Семь престолов - Маттео Струкул
Впрочем, сейчас за его плечами находился город-призрак, измученный чумой и готовый расплавиться под жарким солнцем, несущим ему невыносимые страдания. Новому королю почти что некем было править, только малой горсткой выживших.
Ферранте сжимал в руках завещание отца. Король умер несколько дней назад, и с тех пор сын носил его последнюю волю при себе. Эти листки бумаги представлялись ему талисманом, драгоценным даром, открывающим секреты управления государством и смысл жизни. Так ему казалось, что Альфонсо по-прежнему рядом.
Смерть отца оставила глубокую пустоту в его душе. Перечитывая слова, написанные королем перед смертью, Ферранте каждый раз клялся себе следовать его заветам и идти по жизни, полагаясь на уроки, содержащиеся в двух листах бумаги.
Вот и этим утром он снова погрузился в строки, даровавшие облегчение его разбитому сердцу.
Мой дорогой сын, я умираю и оставляю Вам в наследство все, чем я был на земле. Я живу в Вас, а Вы во мне, так что, несмотря на скорую разлуку, мы всегда будем вместе.
Не забудьте, сейчас Вам нужно поддержать придворных и знать, ведь после моей смерти Вы станете для них главой и защитником. Не бросайте их: именно они составляют Ваше единственное окружение. Особенно заботьтесь об арагонцах и каталонцах: эти люди остаются здесь чужаками, но при этом именно они — основа нашего королевства, а в первую очередь прислушивайтесь к дону Рафаэлю Коссину Рубио и дону Иньиго де Геваре. Пообещайте мне проверить все налоги и пошлины и отменить те, что назначены мною несправедливо, по ошибке или недосмотру. Управляя королевством, исходите из благоразумия, чтите Божьи заветы, проявляйте сдержанность, а единственной Вашей целью пусть будет торжество правосудия. Только в этом случае враги не смогут оспорить Ваши решения, а подданные и союзники поддержат Вас. В любой ситуации стремитесь поступать честно, беспристрастно и справедливо.
Всегда будьте готовы действовать, потому что слова и мысли государя важны, но гораздо важнее его дела. Старайтесь, чтобы то, что Вы говорите, не расходилось с тем, что Вы делаете. Не показывайте свои страхи и не идите ни у кого на поводу, иначе Вас сочтут слабым и клеветники растерзают Вас, как дикие звери. Проявляйте отвагу в битве: идите на поле боя первым и покидайте его последним. Для солдат нет ничего важнее, чем видеть своего короля уверенным и непоколебимым, готовым внушить смелость и решимость своим бойцам.
Я уверен, что могу положиться на Вас. Всегда помните, кто Вы, и не бойтесь говорить об этом. Я горжусь Вами и совершенно не сомневаюсь, что совсем скоро Вы станете лучшим королем, чем я.
Ферранте сложил письмо. Этим утром он снова не смог сдержать слез. Отец защитил его от завистников и тех, кто кричал на всех углах, что он незаконнорожденный сын: для этого Альфонсо поделил королевство, оставив Неаполь Ферранте, а Сицилию — его брату Джованни.
Но теперь на горизонте появилась новая угроза: Жан Анжуйский решил предпринять отчаянную попытку вернуть Неаполь, в свое время якобы незаконно отнятый у его отца Рене.
Ферранте с беспокойством думал: сможет ли он оправдать надежды отца? Сумеет победить врага в морском бою? С такими людьми, как дон Рафаэль и дон Иньиго, он чувствовал себя непобедимым, но нельзя недооценивать силы противника. Ведь на стороне анжуйца выступили и некоторые из неаполитанских баронов.
Игра начинается, и Ферранте предстоит доказать, чего он стоит.
ГЛАВА 87
БОРДЖИА
Папская область, Апостольский дворец
Папа римский был вне себя от ярости. Он отлично помнил, как Альфонсо Арагонский поддержал Базельский собор и его превосходство над властью понтифика с единственной целью — навредить Евгению IV.
— А теперь его сын должен считаться законным наследником престола Неаполя? — саркастично спросил папа, с сомнением глядя на Пьера Кандидо Дечембрио. — Вы понимаете, что это просто безумие? Мы что же, подарим жемчужину Юга какому-то бастарду? Да вы знаете, что, когда я возглавлял Королевский совет в Неаполе, Альфонсо Пятый всеми силами пытался очернить понтифика? Только благодаря мне и Козимо де Медичи он смог получить благословение Евгения Четвертого, которое позволило ему править! А теперь я должен согласиться с тем, чтобы какой-то молодой выскочка, его незаконнорожденный сын, правил Неаполем вместе с кучкой каталонцев?
Пьер Кандидо горько оплакивал смерть Николая V, с которым они прекрасно работали вместе. Новый папа не стал ничего менять, позволив ему сохранить за собой должность секретаря Святого престола и составителя официальных писем Папской области, а потому Дечембрио старался с ним не спорить. Он услужливо соглашался с Каликстом III, как до этого с Николаем V, а еще раньше — с Золотой Ам-брозианской республикой и с Филиппо Марией Висконти. За эти годы Пьер Кандидо отлично научился скрывать свое мнение, и уже давно это не доставляло ему особенных трудностей.
— Вы совершенно правы, ваше святейшество! — ответил он, впрочем, папа его и не слушал.
Альфонсо Борджиа, уроженец Кастилии, уже перешагнул восьмидесятилетний рубеж, но годы совершенно не укротили его вспыльчивый характер. Он продолжал громко выражать свое возмущение:
— Ладно бы этот наглый бастард хотя бы предоставил людей и средства для Крестового похода! Тринадцать кораблей я собрал для битвы с проклятыми турками, и среди них не было ни одного неаполитанского. А я что должен делать? Принять это оскорбление как должное? Да ни за что! Конечно, не он один проявил преступное бездействие. Как вы прекрасно знаете, все христианские правители предпочли ничего не делать, за исключением доблестного Яноша Хуньяди.
— Я полностью согласен с вами, ваше святейшество.
— Да что вы говорите! — отозвался Каликст III. — Еще бы вы были не согласны! Знаете, что я хочу сделать?
— Нет, ваше святейшество, но я вас внимательно слушаю.
— Я хочу издать буллу, в которой объявлю, что неаполитанский престол свободен. Знаете почему?
— Не знаю, — в искренней растерянности ответил Пьер Кандидо Дечембрио.
— Такого вы не ожидали, правда?
— То, как ваше святейшество видит ситуацию, нередко меня изумляет, — согласился секретарь Святого престола.
— Дечембрио, вы невероятный подхалим.
— Поверьте, я говорю совершенно искренне, ваше святейшество.
— Не думаю, что это так, друг мой. Вы очень хитры и отлично знаете, как вести себя при дворе, это точно.
