От Руси к России - Александр Петрович Торопцев
Не забывала Елена и дела московские. Еще Василий III Иванович задумал возвести вокруг быстро расширявшегося города вторую крепостную стену. 20 мая 1534 года начались работы по сооружению Китайгородской стены.
Укрепляя рубежи государства, Елена при полной поддержке бояр основала несколько крепостей, выделила средства на скорейшее восстановление уничтоженных пожарами Владимира, Ярославля, Твери, на обустройство других городов. При Елене Глинской были казнены «фальшивомонетчики», которые вместо чисто серебряных монет стали отливать поддельные – с примесью других металлов. Когда обман вскрылся и виновных поймали, правительница определила им такую меру наказания: преступникам отсекали руки и вливали в рот растопленное олово, одну из составляющих фальшивых монет. С тех пор на Руси появились монеты с изображением великого князя на коне с копьем в руке (а не с мечом, как было раньше). Это великокняжеское копье и дало название знаменитой русской копейке.
Подводя итог деятельности правительницы, Н. М. Карамзин пишет: «…Елена ни благоразумием своей внешней политики, ни многими достохвальными делами внутри государства не могла угодить народу: тиранство и беззакония, уже всем явная любовь ее к князю Ивану Телепневу-Оболенскому возбуждали и ненависть и даже презрение, от коего ни власть, ни строгость не спасают венценосца, если святая добродетель отвращает от него лицо свое»[103]. Любовь дело не государственное, но сугубо личное, и горе тем влюбчивым людям, которых судьба возносит к вершинам власти, где это чувство обязано подчиняться строгим законам и упрямым обычаям данной страны, данного народа. Любовь не признает эти рамки условностей, часто надуманных, но всегда – жестких. У любви свои условности, своя цель, свои святыни и добродетели. О них знают не только очень влюбчивые люди, но… была ли любовь у Елены Глинской и Ивана Телепнева?
Этот вопрос, а вернее, ответ на него имеет принципиальное значение для тех, кто пытается осмыслить важнейший период в жизни Ивана IV Васильевича, еще не Грозного, а впечатлительного мальчика-венценосца, период, который остался за пределами исследования личности первого русского царя, и подобное пренебрежение, мягко говоря, непонятно. Грозными, как и суровыми, рождаются очень редко, обычно ими становятся. Родился ли Иван IV Васильевич разнузданно-грозным человеком, сказать трудно, но среда, в которой он обитал, начиная с трехлетнего возраста, когда память даже у средних людей начинает фотографировать и закладывать в бесчисленные свои ячейки самые яркие сцены жизни, а также душевные впечатления от них, была средой, наиболее благоприятной для взращивания неуравновешенных, дерзких, эгоистичных особей человеческого рода, злых и нежных, суровых и плаксивых, грозных и трусливых, любвеобильных и низменных, чутких и жестоких, умных и разболтанных – одновременно!
Из благочинной, почти идиллической семейной обстановки трехлетний мальчик попадает в эпицентр политической жизни, в окружение семи бояр опекунского совета и двадцати двух бояр верховной Думы, где каждый имел свою цель, свою сверхзадачу, олигархову.
Но может быть, все не так? Может быть, Ваню не отягощали своим назойливым вниманием государственные деятели, может быть, он был далек от всего, что творилось в те годы в Москве, и мирно играл в кремлевском песочке, строил песчаные города-крепости, устраивал под ними подкопы, а потом уходил в окружение сладкозвучных воспитательниц, в хоромы каменные, по два раза в день спал, ни о чем не тревожась, не вникая в жизнь взрослых? Нет, не было этого! В детские игры Ваня, сын Василия III, может быть и играл, но взрослые дела покоя ему не давали сызмальства, и подтверждением тому является хорошо известный факт, произошедший перед началом очередной войны с Литвой.
Ее начал король Сигизмунд. Боярская Дума призвала митрополита, семилетнего Ванечку, Елену Васильевну на совет: воевать – не воевать. Ваня сидел на троне. Митрополит сказал ему громогласно: «Государь! Защити себя и нас! Действуй, мы будем молиться». Ваня после этого совета пошел спать, а русское войско ночью отправилось в поход. О чем думал, засыпая, семилетний мальчик, которого еще в 1534 году лишили опекунского совета, затем – двух дядей, дедушки Михаила Глинского… О чем мог думать Ваня в тот несчастный для него день, когда внезапно умерла еще молодая, энергичная, волевая, жизнерадостная Елена Глинская?
Она скончалась вдруг 3 апреля 1539 года во втором часу дня. В тот же день ее похоронили. «Бояре и народ не изъявили, кажется, ни самой притворной горести. Юный великий князь плакал и бросился в объятия к Телепневу…»[104] Теперь уже бывший возлюбленный правительницы был в отчаянии, но не о его чувствах идет речь, а о мальчике, обиженном судьбой. В тот грустный для чувствительного ребенка миг Ваня потянулся к самому близкому человеку! К Телепневу! Этот факт говорит о том, что у Вани и Ивана были теплые взаимоотношения. Такой человек, каким был Иван IV Васильевич (Грозный) даже ребенком, не бросился бы к недругу, к равнодушному фавориту своей матушки. Здесь, по всей видимости, было нечто другое, чем обыкновенная похоть высокопоставленного пройдохи и влюбленность очарованной правительницы. Здесь могла быть любовь, которая, как неожиданная зимняя гроза, вдруг налетела в неурочный час на двух, для любви не там посеянных судьбой людей, людей государственных. Им заниматься нужно было не любовью, а проблемами страны Московии. Наверняка они это понимали, об этом говорили, обсуждая государственные проблемы, поведение бояр, угодных и неугодных им. И наверняка что-то из этих бесед слышал Ваня, к которому Телепнев относился, по всей видимости, по-отечески.
Данная версия (не похоти и влюбленности, а любви) – спорная, но даже если она и неверна, то бросившийся к Телепневу сын Елены Глинской уже в те дни наверняка знал слухи об отравлении своей матушки. Отравили! Не все летописцы доверяют этим слухам, хотя никто из них не сообщает о какой-нибудь болезни либо о каком-то несчастном случае, явившимся причиной смерти. Умерла цветущая женщина, похоронили ее, и точка.
Ивану IV Васильевичу было в день похорон Елены Васильевны Глинской восемь лет. Это возраст, когда у большинства обыкновенных людей появляется чувство поиска, быстро заменяющее другое чувство – накопление впечатлений, Поиска всего, чем дорожит человек, в том числе поиска вины, виноватых, смысла жизни… Мальчик Ваня искал, доказательством этому станут его письма – ответы Андрею Курбскому, речь о которых еще впереди.
Вторая женщина в державе Рюриковичей, рискнувшая взять штурвал власти, скорее была антиподом супруги Игоря, хотя в
