Саймон Скэрроу - Преторианец
– Оттесняй их! – проорал Макрон, занимая место в образовавшейся цепи рядом с Катоном.
Схватка продолжалась ещё минуту, а потом один из изменников отступил назад, левой рукой зажимая рану на правой. Не имея теперь возможности прорваться к императору, остальные тоже, один за другим, подались назад. Гета в ярости обернулся к ним:
– Идиоты! Если мы его сейчас не убьём, вы все – мертвецы! Поздно отступать! Вперёд! Во имя свободы, бейте их, пока есть силы!
И сам бросился в атаку, нанося яростные рубящие удары. Катон, как мог, парировал их, но тут его выручил Макрон – он бросился вперёд, рубнув мечом по клинку префекта и заставив того отступить.
Один из преторианцев двинулся на помощь Макрону, но Катон ухватил его за плечо:
– Стой там, где стоишь! Всем держать позицию! Прикрываем императора! Помощь скоро придёт!
Обе группы отпрянули друг от друга, и вместо звона и грохота боя в кабинете теперь было слышно лишь тяжёлое дыхание. Преторианцы и изменники подозрительно и с опаской посматривали друг на друга. Гета, оскалясь, уставился на Клавдия, потом нервно сглотнул и сделал шаг к нему и к тем, кто его прикрывал. Но прежде чем он успел подать своим людям сигнал к новому нападению, в коридоре за стеной кабинета послышались крики и топот шагов.
– Это трибун Бурр, – сказал Катон, обращаясь к мятежникам. – Бросайте оружие и сдавайтесь.
– Если мы сдадимся, нас всех перебьют! – громко крикнул в ответ Гета. – Если мы проиграем, пощады нам не будет!
Его сотоварищи секунду так и стояли на месте, но потом один из них развернулся и побежал назад, наружу, проскочив через разбитые ставни. Ещё один двинулся следом за первым, потом бросились бежать и остальные, оставив Гету и Синия одних. Позади них стоял ещё один командир, Катон видел его силуэт, скрытый в тени от разбитых ставней.
– Трусы! – горько сетовал Гета. – Все сплошные трусы!
Синий схватил его за руку и потащил своего командира назад:
– Здесь мы уже ничего не добьёмся, господин. Надо бежать.
– Бежать? Куда? – спросил Гета.
– У нас, может быть, ещё есть шансы… Пошли! – Синий грубо дёрнул префекта претория за руку и потащил его вон из кабинета, в сады. Катон опустил меч и осмотрелся. Двое раненых стонали на полу. Ещё двое лежали неподвижно. Те, что остались на ногах, тяжело дышали после отчаянной пробежки через помещения дворца и последовавшей за нею короткой схватки в кабинете императора. Сам император был цел и невредим, но в его глазах так и застыло выражение ужаса.
– Вы, ребята, оставайтесь здесь, – приказал Катон преторианцам. – Макрон, идём со мной.
Он покрепче вцепился в рукоять меча, и они быстрым шагом двинулись через комнату к разбитым ставням. Осторожно выбрались наружу, настороже на случай, если кто-то из изменников ждёт их в колоннаде. Сад купался в свете месяца, бросавшего кругом тёмные тени, так что фигуры убегавших мятежников были отчётливо видны – они бежали вниз по усыпанным гравием дорожкам, минуя аккуратно подстриженные кусты и цветочные клумбы. Макрон хотел было устремиться следом за ними, но Катон удержал его, схватив за руку:
– Нет. Оставь их. Нам другие нужны. – И он указал мечом на трёх командиров, которые бежали к лестнице, ведущей вниз, на нижнюю террасу сада, откуда имелся доступ в помещения слуг под императорскими покоями. Если Гете и прочим удастся добраться до них, они вполне могут оторваться от преследователей в лабиринте служебных коридоров и кладовок, а потом выбраться на улицы города. Катон с Макроном пустились следом за командирами. И тут же потеряли их из виду – те исчезли между двумя рядами тщательно подстриженных живых изгородей, но потом снова появились немного впереди. Гета и его товарищи добежали до лестницы и бросились через мощёный дворик к тёмному входу в служебные помещения. Секунду спустя там мелькнул неясный отблеск света, выделивший из мрака каменную арку входа, потом сверкнуло пламя факела и раздались чьи-то голоса.
Трое командиров резко остановились, увидев, что здесь пути отступления нет. Тогда они развернулись и побежали в противоположную сторону, к балкону, который выходил прямо на Форум. В конце его находился закрытый со всех сторон розарий, окружённый высокой живой изгородью. Катон с Макроном продолжали их преследовать, а тем временем из служебного входа появились первые солдаты. На верхнем этаже раздавались крики – туда тоже прибыли солдаты и начали поиск скрывшихся мятежников на верхних террасах сада. Из темноты доносились команды трибуна Бурра. Трое командиров-изменников торопливо завернули за угол розария и исчезли из виду. Катон остановился и поднёс сложенные рупором ладони ко рту:
– Все сюда! Они вон там! Быстрее!
