
Лань Гуй пробежала глазами послание.
— Этот наместник дурак. Он пишет, что Варда трудно заменить. Почему вы не приняли командование на себя?
— Я не подхожу для этой должности.
— Странное признание.
— Привык быть честным, и прежде всего с самим собой.
— Ха! Тогда порекомендуйте кого-нибудь.
Джеймс глубоко вздохнул.
— Капитан Королевских инженерных войск Гордон. Он также служил под руководством генерала Варда.
Лань Гуй помрачнела:
— Я слышала это имя.
— Это тот подлец, который разрушил Юаньминъюань, — вмешался Жунлу.
— Этот негодяй?
— Прощу выслушать, ваше величество, — попросил Джеймс. — Гордон — тот человек, который сможет управлять Всепобеждающей армией. Лучше его никого нет. Он привезет вам голову Хун Сюцюаня. Разве не этого вы желаете больше всего на свете?
Несколько секунд Лань Гуй не отрываясь смотрела на него. Затем сказала:
— Обсудим это завтра, когда отоспимся. Сейчас слишком поздно для такого ответственного решения. Вас устроят на ночлег, Баррингтон.
Джеймс осознал: ему удалось все, на что он только мог надеяться.
— Благодарю вас, ваше величество, — почтительно произнес он. — А как же мой евнух?
— Этот негодяй? Он сбежал от меня.
— Позвольте мне заняться им, — попросил Жунлу. — Его вопли услышат в Тяньцзине.
Чжан Цзинь, стоя на коленях, молитвенно воздел перед собой руки.
— Он не покидал вас, — возразил Джеймс.
Опять недоверчивый взгляд.
— Что вы можете сказать по этому делу?
— Разве не вы послали его спасти мою жизнь, когда меня держали в тюрьме в Пекине? И он действительно спас меня, а когда попытался вернуться к вам, вы уже уехали в Жэхэ.
Цыси перевела взгляд на Чжан Цзиня:
— Можно ли в это поверить? Ты прикидываешься героем, хотя на самом Деле — трус.
— Он спас мне жизнь, — вновь подтвердил Джеймс.
— Можете забирать своего евнуха, по крайней мере на ночь, — согласилась Цыси. — Поговорим завтра.
После того как их накормили, Джеймс свалился на кровать и сразу уснул; Чжан Цзинь спал на полу у его изножия. На следующее утро их разбудили рано и, как только они закончили завтракать, повели по коридорам в апартаменты Цыси. Лань Гуй была одна, не считая единственного евнуха. Полностью одетая, но еще не загримированная, императрица выглядела сейчас той девушкой, которую помнил Джеймс, только вокруг рта и глаз залегли морщины, придающие ее лицу твердость и решительность. Но на то, что Лань Гуй совершенно не переменилась, указывало нарушение ею протокола: она позволила себе вести частную беседу с некастрированным мужчиной.
— Садитесь. — Императрица указала Джеймсу на стул. — Чжан Цзинь, нервничая, встал за его спиной. — Рада была узнать, что вы сражались в рядах войск Варда, — сказала она. — Я не подозревала о ваших воинских доблестях. Вы были близко знакомы с Вардом?
— Не ближе, чем любой из командования бригады, я думаю.
— Этот человек отмечен признаками величия. Но расскажите мне о себе, Баррингтон.
Джеймс поведал ей о своей женитьбе, о сыне и о том, что его жена вновь беременна.
— Она красивая, Баррингтон?
На этот вопрос существовал единственно возможный ответ:
— Не настолько, насколько вы, ваше величество.
Лань Гуй улыбнулась:
— Вы никогда не задумывались о том, какая судьба ждала нас, если бы мы поженились? Вы любили меня, Баррингтон?
— Я всегда любил вас, Лань Гуй. А вы когда-нибудь любили меня?
Лань Гуй так на него посмотрела, что на мгновение стала опять той девушкой, которую он поцеловал на обрыве над Янцзы.
— Я бы сделал вас очень богатой, — с улыбкой добавил он.
— Сколько всего произошло с тех пор, когда мы были молодыми, Джеймс. Мы многое повидали и узнали.
— И вы стали верховным правителем Китая, — заметил Джеймс.
Лань Гуй состроила гримасу.
— Я всего лишь мать императора, скромно произнесла она. — А он еще ребенок, поэтому я должна стремиться думать, как думал бы он, и править так, как захотел бы мой сын. Когда он вырастет, я буду всего лишь вдовствующей императрицей. Некоторое время она грустно помолчала, затем продолжила: — Но до этого еще далеко. Расскажите мне об этом Гордоне. Поподробнее расскажите о нем.
Джеймс изложил все, что знал.
— Вы будете воевать под его началом?
— До полного подавления мятежа, ваше величество.
— А потом?
— Надеюсь вернуться к делам Дома Баррингтонов.
— Это ваш удел, — предположила она, — так же как этот — мой. Я никогда не сомневалась, что меня ждет величие. Остается только воспользоваться плодами этого величия. И для этого я должна употребить все средства, доступные мне. Очень хорошо, Баррингтон, я заготовлю письмо о назначении на должность Гордона. Но в конце концов я должна увидеть Хун Сюцюаня в цепях перед собой.
— А что касается тебя, Чжан Цзинь ты ведь негодяй, не так ли? — останешься в Запретном городе. Я прикажу тебя высечь за то, что ты меня оставил.
Чжан Цзинь задрожал.
— Пожалуйста, ваше величество, будьте к нему снисходительны, — запротестовал Джеймс.
— Тогда можешь приступить к обязанностям моего личного евнуха, — смилостивилась Цыси. — Я скучала по тебе. — Чжан Цзинь в благодарности пал на колени. — Иди и приготовь мне ванну. — Она встала, Джеймс торопливо последовал ее примеру. Императрица повернулась к нему. — Однажды вы поцеловали меня, — тихо проговорила она.
Джеймс не решился ответить, неуверенный в ее настроении.
Она улыбнулась.
— Мне понравился тот поцелуй. С тех пор я целовала других мужчин… — Она решила не развивать эту тему и протянула руку. — Я больше вас не увижу. Идите, Джеймс, и процветания вам. Я буду спокойнее спать, зная, что Дом Баррингтонов окружен вашими заботами.
Чарльз Гордон имел собственные взгляды на ведение этой войны. В отличие от Варда, который был тактиком, он отдавал предпочтение стратегическим аспектам вооруженного противостояния. Вард нанес поражение тайпинам двенадцать раз подряд, но силы мятежников были столь огромны, что они по-прежнему находились в семидесяти милях от Шанхая, а Цзэки оставался единственным отбитым городом более-менее значительного масштаба.
— Путь к победе, — убеждал Гордон Цзэна и Ли, — лежит не столько в военном разгроме тайпинов в поле, потому что они как песок на берегу, который, как только омывается морем в одном месте, тут же сам собой появляется в другом. Необходимо устранить причины их существования.
