Виталий Полупуднев - Митридат
На высоких башнях вспыхнули зловещие сигнальные огни, поднялись столбы черного дыма, оповещавшие другие города о вторжении врага. Отсюда было видно, как такие же дымные колонны появились на далеких башнях Мирмекия и Нимфея, вековая слаженность Боспорского царства, поколебленная в последнее время, вдруг сказалась в час опасности. Боспор забывал свои внутренние споры и неурядицы, доставал меч и щит и вооружался для отпора врагу. Не впервые в истории внешний враг служил на пользу единению сплоченности народа.
И удивительное дело – все, кто час назад выкрикивал славу Митридату, с великим рвением натягивали жгуты камнеметов и готовили луки и стрелы, говоря при этом, что так повелел новый стратег города Асандр, а он знает, что делает!.. Да ведь и не одно и то же царь Митридат и те шайки грабителей из Фанагории и ее окрестностей, которые, по слухам, примкнули к войску царя и изъявили готовность первыми ворваться в ворота богатого Пантикапея, где есть что взять на меч!
– Эй, Асандр! – спрашивали простые люди. – Сразу отвечать на стрелы врагов или выжидать?
– Выжидать, обязательно выжидать! – отвечал весело Асандр. – Когда начинать метание стрел, я скажу!
Всем казалось очевидным: если царь Митридат явился с миром, то и войны не будет, а если ему хочется разграбить Пантикапей, то он узнает, как остры мечи и копья простых людей Пантикапея!
XVI
Утро застало Махара в состоянии странного оцепенения. Он тупо глядел на то, как спальники натягивают на его ноги козловые сапожки, расшитые желтыми и зелеными нитками, и послушно протягивал отяжелевшие руки, чтобы попасть ими в рукава персидского полукафтанья.
Таким его увидел вошедший Фрасибул, которого поразили вялость и равнодушие правителя в это грозное утро.
И царевич, подняв голову, заметил, что его советник не такой, как обычно, выглядит помятым, к богатой одежде пристала грязь, серо-смуглое лицо осунулось, только выпуклые глаза горели тревогой и ожесточением.
– Ну что? – усталым голосом спросил Махар. – Восстание глупых пантикапейцев подавлено или продолжается?
– Хуже, великий правитель, хуже! – вскричал Фрасибул осипшим голосом. – Одевайся скорее!
– Но в чем дело? Разве мало тех войск, которые Неоптолем ввел в город?.. Надо поднять остальные!
– Не то, не то, преславный царевич! Царь Митридат в Фанагории с великим войском! И уже начал переправу на нашу сторону! Море зачервонело от алых парусов!
– Что?..
Лицо Махара сразу стало более осмысленным, он недоуменно замигал глазами и болезненно сморщился, как бы стараясь проглотить большой кусок. В этот миг ему показалось, что на него смотрит не Фрасибул, а сам отец, прищурив язвительно-насмешливые глаза.
С неожиданной прытью он вскочил на ноги, растолкал слуг и схватил Фрасибула за грудь.
– Ты пьян или шутишь? Откуда взял такое?.. А где люди, Неоптолем, Асандр?..
– Неоптолем с войском охраняет акрополь, а Асандр во главе взбесившихся пантикапейцев намеревается открыть ворота города и пасть ниц перед Митридатом! Он хочет примирения города с царем за счет тебя и против тебя, Махар!.. Вот какова цена твоему дружку, которому ты доверился!
Выхватив из рук слуги кубок с вином, Махар стал жадно пить, стуча зубами о край посуды. Бросив опорожненный кубок на пол, сказал возбужденно:
– Я хочу сам увидеть корабли Митридата!
– Для этого далеко ходить не надо, подойди к окну!
Махар выглянул в окно и ахнул от изумления и ужаса.
Он увидел сотни бирем с разноцветными парусами, медленно приближающихся к Пантикапею.
– Что же делать? – растерянно спросил он, хватаясь за голову.
– Бежать, и немедленно, пока выход в море не закрыт. Ты заказывал корабли для увеселительной прогулки. Они готовы и ждут тебя!
Вся свита царевича трепетала от одной мысли о том, что придется предстать перед Митридатом. Каждый был уверен, что независимо от того, простит Митридат сына или нет, им придется испить горькую чашу расплаты. И лучше попытать счастья на морских просторах, чем добровольно идти навстречу мучительной смерти. Бежать, как можно скорее бежать!
Иначе думал седой человек в воинских доспехах, который вдруг появился во дворце. Он грубо оттолкнул приближенных Махара и упал на колени. Это был Неоптолем. Он задыхался от небывалого волнения, лицо его налилось синюшной кровью.
– Царевич! – завопил он старческим голосом. – Царевич! Спеши навстречу отцу своему и пади ему в ноги! Повинную голову меч не сечет!
