Неля Гульчук - Терновый венец Екатерины Медичи
Юные девы в белоснежных платьях и венках из живых цветов бросали лилии и розы под ноги красавицы невесты.
Мария Стюарт в белом платье с длинным шлейфом, с золотой короной, украшенной жемчугом и яркими драгоценными камнями, на золотистых волосах была ослепительно хороша! И хотя дофин весь сверкал в украшенном золотом костюме, великолепие одеяния делало его еще более хилым и невзрачным.
За ними следовала королева под красным балдахином в сопровождении французских принцесс. Екатерина в платье из тяжелого шелка изумрудного цвета, осыпанном бриллиантами, казалась огорченной предстоящим торжеством. Ее зоркие глаза наблюдали за Франциском де Гизом, идущим рядом с королем, сопровождавшим невесту. Страшный шрам на лице придавал красивому, мужественному лицу герцога особую значительность, возвышая даже над королем, который был одного роста с Меченым.
Громкие радостные крики сопровождали шествие до входа в собор, где жениха и невесту встречал кардинал Бурбон.
Король сам ввел невесту в собор.
Тысячи свечей, звон колоколов, торжественные песнопения – все это сплеталось в необыкновенной красоты спектакль.
Дофин Франциск и Мария Стюарт опустились на колени на подушечки из красного бархата, обрамленные золотой каймой, и кардинал Бурбон приступил к церемонии бракосочетания.
Жених надел кольцо на палец своей избранницы – дофин Франциск и королева Шотландии Мария Стюарт сочетались браком.
Последовала месса, потом заиграл орган, и брачный договор был вручен королю на подпись. После дофина договор подписала Мария Стюарт.
По окончании обеда и свадебного пира в епископстве двор отправился на ужин во дворец Сите. Городские власти великолепно украсили все залы. Чудесная музыка сопровождала смену блюд. Потом начался новый бал. В зале появились шуты и клоуны. Когда представление закончилось, дети короля и герцогов де Гизов въехали в зал на маленьких лошадках, покрытых позолоченными попонами и запряженных в миниатюрные экипажи, в которых разместились маленькие пилигримы – дети придворных, одетые в яркие одежды. Пилигримы распевали гимны и псалмы в честь новобрачных и их свадьбы.
В этот вечер всех ждал необыкновенный сюрприз: в зал с помощью невидимых тросов, покачиваясь как на волнах, вплыли шесть кораблей, затянутых золотой парчой и пурпурным бархатом, с серебряными парусами – все они создавали иллюзию движения судов по морю. На борту каждого корабля стоял сказочный принц, который, делая круг по залу, выбирал даму и помогал ей подняться на мостик.
Герцог Лотарингский выбрал Клотильду Французскую, король Наваррский – Жанну д’Альбре, свою супругу, герцог де Немур – принцессу Маргариту, сестру короля, принц де Конде – герцогиню де Гиз, король – Марию Стюарт, а дофин – свою мать, королеву.
Все наблюдали за этими двумя парами – красавцем королем и красавицей Марией, некрасивой королевой и ущербным наследником престола.
– Дорогая мама, сегодня – счастливейший день моей жизни, – признался Франциск.
– Люби свою жену и будь счастлив, – улыбнулась сыну Екатерина, и сердце ее переполнила жалость. Она чувствовала, что сын – не жилец на этом свете, так пусть хоть недолго наслаждается любовью и радуется красивым мгновениям жизни.
К ее горлу подкатил комок. Екатерина вспомнила свою свадьбу и веселого великолепного гиганта с добрыми глазами мудреца, короля Франциска I. Сейчас в центре внимания всех присутствующих в зале находился другой Франциск, названный в честь великого деда, но полная противоположность ему. «Мой бедный, несчастный сын!..» – сердце королевы готово было разорваться на части от охватившей ее жалости.
Двадцать четвертого апреля 1558 года королева Шотландии Мария Стюарт стала дофинессой Франции.
Будучи реалисткой, Диана де Пуатье поняла, что необходимо немедленно остановить возрастающее с каждым днем могущество Гизов, выстроенное ее собственными руками, жертвой которого она теперь рисковала оказаться. Надо было срочно подыскать союзника, не уступающего Гизам в своей значительности. После длившегося несколько лет противостояния она вновь решила объединиться с Монморанси, который способствовал возрастанию ее могущества, вновь найти с ним общий язык.
Она не сомневалась, что старый вояка не столько угнетен позором плена, сколько мыслями о своем всесильном сопернике, герцоге Франциске де Гизе.
Вместе с Генрихом, которого с некоторых пор раздражал надменный, умный, быстро принимающий решения, упрямый кардинал Карл Лотарингский, они решили освободить из плена Монморанси и устроить ему достойную торжественную встречу.
