Золотой петух. Безумец - Раффи
— Батюшка, ваша притча кажется мне неуместной, а этой собаке, Томасу-эфенди, будь он хоть самим царем, я все равно не отдам свою дочь. Будь что будет, пусть рухнет мой дом, пусть погибнет вся моя семья, но я не приму помощи от этого злодея, который сам все это подстроил. Мне понятно, мне теперь все понятно… Он обманул меня, но отныне это ему больше не удастся.
Священнику непонятны были ни гнев старика, ни его загадочные слова. Ведь обстоятельства дела ему были неизвестны. Старику не хотелось вступать в подробные объяснения, он понимал, что, кроме священника, крестившего Степаника, никто не мог выдать эфенди тайну ее рождения.
Отец Марук, крайне недовольный, покинул дом старосты Хачо, размышляя. «Бог сперва лишает человека разума, а потом богатства».
Эфенди, сидя в доме священника, нетерпеливо ожидал его. Как только священник появился, он тотчас спросил:
— С какими вестями, батюшка?
— Не знаю, что и сказать, — растерянно ответил священник. — Этот человек свихнулся.
— Отказал?
— Да!
— Я боялся этого…
Казалось, небо обрушилось на голову эфенди и придавило его своей тяжестью. У него потемнело в глазах, и он всем телом рухнул на пол. Долго лежал он так, не издавая ни звука, потом, очнувшись, стал бить себя по голове, рвать на себе волосы, выкрикивая: «Что мне делать!.. Ах, что мне делать!..»
Ничто в мире так не властно над человеком, как любовь. Даже самый жестокий и кровавый тиран, перед которым трепещут народы, преклоняет колени перед любимой женщиной, — только любовь делает его слабым и пробуждает в нем человеческие чувства.
Томас-эфенди в эту минуту любил Лалу, любил горячо и искренне. Под влиянием этой любви его жестокое сердце смягчилось. Полюбив, демон становится ангелом. Эфенди же, полюбив, стал каяться.
Он никогда раньше не любил, возможно поэтому его душа была так темна и для него не существовало ничего святого. Насколько он проявлял в делах дьявольскую изворотливость, расчетливость, проницательность — настолько же он был черств душой. Любовь к Лале озарила его темную душу ярким светом, он увидел содеянное и содрогнулся.
— Что я натворил! — бормотал он и рвал на себе волосы.
До этой минуты он не понимал всей низости своих поступков и считал, что все средства хороши для достижения цели. Но теперь он понял, какое огромное зло он причинил старику Хачо. Вначале он думал, что затевает невинную игру, словно ребенок, забавляющийся огнем, и хотел только попугать старика, Чтобы заставить его исполнить свое желание. Но неожиданно из небольшой искры разгорелся такой пожар, что потушить его он был уже не в силах.
— Ах, что я натворил! — снова воскликнул эфенди.
Священник с ужасом смотрел на эфенди, ему казалось, что он находится в предсмертной агонии. И в самом деле, эфенди в полном изнеможении лежал на полу, лишь время от времени по телу его пробегала лихорадочная дрожь, губы судорожно кривились. Он долго пребывал в таком состоянии, потом приоткрыл глаза и проговорил:
— Все, что вам сказал старик Хачо, сущая правда, батюшка, я недостоин его дочери. Что общего может быть между мной, злодеем, и невинным ангелом? Прокляните меня, батюшка, я достоин только проклятия!..
Сознание снова покинуло его.
— Эх, пропали мои деньги! — вскрикнул священник, решив, что эфенди умер. — Пропали деньги!
Глава тридцать четвертая
Вернемся к началу нашего романа.
Читатель уже знает, кто был тот молодой ополченец, который во время осады Баязетской крепости получил письмо из рук коменданта Штоквича и, переодевшись шутом, проник в лагерь курдов. Благополучно выбравшись из него, он через несколько дней доставил письмо Тер-Гукасову. Читатель помнит также, что юноша, отклонив лестное предложение генерала, покинул русскую армию и поспешил туда, куда призывал его долг сердца. Этот юноша был Вардан. Последуем за ним.
Сев на лошадь, доставшуюся ему от убитого курда, он направился прямо в Алашкертский уезд. Там он надеялся увидеть тех, что были дороги его сердцу. Там была семья старика Хачо, в кругу которой он провел столько счастливых дней, там была красавица Лала, которую он боготворил, там были его любимые друзья, вместе с которыми он поклялся не щадить жизни ради святого дела, — словом, там были все, кого Вардан любил и почитал.
В каком положении оставил их Вардан, когда его, закованного в кандалы, отправили к военному прокурору? Старик Хачо и его сыновья были взяты под стражу. Невестки и дети скрывались в разных местах. Семья распалась. Судьба Лалы зависела от Томаса-эфенди и Фатах-бека, от двух ловцов, которые гонялись за ней, как за дичью. Салман был арестован. Мелик-Мансур со своим отрядом поехал выручать его. Удалось ли ему это — Вардан не знал. Он покинул их всех в роковой момент. С того дня прошло два с половиной месяца. Он не имел о них никаких сведений.
За это время русские объявили войну туркам. Победоносные войска генерала Тер-Гукасова захватили Баязетский и Алашкертский уезды и подошли к Эрзеруму. Угнетенный и обездоленный армянский народ, очутившись под покровительством русских, вздохнул свободно. Но внезапно ход военных событий изменился. Генерал Тер-Гукасов вынужден был оставить захваченные провинции и отвести свои войска к русской границе. Баязет, взятый им восемнадцатого апреля, двадцать седьмого июня вновь перешел в руки турок.
О последних событиях Вардан не имел сведений. Он не знал, что произошло после того, как войска генерала Тер-Гукасова отступили, не знал о бегстве несчастных алашкертцев и о причинах, вызвавших это бегство.
За короткое время события резко изменились.
Два с половиной месяца назад Вардана в кандалах, под охраной турецких солдат увезли из
