Галина Петреченко - Рюрик
А вот и три огненных круга - пристань свободна, можно идти!
Дагар дал команду, и молчаливый караван из сотни ладей дружно подошёл к новгородской пристани.
Стражу пристани быстро окружили, насильно засадили в ладью Рюрика и оставили под надёжной охраной.
Ратники, не мешкая по умело скреплённым настилам вывели коней и, оседлав их, под командованием сотников отправились в обусловленный заранее для каждого квартал города.
Рюрик, Дагар, Гюрги, Ромульд и Вышата с двумя сотнями дружинников направились к дому новгородского князя, что стоял на самой окраине города. Дорога к нему проходила через весь город. Новгород спал, накрытый серой мглистой дымкой тумана, и лишь конский топот гулко раздавался по бревенчатой мостовой, и этот гул будил в тесных опочивальнях тех ильменских словен, у кого были чуткими душа и уши.
Осторожно миновали улицу кожевников: маленькие домики, огороженные частоколом, гляделись задиристо, несмотря на ночной покой. Узкие струйки дыма курились над их крышами и напоминали непотухающие костры дозорных: очаги в новгородских домах из-за постоянной сырости никогда не гасли.
Спокойно миновали и улицу, где жили купцы. Дома здесь были велики и спесивы, частоколы - заносчиво высоки. У каждого купеческого двора уже находились люди Рюрика и на недоумённые вопросы новгородцев спокойно отвечали:
- Выходить со двора запрещено! Спите!
- Это чей двор? - с любопытством спросил Рюрик посла Гостомысла, указывая на просторный двор, огороженный высокой бревенчатой изгородью. Каков за ней был дом - оставалось только догадываться.
- Сына первого посла, а рядом - дом его отца Полюдье - тихо ответил Вышата и посмотрел на Рюрика: вспомнил ли он одного из самых именитых в ильменских землях и богатейших купцов? Рюрик нахмурился; он словно бы наяву увидел скрестившиеся настороженные взгляды Полюды и Бэрина, ровно знали они про него какую-то тайну. Но тайна эта так и осталась с ними.
- Того самого, что послом к вам во Рарог приезжал, тебя с поклоном звал, - пояснил Вышата.
- А-а! - протянул Рюрик. - И какой же у него сын? - поинтересовался он.
- Зело молод, но самостоятельный хозяин, - уважительно отозвался Вышата о Полюде-младшем.
- Вот как! - протянул Рюрик. - А старший никуда нынче не отправился за товаром? - ехидно спросил он у посла Гостомысла и презрительно усмехнулся.
- Да не должон, - протянул Вышата, не приняв его слов к душе. Он указал на другой большой дом за высоким частоколом: - А сие дом Домослава. У него тоже сын подрос. Здоровенный, высоченный, скоро самостоятельным будет, пояснил Вышата, желая рассказами о знатных людях своего города смягчить злую решимость варяжского князя.
- У Вадима служит? - резко спросил Рюрик, понимая причину словоохотливости посла Гостомысла.
- Таким богатым людям, как Домослав да Полюда, ни к чему отдавати своих сыновей во дружину, - охотно ответил Вышата. - А у вас разве не так? спросил он, заглядывая Рюрику в лицо.
Рюрик промолчал. А вот и знакомый двор Гостомысла. Сам дом остался в стороне от пути Рюрика. Возле ворот уже стояли дружинники Рюрика. Неизвестно только, дома ли новгородский посадник.
"Ох, посадник, новгородский думник, - зло подумал про себя Рюрик. - Ох и задал ты задачу, разрешить которую приходится мечом…" Но через мгновение князь понял, что мыслями этими он скорее оправдывает себя, чем осуждает именитого боярина. Внезапно и ему пришла в голову та же мысль, которая не давала покоя Аскольду в знаменитый вечер на совете словенских старейшин: "Почему же они позвали именно меня? Почему не Юббе? А?" Он повернулся к Вышате и хотел было в упор спросить его об этом, но вовремя спохватился: спрашивать-то об этом надо только Гостомысла! Рюрик закусил губу и отвернулся от посла посадника.
Так в молчании миновали они и рыночную площадь, сиротливую, неуютную, подёрнутую пеленой сгущавшегося тумана. Наблюдая за часто меняющимся выражением лица заморского пришельца, Вышата иногда порывался что-то сказать, но, видя отчуждение варяжского князя, не силил больше себя. Он во всём положился на Святовита и мысленно повторял молитву о милости врага…
Миновали центр города, улицу плотников, дворы которых были украшены резными наличниками. Рюрик молча подивился на деревянные узоры, напоминавшие еловые лапы, но Вышате ничего не сказал…
Самой последней на этом тревожном пути была улица кузнецов, дома которых и кузни были огорожены низкими частоколами и, казалось, спокойно спали вместе со своими хозяевами в эту сырую, холодную ночь.
