Василий Колташов - Мальчик из Фракии
Амвросий потянулся. Сжал несколько раз пальцы в кулаки. Пожевал немного хлеба. Отпил воды из берестяной фляги. Поднял с земли упавшее древко. Возвратился к работе.
— Вот бы ему и мне стать старше, — мечтательно прошептала Огняна. Когда почти тайком она подарила Амвросию рыжего котенка то уже твердо знала: он дорог ее сердцу, одного его желает она иметь своим мужем. Об этом позволялось мечтать, но всерьез думать было еще слишком рано.
Мелкие стружки опять полетели в стороны под его ножом. Мальчик тихонько напевал себе под нос неизвестные строки. Огняна глубоко вдохнула. Горячими ладошками пригладила она льняное платьице. Поправила бусы из цветных камешков. Выдохнула, прося богов дать ей смелость, и выскочила на открытое место.
— Они ушли! Авары ушли! — крикнула девочка.
Голос ее легким эхом донесся издалека. Она замерла, немного наклонив вперед голову. «Что же это я?» — мелькнуло в ее уме.
Юный римлянин от удивления приоткрыл рот. Он сразу узнал сестру Келагаста, малышку с огненными волосами. Рот его расплылся в улыбке. Глаза сделались влажными. Он соскучился по обитателям городища. Неважно по ком! Каждый день опасался Амвросий, что авары найдут способ овладеть крепостью. «Что если у защитников закончится пища? Что если отыщется предатель и откроет ворота врагу?» — думал он. Воображение его рисовало зловещие картины грабежей и насилия. Какое счастье что ничего этого не случилось! Он даже не успел подумать откуда взялась рыженькая гостья, как вновь услышал ее голос.
— Идем! — выкрикнула малышка.
Он поднялся, а она почувствовала как дрожат ее колени. Ей хотелось приблизиться. Может быть стоило обнять его в такой миг? Ноги отказывались слушаться ее, язык застыл, а мысли путались в опасениях. Что если он не рад? Разве он знает, что я могу его найти здесь?
Неловким жестом Амвросий убрал волосы со лба.
— Подожди, Огняна, — растеряно сказал он. — Как ты сюда по…
Он не смог произнести вопрос. Она не заметила дрожи в его голосе. Он назвал ее имя! Как хорошо стало на душе от одного этого. Как сладко сдавило грудь. В миг потерялись все слова и глупые мысли. Если бы он не расспрашивал ее все время пути в городище, она не нашлась бы что сказать. Он же все спрашивал и спрашивал ее, даже не понимая как счастлива она в этот осенний день, первый день без войны.
Амвросий собрался быстро. Также быстро направились они к поселению, еще недавно со всех сторон обложенному аварами. Она поведала ему все что случилось с осажденными. Идарий лишился отца. Валент едва не скончался от ран. Мужчины из семьи девочки тоже пострадали, но никто не погиб. Город не голодал, не ели даже лошадей, но десятки людей умерли от неизвестной болезни.
Все вокруг городища хранило следы недавних сражений. Смешались черные пятна от костров, кучи гнили и испражнений в бывшем лагере армии каганата, поломанные лестницы у обожженных стен, вороны копошащиеся в червивой гнили, потемневшие обломки оружия и вонючие остовы лошадей. О недавнем пребывании врага напоминала даже стоптанная всюду трава. Заброшенными казались поля без привычных в эту часть года снопов.
— Ты пробежала здесь чтобы предупредить меня? — спросил Амвросий, глядя на отважную малышку.
— Ага! — неловко улыбнулась Огняна, пряча голубые глаза.
«И как она не испугалась!»
Вечер медленно наступал. Багровое светило едва касалось еще края земли. Мифические духи дня готовились уступить место созданиям ночи. В осенней тиши слышен был один ветер. Он изредка доносил до слуха живые звуки княжеского городища.
«Разве там пируют?» — спрашивал себя молодой римлянин. Отвечал уверенно: «Нет! Не может такого быть. Пока в прикарпатских лесах еще дерутся… Вот потом будет большая тризна…»
Амвросий и Огняна поднялись к городским воротам. Здесь тоже остались следы недавних боев: дубовые врата хранили множество следов от рубящих ударов и попыток поджога. Глубокой была вмятина от тарана. На земле встречались пятна смолы, недавно еще выливаемой на неприятеля.
Караульные с изодранными расписными щитами тоскливо взирали вдаль. Копья и дротики держали наготове. Длиннобородый воин в шлеме с глубокой вмятиной усмехнулся:
— Так вот ты за кем бегала, племянница.
— Гостемил, ты мне обещал…! — выпалила девочка. Подмигнула ему озорно. Приложила пальчик к улыбающимся устам.
— Ну-ну! Не скажу брату, не скажу, моя проказница! Беги уж!
За воротами оказалось пусто. Огняна выдохнула с шумом:
— Ух! Спасибо Сварогу, никого.
— Спасибо тебе, Огняна! — взволновано сказал он.