Они с Макроном продолжили эту гонку преследования, стремительно достигли розария, быстро завернули за его угол, но увидели перед собой лишь пустую дорожку, обсаженную с обеих сторон пиниями[18], от которых исходил мощный характерный запах. Катон вытянул руку, останавливая друга, и они замерли на месте, тяжело дыша, с сильно бьющимися сердцами, и, напрягая зрение, принялись высматривать убегающих.
– И куда это только они подевались? – прошипел Макрон. – Должны быть где-то недалеко… Ты смотри, поосторожнее, приятель!
Они осторожно двинулись вперёд, напрягая все органы чувств, чтобы вовремя заметить малейшее движение и уловить едва слышимый звук за деревьями по обе стороны от дорожки. Голоса Бурра и его людей разносились по всему саду, а потом Катон заметил группу солдат в дальнем конце дорожки. Он набрал в грудь воздуху и громко крикнул:
– Гета! Вы попали в ловушку! Бежать вам некуда. Выходите и сдавайтесь!
Никакого ответа не последовало. Солдаты с противоположного конца дорожки уже приближались к Катону с Макроном. Внезапно шагах в двадцати впереди в кустах раздался громкий стон, и из темноты вывалилось чьё-то тело и упало поперёк дорожки. Рядом с телом на землю с тупым звуком упал меч.
– Что ты делаешь?! – раздался в темноте встревоженный голос Геты, тут же смолкнувший. В кустах что-то зашуршало, потом донёсся приглушённый вскрик.
– Вот дерьмо! – Макрон бросился вперёд. – Эти ублюдки убивают друг друга!
Катон метнулся следом за ним. Но прежде чем они добежали до упавшего тела, из кустов появилась едва видимая фигура и повернулась лицом к Макрону с Катоном, сжимая в руке меч. Когда фигура отделилась от дерева, Катон рассмотрел, кто это.
– Тигеллин!
Они остановились на безопасном расстоянии, дальше, чем можно было дотянуться мечом, и подняли свои клинки, готовые драться, если центурион вздумает сопротивляться. А сзади к нему уже приближались солдаты.
– Эй, ты! – раздался чей-то голос. – Бросай оружие!
Тигеллин быстро оглянулся через плечо, потом швырнул меч на землю. Преторианцы замедлили бег и остановились, их командир осторожно нагнулся и подобрал меч Тигеллина. Потом махнул рукой в сторону Катона с Макроном:
– Вы тоже!
– Чего-о? – проворчал Макрон. – Мы ж на вашей стороне, парень! Это мы послали за Бурром!
– Сейчас разберёмся, – ответил преторианец. – А пока что бросайте оружие, а не то мои ребята вас заставят это сделать!
Макрон шагнул к ним.
– Делай, что он велит, – вмешался Катон, бросив меч к ногам солдат.
Макрон секунду колебался, потом пожал плечами и последовал примеру друга.
Когда брошенное оружие собрали и преторианцы окружили Катона, Макрона и Тигеллина, командир этой группы потыкал ногой лежащий на дорожке труп, потом прошёл в кусты, где валялось ещё одно мёртвое тело.
– Ну и что тут происходит? – спросил он.
Тигеллин прокашлялся.
– Обращаясь ко мне, следует называть меня «господин». Я центурион Тигеллин, командир шестой центурии третьей когорты.
– Чушь собачья! – сплюнул Макрон. – Ты не кто иной, как проклятый изменник, как и эти двое твоих приятелей!
– Приятелей? – удивлённо воскликнул Тигеллин. – Да ничего подобного! Ты ошибаешься! Я увидел людей, бегущих из кабинета императора. И погнался за ними и нагнал вот здесь. Была схватка, и я уложил их обоих собственной рукой.
Макрон был так поражён, что прошла целая минута, прежде чем он заговорил:
– Ты лжёшь, будь ты проклят! Это мы с Катоном их преследовали! И тебя вместе с ними, клятый изменник!
– Не имею ни малейшего представления, о чём ты толкуешь, – спокойно ответил Тигеллин.
– Ну ладно, хватит! – резко бросил командир преторианцев. – Заткнитесь, все трое! Трибун Бурр очень скоро выбьет из вас всю правду, можете не сомневаться!
Он выделил четверых своих солдат и приказал им заняться телами убитых. Потом снова обернулся к пленникам:
– Пошли!
Глава двадцать девятая
Император Клавдий опустился на мягкую подушку трона в небольшом зале для частных аудиенций, которым обычно пользовался для повседневных заседаний. Сквозь арочные проёмы окон, занимавших одну стену, проникали первые лучи утренней зари, осветившие небо над городом, и крики ранних птиц. Но ни розовые отсветы на небе, ни весёлый хор щебечущих воробьёв не трогали сердца или души людей, собравшихся в зале.
