Людвиг Тик - Виттория Аккоромбона
Остыла печень? Что ж, пойду и спрячусь.
А вам врача пришлю.
(Уходит Фламиньо. Входят переодетый Людовиго, Карло, Гортензио, переодетый Гаспаро, Педро.)
Г о р т е н з и о
Как? Поражен?
М а р ч е л л о
О мать, припомни, что я говорил
О сломанном кресте. Теперь прощай.
Ведь есть грехи, что в наказанье
С небес ниспосланы семье.
Они-то пробуждают действий подлость.
Но каждый должен знать:
То дерево растет прочней,
Чьи ветви не переросли корней.
(Марчелло умирает.)
К о р н е л и я
О вечная моя печаль!
Г о р т е н з и о
Марчелло благородный.
Он мертв. Уйдите, вы должны уйти.
К о р н е л и я
О нет, не мертв он — это обморок. Как? Разве кому-то выгодно, чтобы он умер? Сейчас я его еще раз окликну. Ради Бога!
К а р л о
Как бы я хотел, чтобы вы оставались в своем заблуждении.
К о р н е л и я
О, вы меня обманываете, вы меня обманываете! Сколько людей вот так умерло, потому что за ними не досмотрели! Поднимите ему голову, поднимите ему голову: внутреннее кровотечение убьет его!
Г о р т е н з и о
Вы же видите — он отошел.
К о р н е л и я
Пустите меня к нему. Отдайте мне его, как есть, если его надо отдать земле. Дайте мне только крепко его поцеловать и положите нас обоих в один гроб. Приложите зеркало, посмотрите, не запотеет ли оно, а лучше — вырвите перо из моей подушки и положите ему на губы. Что же ему пропадать из-за вашей лени — пустяка не хотите сделать!
Г о р т е н з и о
Ваш первый долг теперь — о нем молиться.
К о р н е л и я
Увы, не хотела бы еще о нем молиться. Жить должен — меня похоронить. И за меня молиться, если вы меня к нему подпустите.
(Входит Браччьяно в полном вооружении, но без шлема; с ним Фламиньо, Фр. Медичи, переодетый в Мулинассара, паж и переодетый Людовиго.)
Б р а ч ч ь я н о (к Фламиньо)
Не ваших ли рук дело?
Ф л а м и н ь о
То — рок мой злой.
К о р н е л и я
Он лжет! Он лжет! Не он убил! Убили те, кто не позволил быть ему добрее.
Б р а ч ч ь я н о
Мать скорбная, утешьтесь!
К о р н е л и я
Ты — сыч кричащий!
Г о р т е н з и о
Довольно, госпожа.
К о р н е л и я
Пусти! Пусти!
(Бросается к Фламиньо с обнаженным ножом, но, подбежав к нему, роняет оружие.)
Господь тебя прости! Не удивился,
Что за тебя молюсь? Скажу зачем:
Дыхания во мне минут на двадцать —
Проклятьем не дарю его. Прощай!
Наполовину сам уже в могиле.
Возможно, будешь жить, все время подсыпая
В песочные часы его печальный прах,
Чтоб время удлинить, когда наступит срок
Раскаяться.
Б р а ч ч ь я н о
Прошу вас, мать, назвать причину смерти.
О чем был спор?
К о р н е л и я
По правде говоря, мой младший мальчик,
Своей доверясь силе, говорил обидно!
И первый вынул меч. Не знаю как —
Была я вне себя, — он головою
Упал на грудь мою.
П а ж
Но это ведь неправда.
К о р н е л и я
Пожалуйста, потише!
Стрела умчалась — тщетно отдавать
Последнюю за ту, что не сыскать.
Б р а ч ч ь я н о
Несите труп в Корнелии покои.
(Карло, Педро и Гортензио несут тело.)
Княжне ничего не говорите
О случае печальном. А ты, Фламиньо,
Слушай: тебя я не прощу!
Ф л а м и н ь о
Неужто?
Б р а ч ч ь я н о
Залогом будет жизнь твоя!
Но сроком лишь на сутки,
Чтоб вечером отрекся быть таким,
А если нет — то дыба.
Ф л а м и н ь о
На то есть ваша воля.
(Людовиго окропляет ядом шлем Браччьяно.)
Она — закон; не стану медлить я.
Б р а ч ч ь я н о
Вы как-то у сестры мне надерзили.
За это вам епитимья… Где шлем?
Ф р. М е д и ч и (в сторону)
Призвал погибель. Благородный мальчик!
Мне жаль тебя! Теперь же — на турнир.
К озерам черным, далеко поплыл.
Последнее добро свершил: убийцу он простил.
(Уходит.)
СЦЕНА 3
Сигналы к атаке и крики. Сражаются у барьера: сначала по двое, затем трое против троих. Входит Браччьяно в полном облачении и Фламиньо, за которым следуют Виттория, Джованни, Фр. Медичи в обличье Мулинассара.
Б р а ч ч ь я н о
Оруженосец! Чёрт подери, оруженосец!
Ф л а м и н ь о
Оруженосец! Где оруженосец?
Б р а ч ч ь я н о
Снимите шлем скорее!
Ф л а м и н ь о
Вы ранены?
Б р а ч ч ь я н о
О, голова в огне!
(Входит оруженосец.)
Отравлен шлем!
О р у ж е н о с е ц
Клянусь душой…
Б р а ч ч ь я н о
Прочь, пыткой вырвете признанье.
(Уходит оруженосец под стражей.)
Здесь кто-то знатный руку приложил.
В и т т о р и я
Отравлен, милый мой?
Ф л а м и н ь о
Барьеры уберите. Проклятый праздник!
Зовите докторов!
(Входят два врача.)
Проклятие на вас!
Видать, науки вашей дело.
Как бы не отравили и послов!
Б р а ч ч ь я н о
О! Я уже погиб! Отрава мчится
И в мозг, и в сердце. Сердце, ты силач,
И с этим миром в согласьи полном пребываю,
Такая мука покидать его!
Д ж о в а н н и
Любимый мой отец!
Б р а ч ч ь я н о
Возьмите мальчика отсюда.
(Джованни и сопровождающие его уходят.)
Где милая? Владей мирами я, —
В сравненьи с ней — такая малость.
Неужто я тебя оставлю?
Что скажете, сычи? Мой яд смертелен?
В р а ч
Смертельней нет.
