Джеймс Клавелл - Тай-Пэн
– Вы когда-нибудь слышали о китайских тайных обществах? – спросил у него Струан. – До того, как о них упомянул Чинь-со?
– Нет, сэр.
– Анархисты – дьяволы во плоти, тут и спорить нечего – встревоженно сказал Брок. – Это как раз такая чертовщина, на которую китаезы должны быть падки.
Лонгстафф подтолкнул через стол небольшой красный треугольный флажок. На нем были изображены два китайских иероглифа.
– Наместник сказал, что треугольник – их неизменный символ. Иероглифы на флажке означают «Гонконг». Как бы там ни было, мы столкнулись со сложной проблемой, зто несомненно. Чинь-со хочет послать в Тай Пинь Шан «знаменосцев» и мандаринов, чтобы они прошлись по нему мечом.
– Вы не дали согласия? – звенящим от напряжения голосом произнес Струан.
– Боже милостивый, нет. Клянусь Создателем, мы не потерпим никакого вмешательства на нашем острове. Я заверил его, что мы не позволим анархистам прикрываться нашим флагом и в ближайшее время решим эту проблему своими силами. Итак, что же нам следует предпринять?
– Выбросить туземцев ко всем чертям с Гонконга, и делу конец, – предложил адмирал.
– Это невозможно, сэр, – возразил Струан. – И это не послужит нам на пользу.
– Верно, – кивнул Брок. – Нам не обойтись без работников, носильщиков и слуг. Китаезы на острове нужны нам, и от этого никуда не денешься.
– Есть очень простое решение, – сказал генерал, беря понюшку табаку. Это был быкоподобный, седовласый человек с красным, изрядно поношенным лицом. – Издайте приказ, что любой, кто принадлежит к этому… как его, тонгу… будет повешен. – Он раскатисто чихнул. – Я прослежу за выполнением такого приказа.
– Вы не можете повесить китайца, милорд, только за то, что он хочет ниспровергнуть династию иностранного государства. Это противоречит английскому закону, – заметил Струан.
– Иностранная там династия или нет, – вставил адмирал, – потакание бунтовщикам против императора «дружественной державы», – а она будет дружественной, и очень скоро, клянусь Богом, если нам дадут возможность выполнить то, зачем мы были посланы сюда правительством, – противоречит международному праву. И законам Англии. Возьмите, к примеру, этот чартистский сброд.
– Мы не вешаем их за то, что они чартисты. Веревки они заслуживают только тогда, когда поднимают восстания или нарушают закон, и это правильно! – Струан в упор смотрел на адмирала. – Английский закон гласит, что человек имеет право на свободу слова. И может свободно примыкать к любым политическим партиям.
– Но не к партиям, которые подбивают народ к открытому неповиновению! – гневно возразил генерал. – Вы одобряете неповиновение законной власти?
– Ваш вопрос настолько смешон, что я даже не считаю нужным отвечать на него.
– Джентльмены, джентльмены, – вмешался Лонгстафф. – Разумеется, мы не можем вешать всякого, кто является… э… ну, не важно, как их там зовут. Но в равной степени мы не можем допустить и того, чтобы Гонконг кишел анархистами, ну? Или заразился этими чертовыми тред-юнионистскими идеями.
– Все это может оказаться просто выдумкой Чинь-со, чтобы сбить нас с толку. – Струан повернулся к Броку: – Ты когда-нибудь слышал об этих тонгах?
– Нет. Но я вот тут подумал, раз эти трианги выжимают деньги изо всех и каждого, значит они выжимают деньги и из купцов и скоро примутся за нас.
Генерал раздраженным щелчком сбил несуществующую пылинку со своего безукоризненного алого мундира.
– Все это совершенно очевидно должно находиться в ведении военных, ваше превосходительство. Почему вам не издать постановление, объявляющее этот сброд вне закона? Все остальное мы возьмем на себя. То есть применим ту тактику, которую опробовали в Индии. Предложим награду за информацию. Дикарям достаточно услышать звон монеты, и они тут же выдадут всех своих противников, особенно политических. Мы публично казним первую дюжину, и потом у вас не будет никаких хлопот.
– Индийские правила здесь не годятся, – сказал Струан.
– У вас нет опыта в управлении колонией, мой дорогой сэр, поэтому вы едва ли могли составить себе мнение на этот счет. Дикари есть дикари, и толковать тут не о чем. – Генерал повернулся к Лонгстаффу. – Военные решат эту проблему без труда, сэр. Поскольку Гонконг вскоре станет нашим постоянным военным лагерем, мы с полным правом сможем этим заняться. Издайте указ, который поставит их вне закона, и мы проследим, чтобы справедливость восторжествовала.
