Бен Кейн - Ганнибал. Враг Рима
— Почему?
— Они узнали, что произошло с тобой и Суни. Сафон был в ярости. Обвинял меня снова и снова.
— Ты имеешь в виду пиратов?
Внезапно Ганнон вспомнил слова, сказанные Сафоном в день его возвращения, и обещание отца рассказать, что произошло.
— А я и забыл.
— Так много всего случилось, — произнес Бостар. — Но самое главное, что ты вернулся.
— Сейчас у нас полно времени, — возразил Ганнон. — Так что рассказывай!
— Это случилось через несколько недель после твоего исчезновения. Благодаря одному из своих соглядатаев отец напал на след пиратов, зашедших в порт. Четверых из них схватили и привели на допрос. Под пытками они сознались, что продали тебя и Суни в рабство, в Италию.
В уме Ганнона пронеслись яркие картины недавнего прошлого.
— Не помнишь их имен? — спросил он.
— Нет, извини, — пробурчал Бостар. — Помню только, что капитан, по всей видимости, египтянин.
— Точно! — поежившись, сказал Ганнон. — И что с ними стало?
— Сначала их кастрировали, потом переломали руки и ноги и распяли, — ровным голосом ответил Бостар.
Юноша на мгновение представил себе весь этот ужас.
— Скверная смерть, — наконец выдавил он.
— Да.
— Но они ее заслужили, — жестко продолжил Ганнон. — Благодаря этим шлюхиным детям Суни и я вполне могли умереть на арене.
— Знаю, — тяжело вздохнув, прошептал Бостар. — Но, похоже, судьба пиратов и их страшная смерть навсегда изменили Сафона. С тех пор он стал намного более жестким. И жестоким. Видел, как он среагировал на слова Замара? Я знаю, что мы должны убить всех римлян, которые попытаются пересечь реку. Приказ есть приказ. Но Сафон получает удовольствие от убийства людей.
— Это плохо, но ведь не конец же всему, так ведь? — сказал Ганнон, пытаясь подбодрить брата.
— Это еще не конец, — продолжил Бостар. — Он думает, что я делаю все, чтобы добиться расположения Ганнибала.
И дальше в двух словах рассказал, как спас жизнь полководцу при осаде Сагунта.
— Ты бы видел лицо Сафона, когда Ганнибал меня благодарил. Он, видимо, решил, что я хочу выставить его в плохом свете.
— Это безумие! — прошептал Ганнон. — Ты уверен, что он так думает?
— О да. «Долбаный идеальный командир»! Вот так он меня теперь называет.
В первый момент Ганнон не мог произнести ни слова.
— Но ведь наверняка дело не только в нем? В любой ссоре всегда виноваты оба.
— Да, я тоже ему много чего наговорил, — с тяжелым вздохом согласился Бостар. — Но каждый раз, когда я пытался это исправить, Сафон отвергал все мои поползновения. Последний раз я пытался… — На мгновение Бостар задумался. — Я уже даже и надеяться перестал.
— Почему? Что случилось? — спросил Ганнон.
— Вот этого я тебе не скажу, — бросил Бостар. — Не могу.
И отвернулся, глядя на шумящую реку.
Обеспокоенный словами брата, юноша не стал настаивать. И попытался взглянуть на ситуацию с другой стороны. Может, он сможет примирить их? Ганнон представил себе, как когда-нибудь в Карфагене снова наступит мир. Как он будет охотиться вместе с братьями в горах, к югу от города…
Бостар резко толкнул его в бок.
— Тсс! Ты это слышал?
Ганнон мгновенно упал на землю и вытянулся вперед, изо всех сил прислушиваясь. Долгое время ничего не происходило, а потом до него донеслось еле уловимое позвякивание сбруи.
— Со стороны реки, — прошептал он.
— Точно, — возбужденно подтвердил Бостар. — Ганнибал был прав. Римляне все-таки отправили своих шпионов.
Они поглядели на дальний берег, похожие на волков, высматривающих добычу. Спустя мгновение их терпение было вознаграждено. Они услышали звуки лошадей и людей, пробирающихся с большой осторожностью.
Кровь забурлила в жилах Ганнона.
— Это точно римляне!
— Или их союзники-галлы, — продолжил Бостар.
Вскоре они уже смогли разглядеть римских всадников, двигавшихся по извилистой дороге, ведущей к броду.
— Сколько их? — прошептал Бостар.
Ганнон вгляделся в темноту. Точно посчитать не получится.
— Не больше полусотни. Может, и меньше. Разведывательный патруль, точно.
Остановившись, римские конники собрались тесной группой.
— Отдают приказания, — прокомментировал Ганнон.
Спустя мгновение первый из римлян направил коня в ледяную воду. Конь тихо заржал, выражая недовольство, но, услышав тихие приказы всадника, двинулся дальше, не смея протестовать. За ним последовали остальные.
