Ступников Юрьевич - Всё к лучшему

Ему было труднее, чем ей. Одиноко, иногда до чертиков, хотя он и надел крестик. Но мужчины обычно говорят о делах и заботах. Или о политике, если совсем не о чем. Ему это казалось мелким и скучным. О любимом Бродском или Кастанеде собеседники уже не рассуждали, занятые прозой жизни и реалиями суетных, как утренний секс, будней.

Но зато вдвоем, отдыхая от всего, от своего, они любили ездить за границу – в экзотические туры, когда «все включено». А также в Европу или Америку, чтобы отключиться. Важно, что подальше от копошащейся за тонированным стеклом машины серой массы каких-то недовольных людей, озабоченных и озадаченных. И не способных к позитиву.

В Европе или где подальше можно было улыбаться безнаказанно. Особенно в пятизвездочных отелях, восточных магазинчиках, лифтах и ресторанах. И даже на улице, где-нибудь в провинции. Там всегда улыбнутся в ответ, поймав взгляд. А вдруг знакомы? Короче, они поглощали здоровье килограммами.

Иногда мы пересекались. Это длилось долго, пока у меня была своя телевизионная программа на звучном канале. На всякий их случай и чтобы потом где-то она могла небрежно заметить.

– А вот вчера сидели с…

Недавно они вернулись из Швейцарии, где курортничали на лыжах. И, вспомнив, заехали порадоваться. Для самоутверждения. Они сыпали восклицаниями о блюдах в тамошних ресторанах, хотя я был не голоден. И очень гордились удачными покупками.

– Ты знаешь, – позитивили они, – цены на майки, те, что с надписями, в швейцарских Альпах оказались дешевле, чем у нас. Купили по пять штук. Выгодно. С разными рисунками гор и даже лыжной трассой. И еще, все вокруг катались, пили шампанское и постоянно смеялись. Вот как надо жить.

– Кому надо, тот живет, – я кивал головой и думал, как смыться.

Необходимо было закончить работу, чтобы не оставлять ее на завтра. Ибо завтрашний день сам позаботится о себе новым делом. И еще, одной дочке послать деньги, чтобы помочь в неувязках. Другой, с оказией, сообразить подарки. Третьей духовно помочь с работой и поддержать материально. Четвертой «прикрыть» с языковыми курсами, выравниванием зубов и «карманными». Пятую успокоить в конфликте с математичкой в школе и порадовать мобильником нового поколения. Шестой купить памперсы и лекарство от соплей, чтоб веселилась здоровенькая. И за работу заплатили, не обманув. Бывает. Тоже праздник.

Стало весело, и я рассмеялся.

– Видишь, – сказали они почти хором. – Представил себя на лыжах с бутылкой шампанского и получил семьсот граммов игристого здоровья. Надо чаще бывать на разных «тусовках» с успешными и позитивными людьми.

– Уже, – бодро ответил я и даже ничего не подумал.

Мне не терпелось остаться одному. И возрадоваться.

МУДРОСТЬ

Сын Юзика однажды пришел домой и показал папе крестик.

– Я оцерковился.

Юзик, потомственный еврей, пришел в ужас.

– Это как?

– В смысле, крестился, – пояснил сын.

– Как православная, – вступилась жена, – я посчитала, что сыну это надо. Вера заставляет человека хотя бы задуматься над тем, как он живет.

– Могли бы посоветоваться, спросить мое мнение, – попытался обидеться Юзик.

– Мы хотели. Но ты был бы против. Не переживай. Плохого не случилось…

Юзик подумал и сказал:

– Ладно. Сделаем сыну обрезание, и он тогда будет точно как Христос.

(РОССИЯ, 2008)

Юзик – известный человек. Ну не может он спокойно смотреть на тех, кто отрицает Холокост или сочувствует Гитлеру.

Однажды его товарища пригласил на разговор некий депутат вроде, из одной песочницы.

Тоже защитник отмытой, как грязные деньги, вновь обретенной России и георгиевский патриот Дня Победы. Только разговор был каким-то странным.

– Вы знаете, что у Юзика отец живет в Америке? -спросил депутат.

– Знаю. Ну и что?

– А то, что у Юзика есть родственники в Израиле?

– Знаю. Было бы удивительно, если бы не было. Ну и что?

– И вы, русский, так спокойно к этому относитесь?

– Спокойно? Да мы дружим и работаем уже давно. Побольше бы таких людей.

– Неужели вы не понимаете?

– Не понимаю что?

– То, что сионисты уже захватили в свои руки права человека в стране…

Так они и пообщались.

Один человек мне сказал:

– Почему ты никак не съездишь в Москву поговорить о совместной работе?

– Поговорить, конечно, можно, – ответил я и подумал: «Особенно, в поезде».