— Скорей навести своего отца! — улыбнулась ему рыжая малышка. Поиграла забавно чудными бровками. — Увидимся еще!
— Хорошо! — радостно отозвался он.
— И никому… ни слова, что я за ворота бегала… Слышишь?
— Добро! Перуном клянусь.
23
На улицах люди узнавали Амвросия. Здоровались. Повторяли радостные вести. Спрашивали. Он отвечал, что скрывался в лесах вместе со склавинами из ближайших селений. Ни женщины, ни мужчины, почти все имевшие оружие, не казались мальчику изможденными. Они лишь выглядели немного уставшими, а одежда на них — потертой.
Он не сразу заметил, что из грязных переулков исчезли привычные свиньи, утки и куры. У порога дома его внезапно остановил Рыва. Властно легла на плечо Амвросия могучая рука рыжебородого воина. Сердито опустились густые брови. Скривились плотно сжатые толстые губы. «Неужели он ждал меня?» — мелькнуло в голове мальчика.
Прощальные лучи солнца окрасили край небо в розовый цвет. С другой стороны выступила из меркнущей голубизны белая луна.
— Привет, Рыва! Пусть Перун охранит тебя! — произнес молодой римлянин, стараясь подавить дрожь в голосе и скрыть тревогу.
Рыва грозно посмотрел на него:
— Здравствуй и ты, мой мальчик.
— Рад видеть…
Рыжебородый резким движением руки прервал его:
— Ты думаешь я сижу здесь и ничего не знаю? Кто вам позволил ослушаться меня, вояки? С Идария я спрошу потом. У него горе: убит отец. Вторяк — пустая башка. Но то какой ты воин я сейчас проверю.
— Рыва, мы лишь хотели помочь вам и… — попытался успокоить собеседника мальчик. Он никогда еще не видел того таким свирепым.
— Что? Мало мне досталось женского яду за сопляков взятых в горы? Рисковал ли я вами напрасно? Хоть один из вас погиб? Да вы ни единой царапины не получили, герои. Когда стало действительно опасно я оставил вас в доброй крепости. Так? Так это было?
— Мы хотели сражаться! — резко ответил Амвросий.
Рыва неожиданно ухмыльнулся:
— И что из того?
— Я сам убил несколько аваров. Разве не польза?
— Хорошо, — дал себе успокоиться могучий варвар. — Больше не смей нарушать приказ старших. Военное дело серьезно. Дружинников за малое зло изгоняют. За большое зло казнят без жалости. Что жив остался, что дрался как умел — молодец.
Мальчик опустил взор. Сжал до боли глаза.
— Как Валент? — с дрожью в голосе спросил он.
— Со вчерашнего дня поправляется. Спит он сейчас. Три раны на нем оставил последний натиск хорватов. Голову задело. Плечо левое пробито. Кольчуга и ребра спасли грудь от топора. Неделю бредил, все об Италии что-то говорил. Как проснется, ты ему ничего не рассказывай. Скажешь в лесу отсиделся. Понял?
Мальчик кивнул.
— Повзрослел ты… Ладно, иди на отца посмотри, а потом… Возьми свой меч и выходи. Покажешь мне, чего ты теперь стоишь!
Врата скрипнули. Стойла были пусты: коней недавно отогнали на пастбища. В людской половине дома пьяно пахло медом, потом и квасом. Заметно потерявшая в весе рыжая кошка дремала в солнечном свете, падавшем из открытой оконной прорези. На лавке брыкал ножками полугодовалый малыш. Рядом с ним мальчик увидел Ирину, утиравшую слезы. Он подумал: «Зачем она плачет? Ему же лучше? Он поправится!»
— Ирина, — тихонько позвал Амвросий.
Девушка подняла светлые глаза. Знакомый голос вырвал ее из оцепенения. Она не потеряла своей прелести. Черные волосы были собраны за спиной. Уста сложились в милой как всегда улыбке. Только лицо было заплаканным. Она встала, утирая слезы, и обняла его.
— Хвала Иисусу! Ты жив, Амвросий! — немного хрипловато прошептали ее уста. — Откуда ты? Мы столько пережили за эти месяцы… Столько! Знал бы ты, что тут было когда пришли авары…
— Валент поправится. Не сомневайся, слышишь? — твердо сказал мальчик. Он строго посмотрел в ее счастливые очи.
Ирина смазала последние капли и улыбнулась.
— Он спит, — робко сказала она. — Он только вчера узнал меня.
Дверь в спальню Валента была открыта. Амвросий заглянул в комнату. На желтоватой ткани лежал с перевязанной головой его приемный отец. Покрывало прятало от взгляда повязки на груди и плече раненного. Рот его был приоткрыт. Валент тихо дышал во сне. На столике возле ложа лежал железный шлем сделанный на римский манер с разрубленным алым гребнем. Рядом стояли глиняные склянки и масляный светильник. Изодранный щит подпирал стену.