Теперь герцогиня восхваляла королю мудрость Анна де Монморанси и за несколько ночей, проведенных с королем, превратила сожаление по его пленению в настоящую тоску от отсутствия пленника рядом.
– Без него, – жаловался теперь король, – дни мне кажутся бесконечными годами.
Спустя несколько дней после женитьбы дофина, Генрих пообещал Диане:
– Я сегодня же отправлю письмо моему любимому другу и наставнику и сообщу, как ты, дорогая, искренне преданна ему, хлопочешь о его возвращении и с нетерпением ждешь этого счастливого дня.
Узнав, что Диана де Пуатье вновь собирается заключить союз с Монморанси, королева также полностью изменила свое поведение.
Ученица Макиавелли не хотела для себя такого же будущего, каким было ее прошлое. Испробовав однажды вкус власти, она решила, что им стоит наслаждаться не от случая к случаю, а постоянно. Видя, что будущее за кланом Гизов, она забыла все обиды и протянула хитрому прелату руку. Гизы, давно разглядевшие в скромнице с застенчивой улыбкой мудрую правительницу, приняли протянутую королевой руку дружбы с радостью и пониманием.
7. Роковая звезда королевы
Празднества заслонили на несколько дней опасность, нависшую над королевством. Но в одно прекрасное весеннее утро пробуждающейся природы французы расстались со своей экзальтацией и поняли, что война продолжается – война, где не было ни победителей, ни побежденных, а были лишь изнуренные люди.
Сразу же после свадьбы дофина, в начале мая, герцог де Гиз представил королю план новой военной кампании. Он задумал атаковать с востока армию Филиппа II, состоявшую из немцев, фламандцев и испанцев.
Военные действия начались с осады Тионвиля.
Меченый находился в самом центре расположения войск, когда во время очередного приступа к нему присоединился маршал Пьеро Строцци. В самый разгар ожесточенной схватки на глазах у Франциска де Гиза любимый кузен королевы, самый близкий ей по духу человек, был ранен из аркебузы в самое сердце.
Франциск де Гиз, высоко ценивший этого отважного бесстрашного воина, соскочил с коня и склонился над умирающим.
– Обеспечьте себе спасение, сеньор, помолитесь Иисусу Христу!
– О каком Иисусе вы мне бормочите, герцог? – воскликнул истекающий кровью маршал. – Я отрицаю Бога. Мой праздник окончен!..
От удивления герцог удвоил усилия:
– Умоляю, вернитесь на путь благочестия. Просите Бога о прощении, ведь вы сейчас предстанете перед Ликом Его.
Сделав последнее усилие, почитатель философии древних римлян возразил:
– Черт возьми, я буду там, куда отправляются все прочие покойники вот уже много-много тысяч лет! Не причиняйте зла королеве! Берегите ее!..
С этими словами Пьеро Строцци покинул землю.
В великой скорби Меченый вскочил на своего коня и продолжил осаду.
Екатерина, не проронив ни слова, выслушала рассказ посланника герцога де Гиза об отважном и поучительном прощании с жизнью ее любимого кузена, в лице которого она потеряла лучшего друга и защитника своих интересов в родной Тоскане. Его гибель означала полный триумф флорентийского тирана Козимо Медичи.
Когда посланец герцога де Гиза вышел, Екатерина с силой, до боли в пальцах, сжала подлокотники кресла.
– Вот и Пьеро нет больше со мной! – глухо выдохнула она из себя, и скупые слезы невольно покатились по ее щекам.
Ей, сильной, мужественной и мудрой, стало не по себе. Взгляд устремился вдаль. Тяжелые воспоминания и думы, как лавина, обрушились на нее: «Почему я родилась под звездой, которая сеет вокруг себя смерть, уносит особенно дорогих для меня людей? Едва успев появиться на свет, я лишилась отца и матери, затем отравили Ипполито, мою первую и самую нежную любовь, нет уже на свете моего заступника, короля Франциска; я похоронила троих своих крошечных детей, а теперь вот и Пьеро, самый мой надежный защитник, покинул меня. Кто теперь поднимет голос в мою защиту? Иногда мне кажется, что Генрих сторонится меня, потому что я порождаю вокруг себя несчастья. Но с судьбой я бороться не в силах, она начертана на небесах. Почему же мне выпала именно такая судьба? Кто следующий среди самых близких мне людей на этот раз будет сражен моей роковой звездой?»
От этих мыслей у Екатерины пробежал нервный холод по спине. Она откинулась на спинку кресла, собрала всю силу воли и самообладания и приказала себе: «Надо думать о будущем! Сейчас нет времени предаваться слезам и отчаянию!»