– Ошалел, старый! – взревел вне себя Фрасибул, бросаясь на старика с кулаками. – Да ты знаешь или нет, что Митридат гневен и поклялся предать смерти всех, кто изменил ему? Не иначе – ты хочешь царевичу смерти, а нам – пытки на дыбе!
– Царевич, отец простит тебя! – убеждал Неоптолем.
– Нет! – покачал головой Махар с выражением горести на лице. – Никогда отец не простит меня! Надо бежать!
– Верно, о мудрый, верно! – поддержали окружающие. – Мы на быстроходных судах двинемся на запад и достигнем берегов, где власть в руках Рима! Римский сенат оценит твои решительность и твердость! Он посадит тебя на трон отца там, в Понте! А здесь тебе оставаться нельзя!
– Смирись, царевич! – еще громче взывал Неоптолем, стоя на коленях и протягивая корявые руки.
Он даже хотел обнять колени Махара, но тот, словно ужаленный, отскочил и ударил старого наварха ногой в грудь. После этого царевич преодолел оцепенение, охватившее его душу, почувствовал лихорадочную жажду действовать.
– Скорее, скорее в порт! Надо спешить! Мы успеем выйти в море, у отца рыбацкие суда и биремы, они не очень резвы!
Он нервно расхохотался, оглядывая верных слуг и соратников.
– Если пантикапейцы вздумают задержать нас, пробьемся! Вперед!
– Остановись, царевич! – плачущим голосом увещевал его Неоптолем. – Я видел в руках посланца царскую скиталу, якобы письмо тебе от отца! Царь хочет простить тебя и предлагает явиться к нему с повинной.
– Ложь! – взвизгнул Фрасибул вне себя. – Ложь! Я узнал, что скитала подложная! Это выдумка Асандра, он хотел заманить тебя прямо к отцу в руки!.. Уж не подкуплен ли ты Асандром, старик, а?
Дворец зашевелился, как потревоженный улей. По коридорам забегали люди, которые тащили охапки пестрой рухляди, расшитые покрывала и дорогую посуду. Стража грохотала ногами по каменным лестницам, воины собирались во дворе в походную колонну. Фрасибул приказал им быть готовыми к рукопашному бою. Махара нарядили в блестящий панцирь и шлем. Но попытка опоясать его боевым мечом не увенчалась успехом. Махар сам не помнил, когда в последний раз надевал это снаряжение. Наборный пояс никак не сходился на разбухшем, жирном животе. Царевич приказал нести меч Фрасибулу, причем заметил, что важнее не забыть сундук с драгоценностями и золотую утварь, которые теперь составляли его последнее достояние.
Ворота акрополя распахнулись, нестройная рать беглецов устремилась вперед, исполненная решимости проложить себе путь в гавань мечами и копьями. Но улицы пустовали, народ находился в большинстве своем у храма Зевса Спасителя, продолжая обсуждать события. Там же строились боевые отряды городского ополчения. Было видно, как на стенах города шевелятся копья и сильно чадят костры, на которых кипят котлы со смолою.
– Похоже, город хочет обороняться? – заметил изумленный царевич.
– Что ты, великий Махар, какая оборона? – поспешил разуверить его Фрасибул. – Я всю ночь отбивался от толпы мятежников, они кричали славу Митридату и требовали твоей смерти. А Асандр со своими головорезами подзуживали чернь на беспорядки, надеясь твоей головой расплатиться с Митридатом! Не задерживайся, времени мало!
Следом за царевичем и его приближенными, охраняемыми тесным кольцом личной охраны, тянулся длинный хвост из слуг и людей, оказавшихся случайно в окружении правителя. Все в страхе и растерянности бежали к порту. Несли узлы, ящики, мешки с провизией и бутыли с вином. Беглецы трепетали перед гневом страшного царя, зная, что он не помилует тех, кто служил его сыну-изменнику. Однако находились и такие, что, оглянувшись, задерживали шаг, перешептывались и исчезали в боковых переулках. Это были те, кто не пожелал связать свою судьбу с незадачливым правителем Боспора. Глядя на них, и другие колебались, не зная, как им лучше поступить.
Это странное шествие разношерстной толпы, покинувшей акрополь, было замечено с высоты городских стен архонтами города, среди которых находился и Асандр.
– Ты совершаешь ошибку, Асандр, – возгласил Парфенокл, обводя вокруг многозначительным взглядом. – Митридат не простит тебе того, что ты упустил Махара! Еще не поздно, действуй!
– Пока власть в моих руках, – ответил Асандр, – я действую, как велят боги и разум! Никто не посмеет преградить путь Махару! Пусть он поступает так, как хочет!
