Александр Золототрубов - Зарево над Волгой
— Такого не припомню. — Командующий слегка улыбнулся.
Вслед за командармом Рокоссовский вошел в землянку. Здесь было тепло и уютно, в центре пылала буржуйка [15].
— Вот это и есть моя штаб-квартира, — развел руками Чуйков. — Удобств тут мало, но от мин и снарядов спасает.
Сев на табуретку, командующий фронтом кратко изложил план уничтожения окруженной группировки врага, подчеркнув, что поначалу надо расколоть ее на части. С этой целью главный удар с запада наносят армии генералов Батова и Чистякова. А с севера переходят в наступление армии генералов Жадова и Галанина, с юга — Шумилова и Толбухина.
— А что надлежит мне делать? — вставил реплику Чуйков.
Рокоссовский сказал, что своими активными действиями с востока 62-й армии следует привлекать на себя больше сил противника и не допустить его к Волге.
— Задача ясна, товарищ командующий фронтом, и она будет выполнена, — заверил Чуйков. — Гарантирую, что генерал Паулюс не оттянет из города ни одной своей дивизии!
— Ну а если под ударами наступающих армий с запада немцы ринутся на восток, сможете ли преградить им путь? — поспешно спросил Рокоссовский.
Начальник штаба армии генерал Крылов ответил, что, если генерал Паулюс летом и осенью не смог сбросить войска 62-й армии в Волгу, то теперь голодные и полузамерзшие гитлеровцы не в силах это сделать.
Работали долго и напористо. Когда завершили обсуждение назревших вопросов, генералы Рокоссовский, Телегин и Крылов стали собираться в обратный путь.
— Куда это вы, товарищи? — удивился генерал Чуйков, сворачивая свою оперативную карту. — Нет, я вас не отпущу, пока вы не отобедаете у нас! — серьезно заявил он с обидой. — Мои люди старались накрыть стол… Нет, — громче повторил командарм, — так дело не пойдет!
Рокоссовский взглянул на члена Военного совета Телегина.
— Константин Федорович, а ведь командарм прав: нам надо отобедать!
— Не возражаю! — Как и командующий, Телегин снял теплую куртку защитного цвета, затем взглянул на Чуйкова: — Василий Иванович, у тебя найдется «наркомовская»? На Волге, когда ехали по льду, меня продуло на стылом ветре, как бы не простудиться.
— А как же без «наркомовской», Константин Федорович! — улыбнулся командарм. — Скажу вам по секрету, что мы тут досрочно употребили все, что нам полагалось. Иначе нельзя — морозы под 30 градусов, да и метели бушуют. По неделям не едим горячей пищи — негде готовить, бомбежкой разбиты почти все солдатские кухни. Питаемся всухомятку, запиваем чаем и «наркомовской». И то наспех: фашисты ведут одну атаку за другой.
— Выходит, Василий Иванович, вы угощаете нас «наркомовской» из своих скудных запасов? — усмехнулся Рокоссовский.
— А это военная тайна! — засмеялся Чуйков.
И все же на столе для гостей была и горячая пища — разогретая на буржуйке свиная тушенка — и горячий чай. Обед прошел в дружеской беседе.
Возвратились в штаб фронта тем же путем. К ночи мороз усилился, над степью висело темно-голубое небо, кое-где ярко горели звезды. Снег перестал сыпать.
У себя в комнате Рокоссовский снял кожаный теплый реглан [16].
Появился генерал Малинин.
— Что у тебя, Михаил Сергеевич? — осведомился командующий.
Новость его не ошеломила, но слегка озадачила. Оказывается, в его отсутствие в штаб фронта звонил заместитель начальника Генштаба генерал Боков.
— Спросил, где вы, я ответил, что находитесь в штабе 62-й армии, у генерала Чуйкова, проверяете готовность войск к сражению, — объяснил Малинин. — Потом Боков спросил, все ли у нас готово к началу операции. Тут я замешкался, смолчал, а он бросил в трубку громко и, как мне показалось, сердито, что эти сведения нужны не ему, а верховному. Тогда я доложил, что войска почти готовы, лишь некоторым соединениям надо переправить боезапас, за день-два все это сделаем.
Командующий выслушал начальника штаба с улыбкой.
— Все правильно, Михаил Сергеевич, — одобрил его Рокоссовский. Он взглянул на стол. На нем лежала новая оперативная карта. Она была отработана так, как просил командующий фронтом. — Уже успели сделать?
— Как и обещал, — усмехнулся Малинин. — За час нанес места наших войск и войск противника. Вы же сами говорили, что я художник в этом деле.
