Битвы Ренессанса - Владислав Добрый
«Капитан народа» в Милане, это выборная должность. Это не только аналог воеводы, как можно подумать из названия. Еще это была и исполнительная власть. В остальных городах, например Флоренции, она чаще называлась «подеста». Слово происходит от лат. potestas, означающее «власть». Функционально миланский «капитан народа» был близок к шерифу из вестернов. Могли внезапно сорваться из города и отправиться преследовать шайку преступников. Могли изъять подозрительные активы в пользу народа. И особенно, в пользу народного капитана.
Надо ли говорить, что очень скоро делла Торре стали немного больше, чем просто состоятельными гражданами?
В Милане, дело ясное, все было очень мутно с властью. Технически, существовало две больших партии — феодалов, объединённых в союз «Мотта» и народ. Народ, в свою очередь, состоял из ремесленников, объединённых в сообщество «Креденцы св. Амвросия». Но были еще и купцы, управляемые своими консулами.
После смерти Пагано, всенародно избранным капитаном стал Мартино. Тоже делла Торе, ну так совпало. Мартино наследовал его брат Филиппо, а последнему — его дядя Наполеоне, для друзей просто Напо. И все шло хорошо, если бы не одно но — как и у Бальони были Одди, как у Орсини были Колона, так и у делла Торра были Висконти.
Висконти были родом очень древним и знатным (прямо от римских сенаторов произошли, у них и справка есть) но в Милане пришлым и маловлиятельным.
А вот делла Торре медленно но верно разрастались в ширину, захватывая территории вокруг Милана. В основном не для городской коммуны, а для себя. В какой-то момент, делла Торе даже бросили вызов самому Святому Престолу, отказавшись впускать в город нового архиепископа. Тот вскоре умер от разочарования, так ни разу и не побывав в городе. После чего делла Торе буквально поставили ультиматум Папе Римскому — или архиепископом в Милане будет человек, который уже успел зарекомендовать себя как выдающийся и благочестивый, например шестнадцатилетний Рудольфо делла Торе, или в Милане не будет архиепископа вовсе.
Однако, Папа Римский подумал и решил назначить в Милан на место нового архиепископа, взамен безвременно почившего, одного из миланских Висконти, по имени Оттоне. С одной стороны, миланские Висконти были слабы сами по себе, с другой стороны, у них были сильные связи «за бугром», что сулило хорошие гранты на республиканизацию Милана и прочие ценности тринадцатого века. А на гранты можно было и оппозицию собрать. То, что Оттоне Висконти легитимизировал сам папа — уже делало архиепископа не просто центром влияния, но центром силы, вокруг которого немедленно начали собираться все недовольные делла Торе.
Таких набралось немало. Что поделать, если уж в государстве есть деньги, то однажды появятся те, у кого их много. А когда появляются те, у кого много денег, то неизбежно со временем у них будет все больше денег. А у остальных, почему-то — наоборот.
Не шарящие в основах экономики крестьяне и горожане Милана нелепо злились на этот закон природы.
И вот, в городке Дезио 21 января 1277 произошел небольшой итальянский переполох.
Не смотря на то, что городок Дезио находился довольно далеко от Милана, примерно в пятнадцати километрах по прямой, он уже давно формально входил в миланское «контадо». Контадо — это такое хорошее, емкое слово, означающее сельскую местность вокруг города, зависимую от него экономически и юридически. Понятное дело, что как город Дезио нас не впечатлит, но все же, он был именно город, со всеми вытекающими. Результатом захвата его земель Миланом стало разорение местной коммуны, отъем общественных земель миланскими магнатами, поражение в торговых правах, налоги — короче, жители Дезио ненавидели Милан вообще и делла Тора в особенности.
Прямо после новогодних праздников, Наполеоне делла Торе получил в подарок от любящих родственников немного солдатиков и решил поиграть в войнушку. Ну, имя у него такое. Узнав где кучкуются сторонники Висконти, он отправился туда во главе конной колонны. Источники нагло врут, что у делла Торре было не менее 500 всадников из Милана и еще 500 наемных. Дезио городок в три улицы, там бы столько не поместилось. Да и вообще, поскольку эта драка оказала заметное влияние на дела в Милане, наверняка масштабы заварушки сильно преувеличены. Так что это число надо делить минимум на три. Но, все же, не меньше пары сотен тяжелой кавалерии у делла Торе было.
