Эдвард Радзинский - Сталин

Тысячи высших партийных работников входили в «тройки» и «особые совещания», вершившие приговоры. Но Хозяин хотел, чтобы в истреблении участвовало как можно больше народа. И на тысячах собраний миллионы граждан приветствовали сообщения о расстрелах врагов, ежедневно газеты печатали обращения трудящихся, где они призывали покарать смертью «троцкистско-зиновьевско-бухаринских убийц». В 1937 году он пристегнул к Ночной жизни новые сотни тысяч: теперь аресты ответственных работников должны были подписываться руководителями их ведомств.

Ирония истории: в 1937 году прошло празднование 20-летия ВЧК – основателя Ночной жизни. Хозяин превратил его в национальное торжество. Поэты воспевали народную любовь к тайной полиции. Славословие шло весь год параллельно... с жесточайшим истреблением самих героев торжества – старых чекистов, сотрудников Ягоды!

Все ночи шли массовые аресты в роскошных домах НКВД. Ночной звонок – разбужен хозяин, и вот уже выводят вчерашнего владыку человеческих судеб из квартиры. Зная возможности своего учреждения, многие чекисты двери не открывали, и в ответ на ночной звонок следовал выстрел в квартире. Застрелился друг Горького – начальник горьковского управления НКВД Погребинский, основатель трудовых коммун для уголовников; за ним последовал знаменитый украинский чекист Козельский... Список можно продолжать без конца.

Были и новаторы в бегстве из Ночной жизни. Московский чекист Ф. Гуров выбросился из окна кабинета. Вскоре выбрасываться из окон стало модным: тот самый Черток (каменевский инквизитор), когда пришли за ним, тотчас прыгнул с балкона 12-го этажа.

Они падали на ночную улицу на глазах у изумленных редких прохожих. Смерть тараканов, мор...

И сколько их повторило вслед за своим шефом: «Бог все-таки есть!»

Но трогать лучших палачей Ягоды Хозяин Ежову запретил. Пока.

Прежде чем исчезнуть, эти выдающиеся инквизиторы были направлены потрудиться в республики. Чекист М. Берман (его брат был начальником ГУЛАГа) долгое время работал в Германии по заданию Коминтерна – готовил революцию. Этот чекист-романтик, ненавидевший Сталина, тем не менее привез из Европы компромат на любимого им Бухарина. Берман входил в группу следователей, готовивших процесс Зиновьева-Каменева, принимал участие в деле Рютина (и в его избиении). В начале 1937 года Хозяин отсылает его в Белоруссию на повышение – наркомом внутренних дел республики. Сознавая надвигавшуюся опасность, он старался: репрессировал 85 000 оппозиционеров и их близких. Но «мавр сделал свое дело», и всесильный Берман, обладатель тайн кремлевских процессов, отправился на родную Лубянку – уже арестантом. Он особенно усердствовал, уничтожая правых, и Хозяин, как обычно, сохранил юмор: Бермана расстреляли как участника «заговорщической организации правых в НКВД». И этот тоже понял: Бог есть!

Пришла очередь еще одной ночной «звезды»: начальника сталинской охраны Паукера. Он много сделал для укрепления охраны – теперь она напоминала армию. Дорогу до Ближней дачи охраняли более 3000 агентов и автомобильные патрули. Когда машина Хозяина выезжала из Кремля, весь 30-километровый маршрут был как бы на военном положении. В машине рядом с ним, готовясь защитить его грудью, сидел Паукер. По его предложению решением Политбюро Хозяину было запрещено ходить без охраны даже по Кремлю. Что ж, он всегда безропотно подчинялся партийным решениям...

Но шут и лакей Паукер, к сожалению, принадлежал к старой гвардии чекистов. Кроме того, этот хитрец служил всем членам Политбюро, в том числе тем, которые должны были исчезнуть. Он поставлял им автомобили, собак, платья для жен, игрушки для детей – и стал их другом, к несчастью для себя... Затянутый в корсет Паукер с орденом Ленина на груди еще ездил в подаренном Хозяином «линкольне», а его судьба была уже решена. Он исчез в Ночной жизни тихо и бесследно вслед за своими друзьями – могущественными чекистами времен Дзержинского.

Никого не забыли. Даже ушедшие из органов легендарные деятели Красного террора Петерс и Лацис, а также знаменитые латышские стрелки, верно охранявшие Ленина, – все будут расстреляны.

Отправился в ночь Николай Крыленко, первый большевистский главнокомандующий, а потом грозный прокурор, сам отправлявший на расстрел и дворян, и эсеров, и большевиков. Он сначала потерял пост наркома юстиции, но все должны были знать: Хозяин борется за жизнь верного прокурора, бестрепетно предавшего стольких старых друзей. Посему «добрый Иосиф» с добрыми словами позвонил на дачу, где в страхе жил Крыленко.