Бостар потянулся и встал.
— Пора действовать. Беги и скажи Сафону, что происходит. Надо немедленно предупредить нумидийцев. Понял?
— Да. А ты что будешь делать?
— Пройду по берегу до следующего часового и буду следить за ними, пока из виду не скроются. Надо убедиться в том, что больше никто из этих ублюдков не станет переходить через реку.
— Правильно. До скорого, — попрощался Ганнон и принялся тихо отходить назад, пока не скрылся среди деревьев.
Быстро зашагав по твердой промороженной земле, вернулся в их укромный лагерь. Увидел, как Сафон расхаживает перед палаткой. Быстро ввел брата в курс дела.
— Превосходно, — сказал Сафон, жестко улыбаясь. — Очень скоро твои воины обагрят копья кровью. Может, и ты вместе с ними. Я знаю, как это для тебя важно.
Ганнон нервно кивнул. Ему показалось или действительно слова брата были пропитаны сладострастием?
— Ну, тогда давай! Нет времени стоять на месте. Собирай своих воинов. Я пошлю нумидийцев с сообщением и тоже займусь подготовкой своих людей. Бостар, без сомнения, сделает то же самое, когда здесь появится, — сказал Сафон.
Ганнон нахмурился.
— В этом нет нужды. Он может прийти хоть сейчас.
— Безусловно! — со смехом ответил брат. — А теперь пошевеливайся. Надо выходить на позицию, как только римляне уедут.
Ганнон склонил голову, повинуясь. Он не понимал причин вражды между братьями, но одно было ясно: Сафон, как всегда, был рад возможности указать ему, что делать. Так и не справившись с раздражением, Ганнон принялся будить воинов. Когда кто-то из них заворчал, юноша не смог сдержаться от брани. Похоже, это сработало. Воины быстро построились рядом с фалангой Сафона.
Вскоре из темноты, окутавшей деревья у реки, появилась фигура Бостара.
— Они уехали, — сообщил он, свистнув троим оставшимся нумидийцам, приказал: — Выезжайте сейчас же. Следите за этими псами на расстоянии. Когда засада сработает, возвращайтесь.
Отдав честь, воины вскочили на коней, и лошади рысью поскакали прочь.
Бостар подошел к братьям.
— Время потрачено не зря, — с улыбкой заметил он.
— Наконец-то, — протянул Сафон. — Мы тебя заждались.
И зачем его так подкалывать, подумал Ганнон.
Челюсть Бостара дрогнула, но он промолчал. К счастью, его воины услышали, как встают их товарищи, и проснулись сами. Закончив построение, он вернулся.
— Как мы организуем нападение? — спросил Ганнон.
— Это же очевидно, — самоуверенно принялся объяснять Сафон. — Фаланги образуют три стороны квадрата. Четвертую закроют нумидийцы, они-то и загонят римлян в ловушку. Им просто некуда будет деться. Нам только нужно решить, какая фаланга где будет стоять.
Последовало недолгое молчание. Каждый из них по нескольку раз оглядел местность у переправы. Слева была густая дубрава, а справа — большая болотистая низина. Да, на лошади особо не проедешь. Встать лучше всего на дороге, ведущей к броду. Там и будет бой.
Как самый молодой и неопытный, Ганнон беспокоился, какой из флангов оставят ему.
— Я займу центр, — резко сказал Бостар.
— Как обычно, — пробормотал Сафон. — Я тоже хотел туда. А теперь ты не выше меня по званию, помнишь?
Братья гневно переглянулись.
— Это просто нелепо, — зло оборвал Ганнон. — Какая разница, кто из вас это сделает?
Никто из братьев не ответил.
— Почему бы вам не бросить монетку? — Ганнон попытался разрядить обстановку.
Но Бостар и Сафон все также продолжали хранить молчание.
— Мелькарт всевышний! — воскликнул Ганнон. — Тогда это сделаю я.
— Без вариантов, — тут же отозвался Сафон. — У тебя нет еще боевого опыта.
— Точно, — согласился Бостар.
— Но надо же мне когда-то начинать. Почему не сегодня? — возразил Ганнон. — Ведь лучше сейчас, чем в большом сражении, разве я не прав?
Бостар поглядел на Сафона.
— Мы не можем тут стоять и спорить до утра, — примирительно сказал он.
— Думаю, даже Ганнону будет сложно ошибиться, — заявил Сафон и с видимым безразличием пожал плечами.
Почувствовав себя оскорбленным, юноша опустил взгляд.
— Зачем ты так? — рявкнул Бостар. — Отец хорошо учил Ганнона. Ганнибал сам выбрал его командиром фаланги. Его воины — ветераны. Его шансы все испортить, стоя по центру, не больше, чем у меня… — И, помолчав немного, закончил: — Или у тебя.