У Висконти было не войско, а сброд недовольных нищебродов. Которых было чуть больше, чем всадников у делла Торре, но вот вооружены они были всяким дубьем и охотничьими луками. Поэтому в исходе битвы делла Торе, надо думать, не сомневались.
Через Дезио армия делла Торре проходила транзитом — Висконти проповедовал против тирании заметно дальше. Но, когда всадники втянулись в городок Дезио, что-то случилось.
Возможно, один из сильных и спортивных мужчин, повел себя недостаточно ловко и толкнул конем прохожего. Возможно, один из тренированных сильных, красивых мужчин, отвесил недостаточно галантный комплимент горожанке. Возможно, кто-то из наемников просто тупо спер горшок с окна — суть в том, что внезапно армия делла Торре обнаружила себя зажатой на узких улочках, в момент вспышки острого народного негодования.
Напо велел разогнать быстро собирающуюся вокруг возмущенную толпу. Кого-то из жителей рубанули мечом, на камни мостовой полилась кровь — а в жарком климате Италии, это всегда чревато реакцией.
С крыш зданий на войско делла Торре обрушился град камней и черепиц, из окон полете стрелы и арбалетные болты, из переулков выскакивали горожане, вооруженные копьями и топорами, и набрасывались на всадников — город вспыхнул огнем народного гнева. Демонстрация силы делла Торре обернулась неожиданной и кровавой схваткой.
Жители бились отчаянно. Хозяйки раскаляли масло, чтобы плеснуть им из окон на приезжих спортсменов, мужчины забаррикадировали двери домов и рубились в переулках, даже дети так и норовили пырнуть ножиком раненых и оглушенных людей делла Торре.
Но Напо смог сплотить вокруг себя своих людей. Наемники тоже смогли отбить первый натиск. И тогда бунт начал медленно превращаться в кровавую резню.
Хорошо вооруженные и тренированные мужчины показали, почему именно в них измеряют власть — Дезио начал платить за свою безрассудную выходку кровью. Его жителей начали буквально вырезать. Методично, дом за домом, оставляя в живых только тех, кто годился для сексуального насилия.
Однако, в процессе, Напо потерял управление войсками. Его люди, особенно наемники, увлеклись всякими бесчинствами, словно волки в попавшие в овчарню, одурев от крови, потеряв осторожность, они разбрелись по городу.
И вот тут то и появился Оттоне Висконти. Знал ли он, что в Дезио случится восстание и подготовился заранее? Или же решительно воспользовался представившейся возможностью? Мы этого, скорее всего, никогда не узнаем. Забавно, но Оттоне позиционировал себя именно как скромный и смиренный служитель церкви. Что противоречило всем принятым стандартам для людей облеченных властью. Но, если посмотреть на его портрет, то и в самом деле трудно поверить, что Оттоне участвовал в боях лично.
Так или иначе, в Дезио хлынули сотни разъяренных сторонников Висконти. Они пришли на помощь жителям и напали на подуставших сторонников делла Торре. На залитых кровью узких улочках и в темноте средневековых домов всадники делла Торре не могли реализовать свои преимущества. Зато бешенная ненависть к делла Торре делала даже простой колун солидным аргументом в политическом споре.
Быстро выяснилось, что миланским сторонникам делла Торре, остро не хватает опыта в беседах с вооруженными и агрессивными людьми. А вот его наемникам — вполне хватает. Поэтому наемники смогли благополучно прорубиться из города и уйти, грабя на дорогах тех, кого посчитают нужным. А вот делла Торре такой тактической выучкой похвастаться не смогли — и почти все были убиты. Вместе с ближайшей свитой. Сам Напо попал в плен.
В Милане, после непродолжительной смуты, в процессе которой оставшиеся родственники и сторонники делла Торре бежали а их дома были разграблены (причем ненависть к ним была настолько сильна, что многие резиденции в городе были даже разрушены) городской совет решил, что негоже архиепископа в город не пускать. Пусть заходит. И порядок, заодно, наведет.
Любая власть лучше безвластия.
Оттоне Висконти въехал в город, явно подражая древней традиции римского