Счастливый прокурор начал спать спокойно. В спокойную ночь его и арестовали. Так что и он мог теперь сказать: Бог есть!

Вместо Крыленко Генеральным прокурором стал Вышинский. Опять юмор истории: вчерашний враг большевиков, требовавший в 1917 году ареста Ленина как изменника и немецкого шпиона, ныне обвинял в измене Ленину (и опять-таки в шпионаже) победивших вождей большевистской партии. На этот раз обвинял удачно – все они были казнены.

С каким-то садистским упоением Вышинский осыпал оскорблениями на процессах бывших вождей большевиков: «зловонная кучка человеческих отбросов», «звери в человеческом облике», «выродки рода человеческого», «бешеные псы» и так далее... Карьера Вышинского в чем-то объясняет этот кровавый пафос и всю его зловещую фигуру.

Меньшевик Вышинский в 1920 году стал большевиком, ибо только вступив в ряды большевиков, мог сделать карьеру молодой честолюбец. Орлов рассказывал, как работал с ним в прокуратуре еще в 20-е годы. Ненавидевший Вышинского, он с удовольствием описал ту атмосферу презрения, которой окружили бывшего меньшевика его тогдашние коллеги – старые большевики. Они презирали в нем все – даже его «вежливые манеры, напоминавшие царского офицера». Между тем, как признает Орлов, Вышинский был «одним из способнейших и блестяще подготовленных прокуроров»...

Все те годы бывшему меньшевику пришлось жить под дамокловым мечом исключения из партии. Орлов вспоминал, как Вышинский рыдал в кабинете, когда над ним нависла очередная угроза потерять партбилет: исключение из партии означало конец карьеры, а порой и жизни. Так что можно представить его ненависть к старым большевикам и весь тот ад, что созрел в душе этого честолюбца. Хозяин сумел найти нужного человека на нужное место.

Забавно: в своих воспоминаниях Орлов противопоставляет «честного старого большевика, ленинского прокурора» Крыленко беспринципному карьеристу, прокурору сталинского времени Вышинскому. Забыл бывший генерал НКВД, что все открытые процессы 20-х годов – «шахтинское дело», «процесс Промпартии», – закончившиеся расстрелами и тюрьмой для невинных, провели рука об руку председатель суда Вышинский и главный обвинитель прокурор Крыленко. У тех же старых большевиков учился Вышинский презрению к человеческой жизни.

При этом грозный прокурор продолжал жить в мучительном страхе. Он знал: не сумеет угодить Хозяину – и тот сразу вспомнит о его прошлом.

Все вокруг напоминало о возможной гибели. Даже дача, на которой жил Вышинский, раньше принадлежала одному из отправленных Хозяином на смерть – соратнику Ленина Серебрякову. И потому Вышинский служил Хозяину рабски, как пес.

Хозяин поручил ему сформулировать новые принципы большевистского судопроизводства. Еще Дзержинский в 1918 году говорил: «Какой аргумент может быть лучше признания подсудимого!» Для полуграмотной России, не имевшей привычки к главенству законов, принцип «ведь он же сам сознался» был абсолютно убедительным. Хозяин отлично это понимал – на этом «народном принципе» строились все его открытые процессы.

Идеи Хозяина Вышинский научно изложил в своих многочисленных сочинениях. «Признание обвиняемого и есть царица доказательств» – так сформулировал он основной принцип судопроизводства страны социализма.

Весь 1937 год уничтожали старых революционеров, тех, кто сотворил обе революции, – левых и правых эсеров, стариков-народовольцев, анархистов. Камеры объединили непримиримых врагов: меньшевиков, большевиков, эсеров и уцелевших аристократов. Столько лет они боролись друг с другом – чтобы встретиться в одной тюрьме. Рассказывали про полубезумного кадета, который катался от хохота по полу камеры, глядя на этот Ноев ковчег революции... Всех их успокоила ночная пуля.

Было ликвидировано знаменитое «Общество бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев», вокруг которого группировались старые большевики, и журнал «Каторга и ссылка». Членам «Общества» и сотрудникам журнала предоставилась возможность познать ссылку и каторгу в основанном ими государстве. И сравнить с царскими...

Бьет ключом Ночная жизнь. Всю ночь беспрерывно трудится лифт в «Доме на набережной». Арестованы наркомы: тяжелой промышленности, финансов, земледелия (двое), торговли, связи, военной промышленности, юстиции, просвещения, все правление Госбанка... Молотов потерял всех своих заместителей в правительстве, Каганович – всех руководителей железных дорог... Пустые кабинеты в наркоматах: обрывки бумаги на полу, выдранные таблички... На ответственные должности назначаются молодые люди.