Адмирал фыркнул.
– Я тысячу раз говорил, что Гонконг должен подпадать под юрисдикцию королевского военно-морского флота. Если мы не установим контроль за морскими путями, Гонконгу конец. Следовательно, значение флота первостепенно. Всем этим следует заниматься нам и никому другому.
– Исход кампаний решают армии, адмирал, как я уже не раз указывал. Именно сухопутные сражения кладут конец войнам. Конечно, наши военные моряки уничтожили флот Бонапарта и заставили Францию голодать. Но ставить окончательную точку в этом конфликте пришлось все-таки нам. Что мы и сделали при Ватерлоо.
– Без Трафальгара не было бы никакого Ватерлоо.
– Это спорный вопрос, мой дорогой адмирал. Однако давайте вернемся к Азии. Очень скоро нам на пятки сядут и французы, и голландцы, и испанцы, и русские, покушаясь на наше законное право господствовать в этой части света. Да, вы в состоянии контролировать морские пути и, благодарение Богу, контролируете их, но до тех пор, пока Гонконг не станет неприступным в военном отношении, Англия будет лишена надежной базы для защиты своих флотов и плацдарма для выступления против противника.
– Главное предназначение Гонконга, милорд, заключается в том, чтобы быть центром торговли со всей Азией, – вмешался Струан.
– О, я понимаю важность торговли, любезнейший, – язвительно ответил генерал. – Но мы сейчас обсуждаем стратегию, и вас это вряд ли касается.
– Не будь торговли, – заговорил Брок, и его лицо побагровело, – ни к чему были бы ни армии, ни флоты.
– Ерунда, любезнейший. Да будет вам известно…
– Стратегия это или нет, – громко прервал его Струан, – но Гонконг – прежде всего колония, и как таковая находится в ведении министра иностранных дел, так что определяться все это будет Короной. Его превосходительство вел в этом вопросе мудрую политику, и, я уверен, он считает, что и королевский флот, и солдаты Ее Величества сыграют важнейшую роль в будущем Гонконга. А будущее этого острова как удобного дока для кораблей королевского флота, неприступной военной крепости и центра торговли, – он незаметно пнул Брока под столом, – а также как свободного порта, – будущее его обеспечено.
Брок подавил гримасу и быстро добавил:
– Верно, верно, так и есть! Свободный порт принесет огромные доходы Короне, это уж будьте уверены. И даст деньги на строительство лучших доков и лучших казарм в мире. Его превосходительство свято печется о всех ваших интересах, джентельмены. Армия крайне важна… и королевский флот. А открытый порт все повернет как раз к полному вашему удовольствию. И больше всего к удовольствию королевы, да благословит ее Господь.
– Совершенно верно, мистер Брок, – сказал Лонгстафф. – Разумеется, нам нужны и флот, и армия. Торговля – это основа жизненной силы Англии, и свободная торговля – дело ближайшего будущего. Процветание Гонконга послужит интересам всех нас в равной степени.
– Его превосходительство желает открыть Азию для всех цивилизованных народов, никому не оказывая предпочтения, – сказал Струан, подбирая слова с осторожностью. – Как же лучше это сделать, чем через открытый порт, охраняемый цветом вооруженных сил Короны.
– Я не одобряю планов, которые позволят иностранцам жиреть за наш счет, – резко ответил адмирал, и Струан улыбнулся про себя: рыбка проглотила наживку. – Мы ведем войны, выигрываем их, а потом начинаем новые, потому что мир, который заключают краснобаи в штатском, всегда оказывается с гнильцой. Чума на иностранцев, таково мое слово.
– Похвальное высказывание, адмирал, – столь же резко ответил Лонгстафф, – но не слишком полезное для дел практических. Что же касается «краснобаев в штатском», то нам очень и очень повезло, что дипломаты ставят себе целью заглядывать на много лет вперед. Война, в конце концов, всего лишь длинная рука дипломатии. Когда другие средства не дают результата.
– А здесь дипломатия как раз и не дала результата, – сказал генерал, – поэтому, чем скорее мы высадимся в Китае крупными силами и установим английский закон и порядок по всей стране, тем лучше.
– Дипломатия дает самые реальные результаты, мой дорогой генерал. Переговоры продвигаются успешно и ведутся с большой осмотрительностью. И в Китае, к вашему сведению, триста миллионов китайцев.
– Один английский штык, сэр, стоит тысячи китайских копий. Черт возьми, мы управляем Индией с горсткой людей, то же самое мы можем делать и здесь – и вы только посмотрите, сколько пользы принесло наше правление этим дикарям, а? Явить им наш флаг во всей силе – вот что нужно сделать. Безотлагательно.