Очень важно встретить в юности мудрого человека, который даст верное направление в жизни.

Юзик встретил. Его знакомый работал директором крупного советского магазина радиотоваров. Однажды Юзик привел к нему своего молодого друга, чтобы купить дефицитный модный магнитофон и звуковые колонки к нему.

– Хорошо, – сказал пожилой директор, взглянув на них сквозь очки. – А молодой человек знает, что надо заплатить чуть больше цены, если хочешь получить то, что хочешь и чего на витрине нет?

– Знает, – утвердил Юзик.

– Нет проблем, – с интонацией вверх сказал директор.- Пусть твой друг идет к продавцу, скажет, что от меня, заплатит за товар и еще 50 рублей сверху.

– Не понял… – растерялся Юзик. – Я не привел с собой милиционера. Почему эти 50 рублей он не может оставить вам? Причем здесь какой-то продавец?

– Молодой человек, я же сказал: идите и отдайте деньги продавцу.

– За что?

– За то, что для меня 50 рублей – это много. Хотя даже три рубля не лишние. Но я директор этого уважаемого магазина уже четверть века. Почему, спросите вы, я директор целую четверть века? Потому что этот магазин зарабатывает каждый день свои сто, двести, триста рублей. А я всего-ничего, крохи. И мне хватает на жизнь. Вы не поняли секрета успеха в жизни с маслом, молодые люди?

– Признаться, нет. Ведь можно зарабатывать для себя много. Сами несут.

– Неправильно. Если вы хотите быть директором уважаемого заведения четверть века и чувствовать себя хорошо, то запомните. Прежде всего думай о деле. Будет дело, будет работа – будет и кошелек. А если думаешь только о кармане или хочешь чего-то еще, останешься с жевательной резинкой во рту. Или чем-нибудь другим, попроще.

Один человек мне сказал, что весь мир лягушки умещается в полутора метрах вокруг нее. Больше ей и не надо.

– А ведь еще и квакает, – ответил я и подумал: «Живут же люди…».

ДАВАЛКА

Юзик только-только открыл фирму по продаже соков в центре города. Скоро, узнав об этом, к нему приехал рабби.

– Вы знаете, какое в стране трудное экономическое положение. Среди евреев есть много нуждающихся в помощи. Надо помогать друг другу.

– Надо, – согласился Юзик. – А сколько надо?

– Сколько не жалко.

– И целую машину возьмете? – неосторожно пошутил Юзик.

– И машину возьму, – рабби оказался серьезным. При таком деле все становятся серьезными.

Юзик вздохнул, но слово не воробей, и загрузил мини-вэн ящиками.

«Все соки выжмет, – подумал он. – Но как не помочь общине…».

В углу его кабинета стояли три большие упаковки свиной тушенки, подкинутой, по случаю дружбы, интернациональным товарищем-бизнесменом.

– Может, и тушенку возьмете? – подмигнул Юзик.

– Конечно, – не моргнул глазом рабби.

– Но она же свиная.

– Все возьму. Когда люди голодают, им не до веры.

Один человек мне сказал:

– Дай еще.

– А могу не дать? – ответил я и подумал: «Сытый опасней голодного. Второго хотя бы можно накормить».

Я называю его уважительно -«доктор». Он делает пластические операции, вплоть до сложных по перемене пола.

Недавно к ним в клинику обратился русский из Узбекистана, лет за пятьдесят, с просьбой вставить ему искусственный член, и обязательно большой, вместо своего, но не Бог весть какого.

– Красивый получился? – первое, что спросил у врача после операции пациент.

– Прямо как у меня…

Вскоре доктор нашел русского узбека в палате с линейкой в руках. Он дотошно измерял произведение современного искусства в виде силиконового члена с алюминиевой арматурой. Гибкой, хоть завязывай узлом, и стоячей, как исполнение государственного гимна.

– Вы должны были сделать 15 сантиметров, – возмущался пациент. – А здесь получается четырнадцать. Возьмите, нет, вы возьмите в руки – замерьте сами.

Он стал требовать возврата предоплаты, тряс остальными регалиями и наконец просто сбежал в горячий Узбекистан, так и не заплатив за свой новый силикон. Холодный, кстати.

– Представляешь? – сказал доктор.

– Нетрудно представить, как он теперь проходит металлоискатель безопасности в аэропорту. С алюминиевой проволокой наперевес, – ответил я и подумал: «Мудозвон любви или ее колокола, как ни крути, а конец-то, в сущности, один».

ВОЗВРАЩЕНЕЦ

Он постоял перед входом, выкурил подряд пару сигарет и нажал на кнопку переговорного устройства. Это была штаб-квартира контрразведки США в Берлине.