Рюрик вспомнил своих кузнецов-оружейников: Абрама, его сына, быстроглазого, шустрого Давида, и глубоко задумался. Как чутко угадывали иудеи все его мятежные думы! Как вовремя и бескорыстно оказывали они ему помощь! И какой гурьбой пришли они на пристань провожать князя и весь род его, отбывающий в Ильменскую Словению. Сколько даров принесли они рарожскому князю, зная, что у словен есть свои оружейники-викинги и вряд ли евреи пригодятся Рюрику. Князь смущённо смотрел на смуглолицую и кареглазую толпу, излучавшую неподдельную скорбь, и едва не расплакался сам. Сколько было подозрений, сомнений, сколько было разногласий, но всё это осталось позади. Главное, не было предательства. Абрам понял состояние князя и приказал детям общины передать Рюрику, его жёнам, дочери и военачальникам рарожского князя дары - металлические мечи, секиры и подсвечники.
- Абрам, если мне там будет туго, я пришлю за тобой! - воскликнул наконец Рюрик и с трудом оторвался от плачущего иудея. Абрам долго и грустно кивал в ответ головой…
Ну, а как сейчас, князь? Не очень ещё туго? Да, словене! Не живётся нам мирно! Наверное, потому что нас слишком много… Рюрик хмуро огляделся по сторонам и, сделав усилие, вернулся в мрачную новгородскую действительность. Он вгляделся во мглу и увидел, что почти у каждого двора, у каждого дома новгородского селения стояли его воины, ожидая решительных событий… Ну вот и пересекли город от западной стены до восточной, от одних ворот до других; что же дале? Рюрик волновался, не выдаст ли Вышата. Но посол Гостомысла не подвёл: просигналил условленными знаками дозорным постам, восточные ворота Новгорода медленно открылись, и дружина Рюрика беспрепятственно вступила на дорогу, ведущую к дому новгородского князя.
Двести всадников пришпорили коней и понеслись прямо ко двору Вадима…
* * *- Кто там? - Сонный голос княжеского слуги звучал досадливо, но не громко: знал, что будить просто так хозяина нельзя.
- Веско, - соврал Вышата, изменив голос.
- Ну, и чаго надоти? - невозмутимо и всё так же сонно спросил слуга.
- Подними князя! Дело срочное! И отвори ворота! - грозно приказали в ответ.
- Ба-а! - протянул слуга, так и не узнавший голоса. - Прямо и ворота! Неужто в калитку не уберёшься? - проворчал слуга и глянул в маленькую дырочку, расположенную в калитке.
- Да я на коне! - крикнул на слугу Вышата. - Отворяй, немедля!
Слуга глянул в другую дырочку, расположенную в частоколе, убедился, что "Веско" один и действительно на коне, и отворил ворота…
Только и успел, что ахнуть слуга, как ему заткнули рот и скрутили руки. Двор быстро заполнили варяжские ратники, а слуга таращил на них испуганные глаза.
По знаку одного из них - видно, что не простой ратник, ему развязали руки и освободили от кляпа рот.
"Да вы чьи? - хрипло спросил он и с любопытством оглядел незнакомца. Где Веско-то? А я чую: голос будто его и не его, а не пойму спросонья…
- Вадим спит? - перебил его незнакомый военачальник. Слуга на миг задумался: говорить аль не говорить. Так худо и не так всё равно худо. Убьют всё едино.
- Нет! - закричал он что есть силы, но ему опять заткнули рот и пригрозили.
- Не кричи без нужды! - шёпотом потребовал всё тот же витязь. Сигналишь хозяину? Молодец! - похвалил его Рюрик. - Значит, тот спит.
- Дом окружён, князь, - услышал слуга и вытаращил глаза на стоявших около него людей. "Говорят по-словенски, а вроде и не наши - кто же это?" ломал он себе голову.
- Благодарю, Дагар, - услышал ответ слуга и подумал, что такого имени он не ведает.
- Вышата! - тихо позвал варяжский князь. - Надо, чтоб Вадим поднялся и вышел на крыльцо. Заставь вот его это сделать. - Рюрик указал рукой на слугу. Слуга не сразу узнал посла новгородского воеводы, так тот изменился в лице и даже как будто постарел.
- Простя, - устало обратился Вышата к слуге новгородского князя. Разбуди Вадима. Скажи, что Веско от варягов приехал.
- Да что ты заладил: Веско да Веско. Где Веско-то? Неужто я слепой? Давно бы увидел его. Где он, Веско-то? - тихо бубнил озадаченный Простя, глядя по сторонам и оттягивая решающий момент.