— Спасибо, Михаил Сергеевич. — Рокоссовский пожал ему руку. — Ты не просто художник, ты талантливый начальник штаба!
— Ну нет, товарищ командующий, я обычный начальник штаба, каких немало у нас в Красной армии.
Ночь прошла спокойно. В Сталинграде, где проходил огневой рубеж, то и дело раздавались автоматные очереди и одиночные выстрелы. Рокоссовский вышел на морозный воздух покурить, когда снова в районе Мамаева кургана послышалась автоматная стрельба.
— Неужели там сейчас идет бой? — удивился подошедший к нему генерал Малинин.
— Немцы, как крысы, попрятались по углам и щелям разбитых домов, а стреляют для острастки или чтобы подавить в себе ночной страх, — усмехнулся Рокоссовский. — Еще в боях под Москвой в сорок первом я заметил, что фрицы боятся темных ночей. А для нас темная ночь как запасной патрон в обойме.
— Факт, — согласился начальник штаба.
Из землянки вышел начальник артиллерии Донского фронта генерал казаков. Он подошел к командующему фронтом. Василий Иванович сказал, что готов доложить по оперативной карте, как распределена в войсках фронта артиллерия на время проведения операции «Кольцо». Он подчеркнул, что у него в деле каждое орудие, а «катюши» на особом учете.
— Поглядим, что ты нам предлагаешь, — улыбнулся командующий.
Он загасил папиросу и шагнул в штабную землянку. Она была просторной и хорошо оборудованной. На столе лежала оперативная карта. Усевшись рядом с начальником штаба, Рокоссовский кивнул Казакову:
— Докладывай, Василий Иванович, только коротко и главное…
Генерал казаков в дни подготовки войск фронта к проведению операции побывал едва ли не во всех армиях фронта, на огневых позициях и по-хозяйски оценил, а где требовалось, поправил работу артиллеристов. Перед этим по его рекомендации были отобраны лучшие командиры батарей. Командующий всецело доверял ему, и пока главный артиллерист фронта, как называл Казакова Рокоссовский, его не подвел. Артиллеристы были опорой командующего фронтом, им он уделял особое внимание, заботясь о том, чтобы в тяжелых боях они выстояли, смогли бы своим метким и губительным огнем остановить наступление врага. Сам Казаков отдавал любимому делу свои знания и опыт и, бывая на передовых рубежах, проверял, как подготовились к атакам расчеты, все ли у них есть в наличии. Больше всего Казаков беспокоился о боезапасе. «Пушка без снарядов — это кусок железа, которое не извергает огонь, — говорил он молодым бойцам. — Так что первая ваша забота — запастись снарядами».
Под стать Казакову был генерал Малинин. По оценке Рокоссовского, с первых дней сражения Малинин показал себя «умницей, опытным и энергичным организатором, мы с ним сработались, хорошо, по-фронтовому сдружились».
Сейчас, одобрив информацию начальника артиллерии фронта, все трое сидели у дышащей жаром буржуйки, пили горячий чай и вели непринужденную беседу о том, как и когда судьба свела их вместе. Рокоссовский все помнил до мелочей. В июле 1941 года на Яруевских высотах войска Западного фронта вели тяжелые бои с немецко-фашистскими захватчиками. За две недели боев более половины штабных командиров погибли или были ранены. Как-то на рассвете бой утих и выдалось короткое время для отдыха. Рокоссовский так устал, что забрался в легковую машину и сразу уснул. Но вскоре его разбудил адъютант. Спросонья Константин Константинович не понял, в чем дело.
— Прибыл какой-то генерал, хочет вам представиться, — пояснил адъютант.
«Какой-то генерал» оказался командиром 7-го механизированного корпуса Виноградовым. Был он чуть выше среднего роста, широкоплечий, с открытым волевым лицом и веселыми карими глазами.
— Товарищ командующий группой войск, прибыл в ваше распоряжение! — звонко доложил комкор, взяв под козырек.
— Один прибыл или с людьми? — уточнил Рокоссовский.
— Со мной штаб в полном составе, со всеми отделами, хорошо экипирован, — ответил генерал. — Есть радиостанция, машины и все, что положено по штату крупному соединению. Проще говоря, мы готовы хоть сейчас идти в бой!
— Кто у вас начальник штаба? — спросил командующий.
— Полковник Малинин Михаил Сергеевич.
— Как он, порох нюхал?
— Толковый начальник штаба, я им доволен, — подчеркнул Виноградов.
